ПРАВО НА ЖИЗНЬ И ЗДОРОВЬЕ: ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ
Право человека на жизнь и здоровье, бесспорно, является наиболее важным видом личных неимущественных прав гражданина, обеспечивающих его естественное существование. Под понятием «жизнь» следует понимать личное неимущественное благо, суть которого заключается в физическом, психическом и социальном функционировании человеческого организма как единого целого. Право на жизнь ‒ это личное неимущественное право гражданина на владение и пользование жизнью, а также защиту собственной жизни и жизни иных лиц незапрещенным законом способом.
Под понятием «здоровье» понимают состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (п. 1 ст. 2 Федерального закона РФ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»). Право на здоровье ‒ это субъективное право граждан, возникающее относительно здоровья как нематериального блага и обеспечивающее владение, пользование, распоряжение этим благом, а также его правовую охрану.
При сравнительном анализе права на жизнь и права на здоровье встает вопрос: в чем различаются и в чем схожи эти права? Право на жизнь в основном затрагивает вопросы, связанные с жизнью и смертью. Право на здоровье относится к ситуациям, связанным с восстановлением и укреплением здоровья. В то же время, схожесть этих прав проявляется в том, что при нанесении вреда жизни, наносится ущерб и здоровью. Вопросы жизни и здоровья связаны с правами человека на зачатие новой жизни, рождение, охрану здоровья, на медицинскую помощь, с правами отказываться или давать согласие на медицинское вмешательство, выбирать медицинскую организацию и так далее.
Конституции РФ провозглашает право каждого на жизнь (ст. 20), на охрану здоровья и медицинскую помощь (ст. 41). Статьей 150 ГК РФ жизнь и здоровье названо нематериальным благом и отнесено к объектам гражданских прав[1]. При нарушении естественного права гражданина на жизнь и здоровье, человек вправе применить соответствующие способы защиты (ст. 12 ГК РФ), требовать компенсации морального (ст. 151 ГК РФ) и возмещения материального вреда (гл. 59 ГК РФ). Гражданско-правовое регулирование охватывает, в том числе, договорные отношения с отдельными лицами или кругом лиц, по поводу восстановления или укрепления здоровья (возмездное оказания услуг (гл. 39 ГК РФ), страхование (гл. 48 ГК РФ).
Нормы Гражданского кодекса РФ достаточно успешно применяются в гражданском судопроизводстве при решении споров по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина. К данной категории споров относятся: споры, связанные с возмещением вреда причинённого жизни или здоровью гражданина в результате производственной травмы или несчастного случая на производстве; споры, связанные с возмещением вреда причинённого жизни или здоровью гражданина в результате воздействия источника повышенной опасности (в том числе в результате ДТП); споры, связанные с возмещением вреда жизни или здоровью гражданина причинённого преступлением или иным правонарушением; споры по искам к лечебным учреждениям, в связи некачественным оказанием квалифицированной медицинской помощи[2].
Гражданский кодекс РФ не содержит перечня личных неимущественных прав граждан, в том числе и в отношении жизни и здоровья. Однако, нормы права, обеспечивающие реализацию прав и свобод человека в сфере здравоохранения и медицинской деятельности, имеются в различных законах, таких как: ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»; Законом РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека»; Законом РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»; ФЗ «О донорстве крови и ее компонентов»; ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации».
В соответствии с законодательством (п. 2 ст. 17 ГК РФ) право на жизнь и здоровье, как и другие права, возникают с рождения и прекращаются в момент смерти. Рождением считается момент отделения плода от организма матери посредством родов (ст. 53 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»). Как известно, жизнь возникает еще до рождения. Закон охраняет интерес зачатого, но еще не родившегося ребенка, лишь в некоторых случаях (например, п. 1 ст. 1116 ГК РФ гласит: «…к наследованию могут призываться граждане. зачатые при жизни наследодателя»; п. 1 ст. 1088 ГК РФ указывает, что в случае смерти потерпевшего (кормильца) право на возмещение вреда имеет ребенок умершего, родившийся после его смерти). Зачатый, но еще не родившийся ребенок, по российскому законодательству, не обладает неотъемлемым правом на рождение и жизнь, т.к. в силу п. 1 ст. 56 Федерального закона
«Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» каждая женщина самостоятельно решает вопрос о материнстве. Искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при наличии информированного добровольного согласия. Вопрос о праве не родившегося здорового ребенка на рождение и допустимости искусственного прерывания беременности является одним из наиболее дискуссионных[3].
Среди ученых цивилистов существует точка зрения, что право на жизнь в первую очередь должно обеспечиваться правом жизнеспособного ребенка на рождение и как следствие, предлагается внести поправку в п. 2 ст. 17 ГК РФ, изложив его в следующей редакции: «…правоспособность гражданина возникает в момент его зачатия и прекращается смертью».
Несмотря на актуальность и гуманность данного предложения, вряд ли можно считать его применимым, ведь поправка фактически поставит под запрет искусственное прерывание беременности, что приведет к увеличению количества нелегальных абортов, вследствие которых женщинам грозит не только бесплодие, но и летальный исход.
При характеристике прав на жизнь и здоровье необходимо упомянуть проблему эвтаназии. Как правило, смерть человека наступает в силу объективных естественных причин и поэтому выходит за рамки гражданско-правового регулирования. Однако если наступление смерти происходит по воле самого лица, вследствие наличия неизлечимой болезни, то регулирование нормами гражданского права необходимо. Под понятием «эвтаназии» (от греч. «eu» ‒ хорошо и «thanatos» ‒ смерть) следует понимать ускорение с помощью медицинских средств по желанию больного безболезненной смерти (активная форма) или отказ от мер, продлевающих жизнь умирающему пациенту (пассивная форма). Сторонники пассивной формы эвтаназии считают, что человек, обладая правом на жизнь «…должен в соответствии с международными нормами при определенных обстоятельствах иметь право решать вопрос о ее прекращении».
На сегодняшний день, несмотря на запрет эвтаназии в любой ее форме, за пациентом сохраняется право на информированный добровольный отказ от медицинского вмешательства. Фактически это означает разрешение пассивной формы эвтаназии, ведь, например, в случае гангрены, добровольный отказ пациента от ампутации пораженной конечности, означает его неизбежную смерть. Стремительный прогресс биомедицинских наук и технологий имеющий своей целью облегчения страдания человека, повышения качества и продолжительности его жизни, порождает ранее не известные человеку явления, такие как искусственное оплодотворение, проблемы суррогатного материнства[4], медико-биологические эксперименты на эмбрионе человека, смена пола и т.д.
Все эти новые явления требуют законодательной регламентации, что создает необходимость дальнейших теоретических и практических исследований в области гражданского права.
См: Стародумова С.Ю. Ответственность и меры ответственности в гражданском праве России // Актуальные проблемы российского законодательства. 2015. № 12. С. 138-151.
Ситдикова Л.Б. Условия применения ответственности за причинение вреда //Российская юстиция. 2015. № 11. С.11-14.
2 См: подробнее: Ситдикова Л.Б. Судебная практика Европейского суда по правам человека при
формировании нематериального репутационного вреда // Российский судья. 2015. 3 7. С. 39-43; Ситдикова Л.Б. Личные неимущественные права юридических лиц // Юридический мир. 2015. № 7. С. 27-31.
3 Шиловская А.Л. Проблемы права на жизнь и правоспособности нарождённых детей // Актуальные
проблемы российского законодательства. 2016. № 14. С. 163-168.
4 Волкова М.А., Питько Е.В. Проблемы правового регулирования договора суррогатного материнства в России и за рубежом // Бизнес в законе. Экономико-юридический журнал. 2016. № 2. С.152-155.
Список литературы
1. Волкова М.А., Питько Е.В. Проблемы правового регулирования договора суррогатного материнства в России и за рубежом // Бизнес в законе. Экономико- юридический журнал. 2016. № 2. С.152-155.
2. Ситдикова Л.Б. Личные неимущественные права юридических лиц // Юридический мир. 2015. № 7. С. 27-31.
3. Ситдикова Л.Б. Судебная практика Европейского суда по правам человека при формировании нематериального репутационного вреда // Российский судья. 2015. 3 7. С. 39-43.
4. Ситдикова Л.Б. Условия применения ответственности за причинение вреда // Российская юстиция. 2015. № 11. С.11-14.
5. Стародумова С.Ю. Ответственность и меры ответственности в гражданском праве России // Актуальные проблемы российского законодательства. 2015. № 12. С. 138-151.
6. Шиловская А.Л. Личные неимущественные права несовершеннолетних. / Сборник научных трудов по итогам международной научно-практической конференции. Екатеринбург, 2016. С.61-63.
7. Шиловская А.Л. Проблемы права на жизнь и правоспособности нарождённых детей // Актуальные проблемы российского законодательства. 2016.№ 14. С. 163-168.
Источник
§ 1.1. Проблема юридического определения понятия «здоровье»
Анализ юридического содержания права на охрану здоровья требует, прежде всего, определения объекта здравоохранительной деятельности — здоровья. Рассмотрим основные подходы к определению понятия «здоровье» в различных отраслях научного знания с тем, чтобы понять смысл данной категории с точки зрения права.
Здоровье — многомерное явление и многоаспектное понятие.
Понятие «здоровье» в самом общем виде определяется как «состояние организма, при котором правильно функционируют все его органы»24. Согласно общенаучному подходу, здоровье — «естественное состояние организма, характеризующееся его уравновешенностью с окружающей средой и отсутствием каких- либо болезненных изменений»25. При этом, естественно, следует иметь в виду, что, как отмечают специалисты, «понятие здоровья является несколько условным и объективно устанавливается по совокупности антропометрических, клинических, физиологических и биохимических показателей, определяемых с учётом полового, возрастного факторов, а также климатических и географических
Безусловно, категория «здоровье» выступает и проявляется, прежде всего, как биомедицинское понятие, что находит отражение и в его развернутом медицинском определении: «здоровье — качество жизнедеятельности человека, характеризующееся совершенной адаптацией к воздействию на организм факторов естественной среды обитания, способностью к деторождению с учетом возраста и адекватностью психического развития, обеспечиваемое нормальным функционированием всех органов и физиологических систем организма при отсутствии прогрессирующих нарушений структуры органов и проявляющееся состоянием физического и духовного благополучия индивидуума при различных видах его активной, в частности трудовой деятельности»27.
В современном мире понятие «здоровье» используется в двух основных значениях.
Постепенно такой чисто биологический (медицинский) подход к определению здоровья эволюционировал в медико-социальный, что нашло отражение в так называемом «абсолютном» определении здоровья, принятом в 1946 г. Уставе Всемирной организации здравоохранения (далее — ВОЗ), в преамбуле которого записано: «Здоровье — это состояние полного физического, духовного и социального благополучия, а ие только отсутствие болезней и физических дефектов».30 Отражение в данной формуле определения здоровья как позитивного состояния — относительно новая концепция; длительное время здоровье определялось преимущественного негативно, т.е. как отсутствие болезней31.
В последние годы появилось и более широкое понимание категории «здоровье». Понятие здоровья как характеристики состояния индивида постепенно переросло в характеристику состояния общества (общественных групп, нации, страны и т.д.) и превратилось в категорию общественного здравоохранения. Здоровье населения — это характеристика состояния здоровья членов социальной общности, измеряемая комплексом социально-демографических показателей: рождаемостью, смертностью, средней продолжительностью жизни, заболеваемостью, уровнем физического развития32.
Таким образом, современные концепции здоровья берут начало от двух взаимосвязанных, но разных дисциплин — медицины и общественного здравоохранения.
Здоровье является основным условием полноценной жизни человека и поэтому представляет несомненный интерес как для индивида, так и для государства. В подтверждение этого очевидного тезиса право на охрану здоровья получило закрепление в многочисленных международно-правовых и национально-правовых документах,33 посвященных защите прав человека. Эти международные и внутригосударственные обязательства провозглашают различные по своей сути стремления государств, поэтому представляется необходимым рассмотреть, прежде всего, в чем заключается правовое содержание категории «здоровье». Нормативные акты и юридическая наука часто пользуются термином «здоро- вье», но практически никогда не определяют данное понятие. Несмотря на то, что и медицина, и юриспруденция (как и другие социальные науки) исходят из того, что здоровье — это определенная ценность, общественное благо34, имеются существенные различия в медицинском и правовом понимании названной категории35. Определить здоровье с точки зрения права, пожалуй, еще сложнее, чем с точки зрения медицины, так как в каждой отрасли права данная категория имеет свое наполнение.
В гражданском праве (и других частноправовых отраслях) наиболее отчетливо проявляется ценностный подход к определению анализируемой категории: здоровье названо в ряду нематериальных благ, являющихся объектом гражданских прав в соответствии со ст. 150 Гражданского кодекса РФ36. Вмешательство в сферу здоровья может повлечь возникновение правоотношений по обязательствам из причинения вреда.
Специфика гражданско-правового понимания категории «здоровье» проявляется также в определении объекта медицинской услуги. В связи с этим правомерна постановка вопроса о том, является ли здравоохранение предоставлением услуг в области здоровья или деятельностью по обеспечению «общественного блага»37. Ответ на данный вопрос, как будет показано ниже, важен и для определения международно-правового понимания права на охрану здоровья.
В праве социального обеспечения здоровье — это характеристика определенных благ и условий, с утратой которых связывается предоставление государством соответствующих льгот (например, пособия по инвалидности), а в трудовом праве определенное состояние здоровья рассматривается как условие занятия некоторых должностей.
В уголовном праве здоровье рассматривается как охраняемый законом общественный интерес, общественное благо: посягательство на здоровье (как гражданина, так и населения) представляет собой уголовно-наказуемое деяние39. Здоровье каждого в качестве принадлежащего ему блага защищается законом как данность: каким здоровьем гражданин обладает, таковое и защищается законом в равной мере40.
Подобным образом и в иных публично-правовых отраслях и системах — международном и конституционном праве — здоровье рассматривается как общественное благо. Это, например, нашло отражение в ст. 10 (2) Протокола к Американской конвенции прав человека: «Государства-участники [протокола] признают здоровье в качестве общественного блага»41.
В международном праве здоровье стало объектом юридического анализа сравнительно недавно, прежде всего в связи с появлением ряда международных документов последних пятидесяти лет.
Наиболее распространенным является уже приводимое выше определение, сформулированное в преамбуле Устава ВОЗ: «здоровье — это состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней или физических дефектов»42. Сам характер этого определения говорит о том, что такое определение здоровья выходит за пределы компетенции медицины, хотя бы по основанию наличия немедицинского фактора, составляющего здоровье — «социального благополучия». Как будет показано ниже, это важно с точки зрения понимания необходимости сотрудничества государства по реализации права на охрану здоровья с учетом не только медицинских, но иных предпосылок здоровья. Такое определение способствовало стремлению ВОЗ расширить представление о здоровье за рамки ограниченного биомедицинского подхода (основанного на патологии), путем введения категории «благополучие».
Анализируя историю закрепления Всемирной организацией здравоохранения определения здоровья в своем Уставе, голландский исследователь Б.
Определение здоровья, принятое в Уставе ВОЗ, подвергалось постоянной критике за его чрезмерную неопределенность. Особенное недовольство вызывало включение в него категорий полного «душевного» и «социального» благополучия, что превращает практически любое действие человека в объект здоровья. Так, возражая против такого определения» В.В. Власов полагает, что оно «не дает ключа к определению того, что следует предоставлять гражданам как обязательный пакет медицинских вмешательств. Более того, такой подход поднимает планку финансирования на неопределенную высоту. Наконец, он дает основания для медикализа- ции разнообразных человеческих проблем. То, что составляет трудность человеческой жизни, например, поиск хорошо оплачиваемой работы, легко может быть превращено в объект медикаментозной коррекции»44.
Это стало причиной того, что, несмотря на его повсеместное принятие в доктрине, данное определение было имплементировано в национальном законодательстве ряда государств с большими сложностями45. Новое определение здоровья, предложенное для рассмотрения на 101-ой сессии ВОЗ, гласит: «здоровье — это динамичное состояние полного физического, душевного, духовного (spiritual) и социального благополучия, не только отсутствие болезней или физических дефектов»46. Как видно, определение было дополнено понятием «динамичного состояния» благополучия, а само благополучие получило новый, еще более туманный аспект — «духовное». Представляется, что попытка введения категории динамичности в определение здоровья связана с пониманием невозможности постоянного пребывания человека в состоянии полного физического, душевного и социального благополучия47.
Тем не менее, определение здоровья, данное ВОЗ, остается наиболее употребимым48.
Итак, здоровье — динамическая и относительная, в его понимании и оценке, категория. Но в таком случае возникает вопрос: если Устав ВОЗ говорит о «наивысшем достижимом уровне здоровья», существует ли некий минимальный уровень здоровья по аналогии, скажем, с минимальным образовательным стандартом? Например, можно ли толковать следующее положение программы ВОЗ «Здоровье для всех к 2000 году» как установление такого минимума здоровья: одной из целей Программы называется «достижение такого уровня здоровья, который позволил бы всем людям во всех странах мира продуктивно работать и активно участвовать в жизни своего общества»49. По нашему мнению, понятия «минимальный уровень здоровья» нет, но существует некий минимум обязательств государства, которые оно должно выполнить для обеспечения условий достижения индивидом максимального (а не минимального) здоровья с учетом конкретных особенностей личности и именно в таком духе должны толковаться соответствующие положения Программы. Такой минимум международно-правовых обязательств государства предлагается рассматривать в качестве международного стандарта права на охрану здоровья50.
Таким образом, принятое ВОЗ и широко используемое определение понятия «здоровье» дало исключительную теоретическую основу для выработки практических стандартов и целей общественного здравоохранения и охраны здоровья индивида, т.е., как будет показано ниже, реализации права на охрану здоровья.
При этом важно отметить следующее. Какое бы ни было принято определение здоровья — позитивное и широкое (физическое, психическое и социальное благополучие), или негативное и узкое (отсутствие болезней) — оно всегда будет носить элемент относительности и зависеть от индивидуального, медицинского и социального понимания того, что является нормальным или привычным. Соответственно, понимание здоровья конкретной личностью зависит не только от индивидуальных физических и психических особенностей, но и от социокультурных ожиданий — человек, ощущающий себя здоровым в одной среде, может чувствовать себя нездоровым в иной51. Даже профессиональные, медицинские подходы к определению здоровья могут различаться в зависимости от культурных условий. К примеру, допустимо несоответствие определения здоровья, принятого медицинской наукой в развитых странах и менее развитых странах. Таким образом, вполне вероят- но, что достижение полного согласия относительно правового содержания понятия «здоровье» невозможно.
Таким образом, анализ практики международного сотрудничества свидетельствует о том, что государства отказались от попытки дальнейшей конкретизации и поиска более точного и удовлетворяющего всех определения здоровья. Соответственно, принятые со времен Устава ВОЗ международные акты свидетельствуют о том, что мировое сообщество обратило основное внимание на объективные критерии здоровья общества52, а также на оценку состояния здоровья наиболее уязвимых групп людей53, сделав таким образом акцент не на здоровье индивида, а на здоровье общества в целом. Критерии здоровья, одобренные в различных документах ВОЗ, направлены на объективизацию здоровья общества, а не индивида54.
С пониманием здоровья тесно связаны такие понятия, как качество жизни и социальное благополучие (жизненный уровень). Не случайно Всеобщая декларация прав человека называет здоровье и благосостояние в качестве составного элемента права на достойный жизненный уровень (ст. 25). Рабочая группа ВОЗ по качеству жизни определяет этот термин как субъективное восприятие индивидом своей роли в жизни во взаимоотношении с культурой и системой ценностей, в которой он живет и принимая во внимание цели, ожидания, стандарты и заботы че- ловека . В настоящее время ВОЗ использует данное понятие в качестве составного элемента здоровья и такая концепция еще раз иллюстрирует то, насколько субъективным является понимание здоровья и свидетельствует об интегративном характере данной категории55.
С точки зрения международного права здоровье — это не просто ценность, но и объект индивидуального права, о чем говорится в преамбуле Устава ВОЗ: «Доступность наивысших возможных стандартов здоровья является неотъемлемым правом каждого человека, независимо от расы, вероисповедания, политических убеждений, материального или социального статуса в обществе». Несмотря на такое признание, потребовалось достаточно длительное время для того, чтобы эта идея нашла отражение в практике государств. Как будет показано ниже, до сих пор право на охрану здоровья — как основное и неотъемлемое право человека — остается относительно слабой юридической категорией56.
Реализация права человека на охрану здоровья связана с двумя социальными категориями: медициной и здравоохранением, из которых первая преимущественно ориентирована на здоровье индивидов, вторая — на здоровье популяции. Таким образом, на уровне медицины термин «здоровье» употребляется применительно к состоянию отдельного человека (индивидуальное здоровье). На уровне здравоохранения данное понятие используется для описания здоровья социальных групп: семьи, нации, общества. Общественное здоровье (здоровье нации, населения) легче поддается объективизащш, так как является категорией статистической и описывается такими демографическими и социально-биологическими показателями, как- общая смертность, младенческая смертность, продолжительность жизни, заболеваемость, инвалидность57. В последнее время начало складываться представление и еще об одном уровне. В международном праве все чаще стал использоваться термин «здоровье среды», что нашло отражение в таких формулировках, как «право на здоровую окружающую среду»58. Традициошю такое разделение определяло и взаимодействие государств в рамках международного права: с одной стороны, это сотрудничество в области ох- раны здоровья индивида, с другой — в области общественного здоровья62.
Все вышесказанное относится, прежде всего, к определению понятия «здоровье» индивида, однако для полного понимания исследуемой категории и, в дальнейшем, установления международно-правового содержания права на охрану здоровья, необходимо обратиться к понятию «общественное здоровье».
Международное право нигде формально не определяет понятие «общественное здоровье», хотя данный термин широко используется как в договорах, так и в документах так называемого международного «мягкого права»63. Нельзя согласиться с мнением тех исследователей, которые утверждают, что определение здоровья ВОЗ применимо и к индивиду, и к обществу64. Очевидно, что формулировка «состояние полного физического, душевного . благополучия, а не только отсутствие болезней и физических нарушений» может относиться только к индивиду, но не к обществу.
В то же время международно-правовые тексты последних лет, упоминающие здоровье, делают акцент на закреплении объективных критериев здорового статуса общества, опираясь на различные показатели, а также уделяя особое внимание здоровью уязвимых социальных групп, подчеркивая тем самым первостепенную значимость состояния здоровья общества в целом, а не здоровья индивида. И неслучайно, что показатели здоровья, содержащиеся в различных актах ВОЗ, делают попытку объективизации статуса здоровья общества, так как эти критерии конкретны и измеримы, что делает возможным их использование в контексте юридического обеспечения политики международного сообщества65.
Международно-правовое понимание здоровья как общественного блага проявляется также и в том, что в интересах охраны общественного здоровья (или, в более широком толковании, здоровья, как составной категории общественной
а См.. например. Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Рим, 1950 г. (ст. 8Х Консультативное закгвочеиие Эко- иаютессжого Суда СНГ от 25 октября 1997 г. N 01-1/2-97″О порядке неполна вся Российской Федераций обязательств, выпасающих ш Соглашения о Тамозшшом союзе между РОССИЙСКОЙ Фсдсрадкй к РЕАТУ&тикой Беларусь от Б января 1995 г.», где используется формулировка «здоровье и нракппвснностъ насела всю. м Багшхпко СА Международно-правовые nptatujimj oxpaiij окружающей среды и права человека // Белорусский журнал международного пргла и международных отношаоей. 1999. № 4. w Си, например, Всемирный доклад о состоянии здоровья 2002. ВОЗ, 2003.
безопасности) могут быть ограничены другие права человека66.
Современная медицина подчеркивает огромную роль социальных факторов и условий окружающей среды в отношении здоровья индивида, включая неинфекционные заболевания, поэтому с научной точки зрения невозможно провести четкую грань между общественным и индивидуальным здоровьем67. Соответственно, практика международно-правового сотрудничества государств также свидетельствует о постепенном сближении категорий индивидуального и общественного здо- ровья в их правовом понимании .
Таким образом, попытка определения здоровья посредством международного права еще раз иллюстрирует сложность правового описания медицинских категорий. Тем не менее, представляется, что нельзя согласиться с теми авторами, которые утверждают, что нет необходимости точно формулировать нормативное определение здоровья для того, чтобы понять содержание права на охрану здоровья69. В целом можно утверждать, что юридическое определение понятия «здоровье» во многом соответствует социофилософским подходам к пониманию данной категории, основанным на анализе трех уровней жизнедеятельности человека: I.
Ивдивидуалистический подход: автономия и самоопределение личности предполагают индивидуальное понимание здоровья каждым человеком (право охраняет здоровье каждого индивида как данность); II.
Профессиональный (медицинский) подход: здоровье — это отсутствие болезней (право гарантирует определенные условия, исключающие возможность раз- вития болезней и способствующие избавлению от них);
Ш.Коммунитарный подход: здоровье — это возможность участия в жизни общества (право гарантирует широкий комплекс мер, связанных со здоровьем)70.
Резюмируя все вышесказанное, можно сделать следующие выводы. 1. В настоящее время не существует общепринятого определения понятия «здоровье» ни в международном, ни в национальном праве. Разнообразие определений объясняется специфическим предметом регулирования конкретной отрасли права и необходимостью функционального подхода к определению здоровья. Как следствие, позитивное определение понятия «здоровье» преобладает, прежде всего, в публичных отраслях права, негативное — в частном праве. 2.
На сегодняшний день наиболее употребимым является определение здоровья, сформулированное в Уставе Всемирной организации здравоохранения. Данное определение здоровья может рассматриваться как совершенная цель сотрудничества государств и Организация определила специальные задачи для достижения этого идеала59. Вместе с тем, государства отказались от попыток дальнейшей конкретизации данного определения и поиска более точного и удовлетворяющего всех определения здоровья: принятые со времен Устава ВОЗ международные акты свидетельствуют о том, что мировое сообщество обратило внимание на объективные критерии здоровья общества, а также на состояние здоровья уязвимых социальных групп, сделав акцент не на здоровье индивида, а на здоровье общества в целом. 3.
По нашему мнению, в современном международном праве здоровье должно толковаться, прежде всего, как объект основного, неотъемлемого права человека на охрану здоровья. В настоящее время указанное право рассматривается, во- первых, как субъективное право индивида, порождающее, следовательно, определенные обязанности государства по защите и реализации данного права. Во- вторых, общественное здоровье (а также здоровье окружающей среды) — это само-
стоятельный объект международно-правового сотрудничества государств .
Источник