Здоровье человека это объект или субъект
Поэтому на наш взгляд правильнее было бы поставить под охрану уголовного закона не личность, а человека- единство биологического и социального. Внести изменения в название Главы 16 Уголовного кодекса РФ и изложить ее в следующей редакции: « Преступления против жизни и здоровья человека».
Как известно, в уголовно-правовой теории наметился своеобразный поворот к пониманию объекта уголовно-правовой охраны не только как общественного отношения, но и реального блага. Поэтому более точным определением объекта преступлений против личности, в частности преступлений против здоровья человека, следует признать здоровье как правое благо.
Блага -это биологические начала человека, данные ему природой. Это означает, что они естественны, то есть принадлежат каждому человеку от рождения и в процессе жизни. В этой связи объектом преступлений против здоровья следует считать здоровье человека как биологическую ценность.
При этом следует отметить, что чрезмерное преувеличение значимости биологической стороны привело некоторых авторов к признанию здоровья человека предметом преступления. Наш взгляд отождествление здоровья человека с вещью является неудачным.
С медицинской точки зрения понятие «здоровье» не является точно детерминированным, что связано с большой широтой индивидуальных колебаний важнейших показателей жизнедеятельности организма, а также многообразием факторов, влияющих на здоровье человека. В этом причина многочисленных попыток сформулировать наиболее общее определение понятия здоровья. Влияние социального фактора на здоровье человека исключительно велико. Нередко социальные моменты могут оказывать большое воздействие на течение биологических процессов. Недаром в преамбуле устава ВОЗ написано: « Здоровье это состояние полного физического, духовного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней или физических дефектов». Самостоятельное значение имеет оценка здоровья как предпосылки к прогнозу жизнедеятельности человека в особых и при повышенных нагрузках, в условиях искусственной среде обитания. Именно такая оценка здоровья как объекта уголовно-правовой охраны на наш взгляд должна иметь приоритетное значение в теории уголовного права. Такая оценка предполагает, во-первых, условную градацию качества или полноты здоровья по отношению к представляемому теоретически абсолютному здоровью; во-вторых, использование определенных критериев оценки здоровья. Чрезвычайно важно определить понятие норма здоровья и границы определения понятия болезни, патологии. Считается, что норму невозможно точно определить поскольку каждый человек представляет собой отклонение от нормы. Ряд исследователей слишком широко определяет понятие « нормы», что не вызывает возражения с философской и биологической точки зрения, но затрудняет использование определения в теории и практике уголовного права и судебной медицины. Состояние здоровья может быть объективно установлено лишь по совокупности многих параметров: антропометрических, клинических, физиологических, биохимических показателей, определяемых с учетом полового и возрастного факторов, а также социальных, климатических, географических и метеорологических условий. Уголовное право не дифференцирует уголовную ответственность в зависимости от индивидуального уровня здоровья потерпевшего.
Вред здоровью может быть причинен только живому человеку. В науке часто дискутируется вопрос о начальном моменте жизни человека, когда он может выступать в качестве объекта посягательства. Хотя единое законодательное утверждение по этому поводу до сих пор отсутствует, на наш взгляд моментом начала жизни с медицинской точки зрения является момент зачатия, моментом начала самостоятельной жизни человека является первый вдох, моментом начала уголовно-правовой охраны жизни является момент начала родов. В литературе часто указывается на момент начала уголовно-правовой охраны жизни как на начало именно физиологических родов. На наш взгляд, это точка зрения является недостаточно обоснованной, так как патологические роды так же могут закончиться рождением ребенка, отвечающего критериям живорожденности.
По поводу окончания жизни в теории уголовного права, как и в медицине существует единое мнение, согласно которому концом жизни человека признается наступление биологический смерти. Т.о. моменты начало и окончания уголовно-правовой охраны таких объектов как жизнь и здоровье совпадают.
Итак, на наш взгляд, объектом уголовно-правовой охраны является здоровье человека в значении определенного физического состояния организма которое обеспечивает физическую и социальную полноценность человека, обеспечивает возможность полноценно участвовать в социальных связях общества, пользоваться благами жизни.
Источник
Здоровье человека и здоровье населения: проблема соотношения объектов уголовно-правовой охраны *
Безручко Евгений Валерьевич, доцент кафедры уголовного права ФГОУ ВПО «РЮИ МВД России» (Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Ростовский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации»), кандидат юридических наук, доцент.
В статье рассматриваются вопросы соотношения здоровья человека и здоровья населения как объектов уголовно-правовой охраны. Автор отмечает, что законодателю стоит отказаться от названия гл. 25 УК РФ в существующей редакции и не перемешивать одинаковые по своей сущности объекты посягательства — здоровье человека и здоровье населения, отличающиеся между собой только по количеству потерпевших.
Ключевые слова: здоровье человека, здоровье населения, объект уголовно-правовой охраны.
In article questions of a parity of health of the person and population health as objects criminally-right protection are considered. The author notices that the legislator should refuse the name of chapter 25 of the Criminal Code of Russian Federation in existing edition and not to mix objects of an encroachment identical on the essence — health of the person and population health — different among themselves only by quantity of victims.
Key words: health of the person, population health, object criminally-right protection.
Термин «объект» происходит от латинского objektum — предмет, явление, на которое направлена какая-либо деятельность . Нормы Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации структурированы в главы и разделы в зависимости от объекта посягательства. Всего в уголовном законодательстве России определено 19 видовых объектов, которые размещены по главам УК РФ. В названии этих глав и отображены объекты уголовно-правовой охраны, группы (виды) общественных отношений, находящихся под защитой уголовного закона от преступных посягательств, именуемых преступлениями. Согласно определению С.В. Познышева преступлением может считаться только такое поведение человека, которое причиняет вред другим людям тем, что посягает на какое-либо их благо или благо общее, разрушает, повреждает или ставит это благо в опасное положение, или же состоит в несовершении для других людей действий, совершать которые личность обязана в общих интересах . А.Н. Трайнин справедливо отмечает, что каждое преступление всегда есть посягательство на определенный объект; преступления, которое ни на что не посягало бы, в природе не существует .
См.: Словарь иностранных слов. М., 1989. С. 349.
См.: Познышев С.В. Учебник уголовного права. Общая часть. М., 1923. С. 50.
См.: Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957. С. 122.
В теории уголовного права сформировался концептуальный подход к определению объекта преступления. Так, под объектом преступления понимают общественные отношения, блага и интересы, охраняемые уголовным законом, которым причиняется вред или создается реальная угроза его причинения в результате совершения преступного деяния . Однако при всем при этом учение об объекте преступления — это, наверное, один из самых сложных и противоречивых институтов уголовно-правовой науки. Спорность и противоречивость многих аспектов учения об объекте преступления в уголовном праве России далеко не случайна. Пожалуй, нет другой такой темы, важность и значимость которой определялась бы столь прямо и непосредственно .
См., например: Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960. С. 4; Таций В.Я. Объект и предмет преступления по советскому уголовному праву. Харьков, 1982. С. 34; Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М., 1980. С. 27; Глистин В.К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений. Л., 1979. С. 9 — 10; Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Б.В. Здравомыслова. М., 1996. С. 459; Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999. С. 130; Уголовное право России. Практический курс: Учебник / Под общ. и науч. ред. А.В. Наумова. М., 2010. С. 58.
См.: Краснопеев В.А. Объект преступления в российском уголовном праве (теоретико-правовой анализ): Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2001. С. 4.
До введения в действие Уголовного кодекса РФ 1996 г. в науке уголовного права господствовала концепция В.Д. Меньшагина, в соответствии с которой широкое распространение получила трехчленная классификация объектов преступления «по вертикали» — это общий объект, родовой (специальный объект) и непосредственный объект . Иногда непосредственный объект называли видовым . Однако в связи с тем, что в Уголовный кодекс РФ 1996 г. введена более обширная и упорядоченная по сравнению с прежними УК структуризация норм Особенной части (разделы состоят из глав и статей), более удачной представляется позиция, согласно которой выделяется четырехчленная классификация объектов преступлений, где видовой объект занимает промежуточное положение между родовым и непосредственным и является подсистемой родового объекта, находясь с ним в соотношении «род — вид» .
См.: Советское уголовное право. М., 1938.
См.: Практикум по уголовному праву / Под ред. Л.Л. Кругликова. М., 1997. С. 50.
См.: Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 152 — 153; Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова. М., 1997. С. 95 — 96.
Общим объектом преступления признается вся совокупность общественных отношений (благ, интересов), охраняемых уголовным законом от преступных посягательств; родовым (специальным) — группа однородных общественных отношений (благ, интересов), на которые посягает однородная группа преступлений, нормы об ответственности за совершение которых помещены в единый раздел Особенной части УК РФ; видовым объектом является совокупность общественных отношений (благ, интересов), на которые посягают преступления, нормы об ответственности за совершение которых располагаются в пределах одной главы Особенной части УК РФ и непосредственным объектом является определенное благо (интерес), которому причиняется или создается реальная угроза причинения вреда . Вышеизложенное в полной мере можно спроецировать и на преступления против личности, где в качестве родового объекта преступления личность выступает не только как биологический индивид, а прежде всего как носитель общественных отношений, складывающихся в обществе, неотъемлемым элементом которых являются их субъекты . Следовательно, видовым объектом преступлений, расположенных в гл. 16 УК РФ, являются соответственно жизнь и здоровье человека. Что касается непосредственного объекта преступлений против здоровья, расположенных в гл. 16 УК РФ, то таковым следует признавать именно здоровье как неотъемлемое благо и как право человека.
См.: Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 151 — 153.
См.: Загородников Н.И. Преступления против здоровья. М., 1969. С. 18; Побегайло Э.Ф. Умышленные убийства и борьба с ними. Воронеж, 1965. С. 12.
Большая медицинская энциклопедия определяет здоровье как состояние человеческого организма, «когда функции всех его органов и систем уравновешены с внешней средой и отсутствуют какие-либо болезненные изменения» . Н.И. Загородников определяет здоровье как «состояние человеческого организма, при котором нормально функционируют все его части, органы и системы. Каждый человек — и безукоризненно здоровый, и страдающий различными недугами — обладает здоровьем в той или иной степени» . Идеальное здоровье, т.е. полное отсутствие каких-либо болезненных нарушений в организме, — явление редкое. Поэтому следует уточнить, что уголовный закон охраняет наличное состояние здоровья, каким бы далеким от идеала оно ни было. Вред здоровью можно причинить и человеку, здоровьем в полной мере не обладающему. По нашему мнению, под объектом причинения вреда здоровью человека следует понимать здоровье человека как определенное физиологическое и психическое состояние организма, тканей и органов, их физиологических функций на момент времени, предшествующий посягательству.
Большая медицинская энциклопедия. М., 1959. Т. 1. С. 739.
Загородников Н.И. Преступления против здоровья. М., 1969. С. 16.
Вопросы уголовной ответственности за умышленное причинение вреда здоровью человека были исследованы в диссертациях Р.А. Адельханяна «Причинение тяжкого вреда здоровью при особо отягчающих обстоятельствах (Ростов н/Д, 2000), Б.Н. Титова «Уголовная ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью» (М., 2001), С.В. Расторопова «Уголовно-правовая охрана здоровья человека от преступных посягательств» (Рязань, 2003), О.Ю. Савельевой «Ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по российскому и зарубежному уголовному законодательству» (М., 2004), Е.Н. Тихонова «Уголовная ответственность за причинение вреда здоровью по законодательству Российской Федерации» (М., 2004), И.М. Антонова «Пенализация преступлений, причиняющих вред здоровью» (Владивосток, 2004), Е.С. Надтока «Криминологическая характеристика преступлений против здоровья и их предупреждение» (Ростов н/Д, 2005), М.И. Галюковой «Уголовно-правовые признаки причинения вреда здоровью» (Челябинск, 2005), И.В. Поликарповой «Уголовная политика России в отношении посягательств на здоровье и ее влияние на квалификацию преступлений: на примере ответственности за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью» (Саратов, 2008), А.С. Гудимова «Уголовно-правовая характеристика умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью человека» (М., 2008) и других. Однако ни в одном из данных исследований не рассматривалась проблема соотношения здоровья человека и здоровья населения как объектов уголовно-правовой охраны.
А что же представляет собой здоровье населения как объект уголовно-правовой охраны? В теории уголовного права дискуссия по поводу определения объекта посягательства, предусмотренного гл. 25 УК РФ, практически не проводится, а если и имеется, то не выявляет интересующую нас проблему соотношения здоровья человека и здоровья населения как объекта уголовно-правовой охраны. Многочисленные учебники и комментарии практически воспроизводят один и тот же тезис о том, что «здоровье населения — это совокупность общественных отношений и интересов, обеспечивающих физическое и психическое здоровье каждого человека в обычных условиях жизнедеятельности. Таким образом, преступления против здоровья населения посягают на здоровье неопределенного круга лиц (в отличие от преступлений против жизни и здоровья личности)» . Получается, что отличительным признаком двух рассматриваемых нами объектов уголовно-правовой охраны является только лишь количество потерпевших от преступления, причиняющего вред здоровью человека. Э.Г. Гасановым предложено деление объектов преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков на общий, родовой и непосредственный не в рамках общей системы преступлений, а применительно к конкретной главе УК РФ. Родовой объект преступлений, предусмотренных гл. 25 Уголовного кодекса РФ, по его мнению, включает две группы разнородных отношений, обеспечивающих здоровье населения и общественную нравственность. В связи с этим объектом преступлений в сфере незаконного оборота именно наркотических средств он определяет здоровье населения .
Уголовное право России. Практический курс: Учебник / Под общ. и науч. ред. А.В. Наумова. М., 2010. С. 565 (автор главы 33 — канд. юрид. наук, доцент И.Г. Соломоненко).
См.: Гасанов Э.Г. Борьба с наркотической преступностью: международный и сравнительно-правовой аспекты. М., 2000. С. 115 — 119.
Обратимся к историческому аспекту криминализации норм об ответственности за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ в контексте определения законодателем объекта уголовно-правовой охраны таких деяний. С проблемой незаконного оборота наркотиков пытались бороться с первых дней образования Советского государства. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г., в котором впервые были сформулированы и приведены в систему все нормы советского уголовного права, не содержал специальной статьи, предусматривающей ответственность за преступления, связанные с наркотическими средствами. Несмотря на то что такой состав преступления, как незаконное изготовление и сбыт наркотиков не был предусмотрен УК РСФСР 1922 г., применялась ст. 215 УК РСФСР, помещенная в гл. 8 «О нарушении правил, охраняющих народное здоровье, общественную безопасность и публичный порядок», которая предусматривала ответственность за приготовление ядовитых и сильнодействующих веществ лицами, не имеющими на то права . За совершение таких действий, как уклонение от сдачи или несдача государству в соответствии с договорными условиями опия, виновные привлекались к уголовной ответственности в соответствии со ст. 10 УК по аналогии со ст. 139 УК, которая предусматривала ответственность за «скупку и сбыт в виде промысла продуктов, материалов, изделий, относительно которых имеется специальное запрещение или ограничение» . Применять закон по аналогии позволяла ст. 10 УК РСФСР 1922 г., которая допускала привлекать виновных к уголовной ответственности за преступления, прямо не указанные в УК, но сходные по своему содержанию.
См.: Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917 — 1953 гг. М., 1953.
Уголовный кодекс РСФСР. М., 1923. С. 124.
В целях борьбы с проникновением наркотиков и их распространением в РСФСР Советом народных комиссаров 6 ноября 1924 г. был принят Декрет «О мерах регулирования торговли наркотическими средствами» , в п. 7 которого прямо указывалось, что нарушение правил этого постановления каралось по ст. ст. 136 и 141 УК РСФСР 1922 г., т.е. по аналогии. Статья 136 УК РСФСР предусматривала уголовную ответственность за нарушение положений, регулирующих проведение в жизнь государственных монополий. Бланкетный характер статей отсылал к действовавшим в СССР правилам о монополии. В ст. 141 УК РСФСР предусматривалась уголовная ответственность за нарушение правил о торговле теми или другими продуктами или изделиями в тех случаях, когда в этих правилах установлена ответственность по суду, что давало юридическое основание, при допустимости аналогии, квалифицировать по ней нарушение правил, предусмотренных Декретом от 6 ноября 1924 г. В целях дальнейшего совершенствования действовавшего законодательства и усиления борьбы с незаконным изготовлением и распространением наркотических веществ, Декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 22 декабря 1924 г. УК РСФСР был дополнен ст. 140-д, предусматривающей уголовную ответственность за изготовление и хранение с целью сбыта и сбыт кокаина, морфия, опия, эфира и других наркотических веществ без надлежащего разрешения . Данный состав был помещен в главу о хозяйственных преступлениях, что объясняется недостаточной теоретической разработкой проблемы объекта преступления и классификационных критериев в процессе группировки норм Особенной части УК в рассматриваемый период.
СУ РСФСР. 1924. N 85. С. 867.
СУ РСФСР. 1925. N 5. С. 23; N 9. С. 211.
Уголовный кодекс 1926 г. не внес существенных изменений в законодательное регулирование ответственности за совершение преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, так как ст. 140-д УК РСФСР 1922 г. редакционно полностью была воспроизведена в УК РСФСР 1926 г. в ст. 104, которая была помещена в главу вторую Особенной части под названием «Иные преступления против порядка управления» .
СУ РСФСР. 1926. N 80. Ст. 600.
Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 1 декабря 1934 г. УК РСФСР был дополнен ст. 179-а , которая предусматривала уголовную ответственность за производство посевов опийного мака и индийской конопли без соответствующего разрешения. Эта норма была помещена в гл. 8, которая называлась «Нарушение правил, охраняющих народное здоровье, общественную безопасность и порядок».
СУ РСФСР. 1934. N 42. С. 259.
Следующий этап исторического развития уголовной ответственности за незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов связан с принятием республиканских уголовных кодексов в 1959 — 1962 гг., которые расширили и усилили уголовную ответственность за указанные преступления, а также с присоединением СССР в 1963 г. к Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г. УК РСФСР 1960 г. закрепил преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, в гл. 10 «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения». Законодатель при конструировании УК РФ 1996 г. преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, поместил в гл. 25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности».
См.: Уголовный кодекс 1960 г. // Сборник законодательства СССР и РСФСР. 1968 — 1970 гг. М., 1974. Т. 3. С. 201.
Таким образом, в результате краткого исторического анализа законодательного определения места объекта уголовно-правовой охраны при совершении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, мы выяснили, что по ранее действовавшему российскому законодательству советского периода эти нормы были включены в главы, предусматривающие ответственность за хозяйственные преступления, преступления против порядка управления, преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения. В настоящее время здоровье населения присоединено к другому объекту уголовно-правовой охраны — общественной нравственности. Просмотреть здесь общественную опасность, выраженную в причинении вреда общественным отношениям в сфере законного оборота наркотических средств и психотропных веществ, невозможно, в связи с чем полагаем, что законодатель при определении объекта уголовно-правовой охраны от данных преступлений допустил погрешность или безграмотность, так как в результате употребления наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов, сильнодействующих, ядовитых веществ ущерб причиняется не только здоровью граждан, но и существует реальная угроза наступления смерти человека, поэтому впору говорить и безопасности жизни населения как объекте уголовно-правовой охраны от преступлений, связанных с наркотизмом. Полагаем, что в качестве видового объекта уголовно-правовой охраны от наркопреступлений, предусмотренных гл. 25 УК РФ, следует признать общественные отношения, связанные с оборотом наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов, а также сильнодействующих и ядовитых веществ, но никак не здоровье населения.
Просмотрим теперь наполняемость гл. 25 УК РФ составами преступлений в контексте выявления здоровья населения или здоровья человека в качестве объектов уголовно-правовой охраны. Так, ч. 2 ст. 228.2 УК РФ «Нарушение правил оборота наркотических средств или психотропных веществ» в качестве квалифицирующего признака данного состава преступления называет причинение по неосторожности вреда здоровью человека или наступление иных тяжких последствий. В ст. 229 УК РФ «Хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ» содержатся квалифицированные виды данного преступления, связанные с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (п. «г» ч. 2 ст. 229 УК РФ), а также с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (п. «в» ч. 3 ст. 229 УК РФ). Статья 230 УК РФ «Склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ» также в качестве квалифицированного вида основного состава преступления указывает на возможность его совершения с применением насилия или с угрозой его применения (п. «г» ч. 2 ст. 230 УК РФ). Таким образом, можно сделать вывод о том, что нормы, непосредственно направленные на борьбу, или, как сейчас модно стало говорить, на противодействие преступлениям, связанным с оборотом наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов, а также сильнодействующих и ядовитых веществ, не имеют в качестве основного объекта уголовно-правовой охраны здоровье населения, а опять-таки связаны с посягательствами на общественные отношения в сфере установленного федеральными законами и иными нормативными актами законного оборота таких средств и веществ.
Единственной нормой, расположенной в гл. 25 УК РФ, где здоровье человека (а не здоровье населения) выступает в качестве основного непосредственного объекта уголовно-правовой охраны, является ст. 235 УК РФ «Незаконное занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью», предусматривающая ответственность за «занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью лицом, не имеющим лицензии на избранный вид деятельности, если это повлекло по неосторожности причинение вреда здоровью человека». То есть для привлечения к уголовной ответственности за незаконное занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью достаточно единичного случая причинения вреда здоровью хотя бы одного человека. В связи с этим неясна логика законодателя, поместившего данную норму (ст. 235 УК РФ) в гл. 25 УК РФ о преступлениях против здоровья населения и общественной нравственности. Так, существующая редакция в ч. 1 ст. 123 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за незаконное производство аборта вообще без наступления общественно опасных последствий в виде причинения вреда здоровью человека, и расположена данная норма в гл. 16 УК РФ, предусматривающей ответственность за совершение преступлений против жизни и здоровья. Полагаем, что нормы, предусмотренные ст. ст. 123 и 235 УК РФ, в принципе сходны по объекту посягательства, по общественной опасности, где-то по объективной стороне преступления и могут быть объединены в единый состав преступления, который следует расположить в гл. 16 УК РФ, либо ст. 235 УК РФ следует переместить в данную главу о преступлениях против здоровья человека.
Единственные три нормы, как мы полагаем, имеющие право на присутствие в гл. 25 УК РФ в существующем ее виде и непосредственно связанные с посягательством на здоровье населения как основного непосредственного объекта уголовно-правовой охраны, расположены в ст. 236 УК РФ «Нарушение санитарно-эпидемиологических правил», где такое нарушение повлекло по неосторожности массовое заболевание или отравление людей; в ст. 237 УК РФ «Сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей», а также в ст. 238 УК РФ «Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности», где такие требованиям не отвечают безопасности жизни или здоровья потребителей. Статья 239 УК РФ «Организация объединения, посягающего на личность и права граждан», по нашему мнению, больше относится к преступлениям экстремистской направленности, чем к преступлениям против здоровья населения, поэтому, полагаем, ее следует перенести в гл. 29 УК РФ «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства», где расположены основные составы преступлений, связанных с экстремизмом и экстремистской деятельностью (ст. ст. 280, 282, 282.1 и 282.2 УК РФ).
Таким образом, из 14 составов преступлений, расположенных в гл. 25 УК РФ и отнесенных законодателем к преступлениям, где основным непосредственным объектом выступает здоровье населения, фактически можно выделить только три таких деяния — ст. 236 УК РФ «Нарушение санитарно-эпидемиологических правил», ст. 237 УК РФ «Сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей», а также в ст. 238 УК РФ «Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности». Основным непосредственным объектом этих преступлений следует считать все же не здоровье населения в чистом виде, как это указано в названии гл. 25 УК РФ, а общественную безопасность в сфере обеспечения здоровья населения. Но так как основным конструктивным признаком данных составов преступлений все же является наличие опасности жизни или здоровью людей, то считаем необходимым предложить законодателю перенести эти нормы (ст. ст. 236, 237 и 238 УК РФ) в главу о преступлениях против жизни и здоровья человека. Полагаем, что законодателю стоит отказаться от названия гл. 25 УК РФ в существующей редакции и не перемешивать одинаковые по своей сущности объекты посягательства — здоровье человека и здоровье населения, отличающиеся между собой только по количеству потерпевших.
Источник