На фронте простудой никто не болел: военный доктор о секретах здоровья
Федор Поливников прошел войну от начала до конца в статусе военного врача. Но сам за все время даже простудой не болел. После долгих раздумий он все-таки нашел секрет своего долголетия.
В канун празднования Дня победы мы продолжаем серию статей о ветеранах.
Секрет
Федору Иосифовичу исполнилось 103 года. В своих раздумьях о том, как же ему удалось дожить до такого возраста, — а времени на раздумья у него было достаточно — он пришел к выводу, что в жизни важна умеренность. За всю свою жизнь он никогда не увлекался ни алкоголем, ни курением, хотя, по его рассказам, алкоголя в его жизни было достаточное количество. Только последние несколько лет его здоровье пошатнулось.
В жизни военного врача алкоголя было с лихвой. Он вместе с другими медиками выносил с поля боя раненых солдат, а им полагалось пятьдесят грамм водки в качестве обезболивающего. У докторов алкоголь был всегда при себе. Но, к счастью, Федору Поливникову это было не интересно. Не интересно и теперь. Сейчас у него в шкафу тоже стоят бутылки, на столе — графин, но он даже не притрагивается к ним. Может, испортились уже.
Федор Поливников — настоящий «ценный экспонат». Ведь ему удалось пройти за свою жизнь три войны: финскую, Великую Отечественную и японскую. Он уникальный человек. Практически единственный живой свидетель финской войны, который может рассказать о том, как все было на самом деле.
Великая Отечественная
Сложнее всего было в Великую Отечественную. Там Федор Иосифович едва не погиб. Случилось это в блокадном Ленинграде. В то время он учился на врача в академии имени Кирова. Произошла банальная, но в то же время страшная ситуация.
Фашисты атаковали город с воздуха, и Федора накрыло обломками здания. Под завалами молодой человек пролежал сутки. После его обнаружения он едва мог говорить — получил сильную контузию. Но быстро пришел в норму и отказался ехать в госпиталь. Остался в своей части.
Всю свою жизнь Федор Иосифович отдавал службе. Днем посещал академию, а после учебы выслеживал вместе с сослуживцами диверсантов. В городе запрещено было включать свет, ночью все жители спускались в бомбоубежища. Но не диверсанты. Они оставались в своих домах, зажигали огни и открывали шторы, чтобы летчики видели, какое здание бомбить. А солдаты тихо ходили по улицам и сразу вычисляли диверсантов.
Блокадный Ленинград был самым тяжелым периодом в жизни Федора Поливникова. Он, будучи студентом, наравне со всеми получал 125 грамм хлеба. Норму урезали в ноябре 1941 года, поэтому голодал наравне со всеми. Он поступал следующим образом: делил кусок на три части и ел строго по времени. Нельзя было дать себе волю и съесть все за один раз, иначе потом весь день будешь голодать. Но держаться было трудно, конечно.
Девушка
В Ленинграде Федор Иосифович прожил три месяца, затем в составе эвакуационного эшелона уехал в Самарканд, где продолжил учебу. Там же познакомился с девушкой, которая училась на медсестру. Ее звали Нина. Однако молодой человек столкнулся с неожиданным препятствием. Девушка понравилась и командиру, который жутко ревновал ее и посылал Федора на самые опасные участки. Видимо, таким образом хотел избавиться от соперника. В конце концов с той девушкой Федор Иосифович связь потерял. И в мирное время не нашел ее. Искать было сложно: все, что он знал о ней, было имя — Нина.
Работали в самых ужасных условиях. Иногда немцев видели так близко, что приходилось по полю боя ползти, чтобы вытащить раненого и самому не попасть под обстрел. Очень часто приходилось быть на передовой.
Военный врач
Федор Иосифович Поливников — военный врач. Ему никогда не становилось плохо от увиденных ран, которые в самом деле оказывались ужасающими. Врачам некогда было думать об этом: слишком многих людей предстояло спасать. Раскисать не было времени.
Удивительно, но в военное время в армии обыкновенной простудой не болел никто, несмотря на ослабленный иммунитет из-за недоедания. Из добрых воспоминаний было то, что медикам, вопреки всему, хватало рабочего материала: бинтов, лекарств. У них было достаточное количество крови для переливания. Все необходимое привозили со всех концов необъятной страны.
Федор Иосифович участвовал в освобождении Белоруссии. Дошел до самого Калининграда. После окончания войны и возвращения с фронта отдохнуть не удалось: отправили на японскую. Отслужил и там. Вернулся в Ленинград, поступил в учебное заведение, отучился. Там же встретил свою будущую и единственную жену Марию. Они прожили в браке пятьдесят лет, родили двоих сыновей.
Мирная жизнь
Федор Иосифович родился в России, в Смоленской области. Но получилось, что всю жизнь прожил в Белоруссии — переехал туда в 60-х годах. Дослужился до полковника. Стал вдовцом. Однако самостоятельно справляется с хозяйством. А готовить еду помогает соседка — они дружат уже много лет.
Ветеран на месте не сидит: посещает патриотические встречи, общается с молодежью. Дома тоже не скучает: любит смотреть новости, удобно усевшись в любимое кресло. Рядом стоит столик со стопкой любимых журналов и газет, которые заботливо покупает соседка Галина.
Источник
Труд, голод, страх и надежда: ветеран вспоминает жизнь в тылу в войну
НИЖНИЙ НОВГОРОД, 9 мая — РИА Новости, Елена Жаркова. Мальчишки и девчонки, родившиеся в 1930-е годы, на протяжении долгих четырех лет Великой Отечественной войны боролись за выживание и, как могли, помогали оставшимся в тылу матерям и бабушкам. Когда началась война, Володе Илюшкину не было и четырех лет, но ему пришлось очень быстро повзрослеть. Сейчас, в свои 80, он прекрасно помнит, как трудился в колхозе, голодал, боялся и надеялся на то, что когда-нибудь война закончится и отец вернется домой живым и здоровым.
О том, как выживали дети войны, Владимир Илюшкин рассказал корреспонденту РИА Новости.
Как закончилось детство
Его детство закончилось в июне 1941 года, когда отец ушел на фронт.
«Вечером поздно пришел отец домой – он работал трактористом в колхозе – и сказал: «Завтра я ухожу на войну». На следующий день он приехал к дому на тракторе. Поднял меня на гусеницу, потом на трактор и дал подержаться за рычаг. И вот я еду по деревне с ним, и гордость такая – трактор мне доверили! Не понимал, куда уходит отец и что он может не вернуться», — рассказывает Владимир Дмитриевич.
Тракторист из деревни Корино Шатковского района Горьковской области Дмитрий Андреевич Илюшкин отправился на фронт 24 июня 1941 года. Дома осталась жена и четверо детей: три дочери, которым было 1 год, 6 и 8 лет и сын, которому вот-вот должно было исполниться 4 года. Мальчик остался единственным мужчиной в семье, и на его хрупкие плечики легли совсем не детские заботы.
«Я уже знал, где топор лежит, как его подточить, где взять молоток, как гвоздь пристукнуть. У нас была своя скотина – корова, теленок, овцы. Нужно было за всеми ухаживать», — вспоминает Владимир Дмитриевич.
Вместе со старшими сестрами он помогал в колхозе. Уже на следующее лето пятилетнему Володе доверили возить сено с полей. Мальчик сам управлялся с телегой и норовистой лошадью, помогал женщинам с погрузкой, даже научился менять колеса и чинить старую повозку. Он не жаловался – видел, что всем тяжело. Только жалел младшую сестренку Катю – та все время просила есть.
Голод длиною в несколько лет
Есть хотелось всегда. Все собранное зерно отправляли на фронт. Питались тем, что давало подсобное хозяйство, за которым следили сами дети – матери с утра до ночи трудились в колхозе. На завтрак, обед и ужин ели картошку и хлеб с лебедой. Мать отдавала детям свою порцию… Настоящим праздником было мясо, но скотину забивали только поздней осенью, и это угощение старались растянуть как можно дольше.
«Мы хотя бы понимали, что такое война. А вот маленькая Катя все время плакала, просила молока. Мама наливала ей стакан воды и добавляла туда ложечку молока. И Катя пила и радовалась», — голос Владимира Дмитриевича дрожит, руки трясутся…
Источник
Кортизол в помощь: почему участники ВОВ не болели ОРВИ
Великая Отечественная война унесла 26,6 млн жизней советских граждан. Часть из них умерла от голода, холода и разных болезней. Отсутствие качественной медицинской помощи и недостаток врачей вызывали вспышки инфекций — брюшного и сыпного тифа, дизентерии, кори. А вот острые респираторные вирусные инфекции были редкостью в военное время, отмечают историки медицины и очевидцы. У врачей есть этому объяснение: в условиях эмоционального стресса организм человека включает мощные механизмы адаптации.
По данным историков ВОВ, самыми распространёнными болезнями среди военнослужащих и мирного населения в период войны были дизентерия, малярия, брюшной тиф. Основная масса больных в воинских частях (более 66%) приходилась на первое заболевание. Чаще всего оно становилось фатальным — антибиотики тогда были в дефиците.
Несмотря на постоянные бои, холод, голод и антисанитарию, острые респираторные вирусные инфекции беспокоили минимальное количество населения. Редкостью они были даже в блокадном Ленинграде, рассказывает жительница оккупированного города, 91-летняя Тамара Грачёва.
Несмотря на лютый холод, я за всё время войны ни разу не простудилась. Не было насморка, кашля. Хотя в мирное время болела нередко. Я вообще не помню случая, чтобы кто-то из моего окружения болел.
жительница блокадного Ленинграда
Воспоминания блокадницы подтверждают и эксперты — люди на войне заболевают простудой редко. Профессор кафедры истории медицины МГМУ им. Сеченова и медицинский историк Болеслав Лихтерман в беседе с NEWS.ru сообщил, что респираторные вирусные инфекции можно отнести к так называемым психосоматическим заболеваниям. То есть они напрямую связаны с текущим состоянием психики. Если у человека происходит рекордная мобилизация всех сил, ему не до болезни.
Заболевание простудой во многом зависит от готовности заболеть. Когда человек максимально напряжён, он как бы даёт запрет организму на проявление болезни. Даже в психологии есть такое понятие — «доминанта», когда вы сконцентрированы на чём-то одном, а на остальное не обращаете внимание.
Профессор кафедры истории медицины МГМУ им. Сеченова, медицинский историк
Солдаты во время войны могли проводить много часов в ледяной воде, но при этом не заболевать ни простудой, ни пневмонией, подтверждает в беседе с NEWS.ru слова коллеги врач и историк медицины Виктор Тополянский. В условиях стресса организм невосприимчив ко многим вирусам и бактериям. Этот удивительный механизм до сих пор изучают, но многочисленные примеры доказывают его состоятельность.
Стресс, который люди испытывают во время войны, не имеет ничего общего с их переживаниями в мирное время. Действуют на организм они по-разному, сообщила в беседе с NEWS.ru аллерголог-иммунолог Марина Аплетаева. Сегодня в мире распространён так называемый психоэмоциональный стресс. Его провоцируют конфликты с окружающими, недовольство своей жизнью и личностью. Он губителен для иммунитета, способствует развитию респираторных заболеваний. Даже физические лишения, голод и холод не оказывают столь негативного воздействия на человека.
Во время войны люди испытывают эмоциональный стресс. Он связан лишь с неблагоприятными внешними факторами, но не с собственными переживаниями. Такой стресс, напротив, подстёгивает иммунитет, заставляя бороться с недугами. Также, по мнению врача, интенсивные физические нагрузки, которыми подвергаются бойцы, способствуют укреплению иммунитета.
По мнению Аплетаевой, ещё одна причина, почему люди во время войны не подвержены респираторным вирусным инфекциям, состоит в том, что их вытесняют более серьёзные недуги — сепсис, тяжёлые бактериальные инфекции.
Во время сильного стресса у человека происходит выброс гормона кортизола. Он вырабатывается надпочечниками. Вещество необходимо для улучшения мозговой деятельности, поддержки нервной системы и стимулирования работы сердца.
При определённых условиях «гормон стресса» может стать своеобразной защитой от инфекционных агентов. Информацию об этом опубликовала в саратовском научно-медицинском журнале профессор кафедры инфекционных болезней у детей и поликлинической педиатрии Саратовского ГМУ имени В. И. Разумовского Татьяна Малюгина. Она сообщила, что кортизол подавляет воспалительную реакцию и провоцирует высвобождение цитокинов (белков, производимых иммунными клетками).
У пациентов с нейроинфекциями с низким содержанием в крови «гормона стресса» в острый период чаще отмечались критические состояния, отягощённые судорожным синдромом, — такой пример приводится в научной работе. Также в исследовании сообщается, что низкий уровень кортизола провоцирует возникновение бактериальных бронхитов и пневмоний.
Самое интересное — в нашем канале Яндекс.Дзен
Источник
Война без эпидемий. Как советские врачи побеждали вирусы на фронте и в тылу
В годы войны, когда не только о «социальной дистанции», но даже и о выборе медикаментов говорить не приходилось, а нужно было обходиться скудным арсеналом: пенициллином, марганцовкой, стрептоцидом, — советской медицине предстояло пройти серьезнейший экзамен и проверку сил. И она выдержала испытания более чем достойно.
Работа сверху
После начала войны, когда из-за перемещения, часто хаотического, огромных масс населения стало невозможно соблюдать даже элементарные санитарные нормы, сразу ухудшилась эпидемическая обстановка: стали распространяться острые кишечные заболевания и дизентерия, сыпной тиф, малярия, вирусный гепатит, туляремия и другие инфекции.
Допустить распространение болезней было нельзя. Наркомздрав и Народный комиссариат путей сообщения СССР через неделю после начала войны издали «Положение о медико-санитарном обслуживании населения, эвакуируемого из угрожаемых районов», в котором были расписаны действия территориальных органов здравоохранения и врачебно-санитарной службы транспорта.
Постановление предписывало: поголовно привить против острых кишечных инфекций «призывной контингент» и население крупных городов; своевременно диагностировать и быстро госпитализировать инфекционных больных.
Вакцины
Для купирования кишечных инфекций использовали формоловую вакцину, либо тривакцину — против тифа, паратифов, А и В, либо пентовакцину — те же компоненты плюс два дизентерийных антигена.
В 1941 году иммунологи супруги Николай Александров и Нина Гефен разработали первую в мире поливакцину против семи инфекций — холеры, брюшного тифа, столбняка, двух видов паратифов и двух видов дизентерии.
Роль этой вакцины сложно переоценить: она дала возможность провести иммунизацию быстро, в то время как старые методы не годились — они предполагали троекратное введение вакцин, при этом для проведения полного курса нужно было 30 дней, а такой возможности в условиях маневренной войны просто не было.
Против туляремии использовалась живая вакцина Николая Гайского и Бориса Эльберта, против сыпного тифа — вакцина Марии Яцимирской-Кронтовской и Михаила Маевского, против сибирской язвы — живая вакцина Николая Гинзбурга, живая противочумная вакцина Николая Жукова-Вережникова, Магдалины Покровской, Елены Коробковой и Михаила Файбича.
Все это позволяло резко снижать эпидемиологическую нагрузку как на фронте, так и в тылу, а главное — обеспечить предупреждение развития эпидемий в войсках и среди населения. Да, эпидемиологическое неблагополучие по отдельным инфекциям иногда возникало, но удавалось добиться, чтобы оно не носило характера эпидемий.
Разъяснительная работа и не только
При районных здравотделах создавались подвижные эпидотряды, был организован институт общественных санинструкторов. Постановление также предписывало создать чрезвычайные противоэпидемические комиссии, которые состояли из председателей местных советов, представителей Наркомздрава, Наркомвнутдела, военных властей гарнизона, санитарной службы армии и партийных органов.
Главное военно-санитарное управление должно было до 20 февраля 1942 года сформировать 200 полевых прачечных отрядов.
За противоэпидемическую работу отвечал нарком здравоохранения СССР Георгий Митерев, которого наделили чрезвычайными полномочиями. А с 1942 года борьба с инфекциями еще усилилась: в крупных лечебных учреждениях ввели должность замглавврача по противоэпидемической работе, повышенное внимание стали уделять санитарно-просветительной работе.
Барьер для инфекций
Были созданы запасные полки, в которых перед отправлением на фронт всех призывников обучали санэпидграмотности. На крупных и узловых железнодорожных станциях организовали санитарно-контрольные пункты, медицинские службы частей и соединений должны были своевременно выявлять заразных больных, диагностировать заболевание, а затем изолировать и лечить больного.
Много внимания уделялось банно-прачечному и дезинфекционному обслуживанию войск и санитарно-эпидемиологической разведке. В 1942 году в каждом военном округе учредили должность главного эпидемиолога и должности эпидемиологов в частях и соединениях.
Войсковой эпидемиолог контролировал санитарное состояние прибывающего пополнения, следил за организацией качественного питания, обеспечения водой, стиркой белья, обеспечением войск полевыми банями.
Подвижные эпидемиологические отряды оснащались средствами для быстрой санитарной обработки людей, одежды и имущества в эпидемических очагах.
Важной частью работы войскового эпидемиолога была санитарно-эпидемиологическая разведка, профилактика заразных болезней, а в случае появления — их ликвидация.
Контроль качества еды
У каждого медработника и хозяйственника были таблицы норм продуктов на одного человека, их калорийности и пищевой ценности. Во время обороны питание было трехразовым, а при ведении активных боевых действий старались, чтобы еда доставлялась не реже, чем два раза в сутки, насколько это позволяли обстоятельства.
Следили за свежестью и за витаминным составом еды. Например, чтобы не допускать авитаминоза С, в частях готовились и выдавались личному составу настои из хвои.
Иногда фиксировались случаи авитаминоза, А — «куриной слепоты». Таких бойцов обязывали собирать дикорастущий щавель, который добавлялся в первые блюда. Нужно было съедать 100−150 граммов щавеля.
Чтобы обеззараживать воду в индивидуальных флягах, бойцам выдавали таблетки пантоцида. Вообще каждый источник воды, по правилам военного времени, априори должен был считаться сомнительным, поэтому воду обязательно хлорировали и кипятили.
Если войска на какой-то территории располагались на значительный период времени, то воду подвергали очистке — отстаивали, коагулировали и фильтровали. С 1942 года там, где была только соленая вода, действовала «Инструкция по опреснению воды вымораживанием».
Обеззараживали воду препаратами хлора, марганцовкой или перекисью водорода, затем ее кипятили и улучшали вкус лимонной кислотой и другими добавками.
В обязанности санэпидвзвода медсанбата входила организация два-три раза в месяц, насколько позволяла боевая обстановка, «помывки личного состава со сменой белья». Для этого существовали передвижные бани.
В дивизиях были свои прачечные. Эпидемиолог следил за качеством стирки и за тем, чтобы потоки грязного и чистого белья не смешивались. Если эпидобстановка осложнялась, белье начинали пропитывать противопаразитарными составами.
Разведка
Организовывать и проводить санитарно-эпидемиологическую разведку было важнейшим разделом работы санэпидвзвода медсанбата.
Разведка должна была вовремя выявлять очаги инфекционных заболеваний в освобожденных населенных пунктах, обеспечивать локализацию очагов, предотвращать общение личного состава с заразными больными, находить пригодные к использованию источники водоснабжения, собирать сведения об эпидемическом состоянии войск противника.
Конечно, без инфекционных заболеваний, особенно дизентерии, которой чаще всего страдало молодое пополнение, не обходилось. В этом случае важно было не допустить развития и нарастания инфекций.
Именно поэтому эвакуация инфекционных больных в тыловые госпитали, как правило, не допускалась: их лечение проводилось в инфекционных полевых подвижных госпиталях.
Санэпидразведка также обеспечивала санитарное обслуживание войск при передвижении на железнодорожном, автомобильном, водном транспорте. Это стало особенно важным, когда войска начали продвигаться вперед.
На освобожденных территориях, где зачастую полностью была разрушена инфраструктура, уничтожены поликлиники и больницы, возникала прямая угроза распространения паразитарных тифов и других инфекционных болезней. Иногда нацисты прибегали к намеренному заражению населения, с тем чтобы инфекция вывела из строя наступающие войска.
В этих случаях широко использовался институт чрезвычайных противоэпидемических комиссий, требовалась особенно напряженная работа военно-медицинской службы, чтобы обнаружить, изолировать и обеспечить лечение больных, обеззаразить территорию, создать и оборудовать полевые госпитали для лечение солдат.
Внимание тылу
В мае 1942 года в каждой поликлинике ввели должность замглавврача по эпидработе, организовали подготовку активистов — санинспекторов, которые проводили подворные обходы, направляли на госпитализацию всех температурящих больных, дезинфицировали очаги инфекционных заболеваний.
Активно участвовали в эпидработе поликлиники и санэпидстанции, число которых за первые два года войны увеличилось с 1760 до 2400. К работе привлекали общественных санинспекторов и сотрудников общества Красного Креста и Красного Полумесяца.
В большом количестве строились бани и дезинфекционные камеры. На основных эваконаправлениях, на крупных железнодорожных узлах создавали специализированные формирования Наркомздрава и медицинской службы Наркомата путей сообщения, включавшие в себя санитарно-контрольные, обсервационные и изоляционно-пропускные пункты.
Таким образом была обеспечена система надежных противоэпидемических барьеров на железнодорожных коммуникациях.
О том, что работа военных эпидемиологов, гигиенистов и санслужб была успешной, свидетельствовуют цифры: доля инфекционных болезней в общей заболеваемости составила только 9%, из них дизентерия — 4,4%, сыпной тиф — 2,7%, брюшной тиф и паратифы — 0,6%. За годы войны вылечили 72,3% раненых и более 90% больных.
Усилия врачей и медработников не остались незамеченными. Орденами и медалями СССР за период 1941—1945 годов наградили более 116 тыс. военных медиков и 30 тыс. работников гражданского здравоохранения. 47 человек удостоены высочайшей награды — звания Героя Советского Союза. Больше 20 военных медиков в годы Великой Отечественной войны стали лауреатами Государственной премии СССР.
Благодаря именно их работе и главенству принципа профилактики во время Великой Отечественной войны была одержана блестящая победа над эпидемиями.
Юлия Острогожская
При подготовке материала использована литература: Санитарно-эпидемиологическая служба и ее руководители. Из истории здравоохранения России в ХХ веке. — М., Медицина, 2003 г. Е.Г. Эльяшевич. Санитария, гигиена и эпидемиология в период Великой Отечественной войны (1941−1945 гг.). Белорусский государственный медицинский университет. А. Е. Локтев. Становление и развитие санитарно-эпидемиологической службы Русской и Красной армий (1904−1945). С. Бутаков, О. Берский, А. Зеткин, А. Зобов. Противоэпидемическое обеспечение Красной армии на завершающем этапе Великой Отечественной войны. Военно-медицинский журнал, май 2015 г. С. Лебедев. Вклад советской военной и гражданской медицины в разработку вакцин в годы Великой Отечественной войны / С. М. Лебедев, М. О. Сафронов // Военная медицина. 2015. Живая противочумная вакцина: теория и практика иммунопрофилактики чумы. Е. Коробкова, М., Медгиз, 1956. M. Leitenberg, R. A. Zilinskas with G. H. Kuhn. The Soviet Biological Weapons Program. A History. London, England, 2012.
Источник