Все принимайте витамин необыкновенный концерт

Еще в 1939 году Александр Введенский принёс в театр Образцова свою кукольную пьесу для взрослых «Концерт-варьете». Пьеса по просьбе Образцова была переработана для детей и представляла собой пародию на популярные концертные программы и исполнителей тех лет, а действующими лицами в ней были животные.

Однако постановку отложили, затем началась война, и пьеса Введенского так и осталась лежать в архиве театра. Работа над новым спектаклем началась весной 1944 года. Почти год продумывалась пьеса. Осенью 1945 года были готовы первые эскизы кукол, затем начались репетиции. Сценарий спектакля складывался постепенно по принципу театрального «капустника».

Спектакль составили как смешную пародию на стандартные приёмы и стереотипы множества эстрадных концертов того времени. Его так и назвали — «Обыкновенный концерт». Впервые он был показан в 1946 году.
«Через полтора года, как концерт полюбили, пошли зрители, рассказывал Борис Голдовский, историк театра, — вдруг в 48-м году спектакль закрыли. Во-первых, в необыкновенном «Обыкновенном концерте» нет ни одного положительного героя. Во-вторых, это клевета на нашу эстраду».

Тогда Сергей Образцов поменял название спектакля на «Необыкновенный концерт». А в качестве положительного героя стал выступать сам, взяв на себя роль ведущего концерта.

По настоянию чиновников из программы были изъяты ещё несколько номеров (пародия на «буржуазный» джаз, «трафаретная» обезличенная хоровая капелла, в которой узнавали хор Свешникова и пр.), и оставшихся пять-шесть кукольных номеров хватило лишь на одно (второе) отделение, которое было названо «Концерт кукол», а в первом отделении Образцов исполнял свой сольный концерт.

Но уже через полтора года Эдуард Апломбов — конферансье спектакля, вернулся на сцену. Его роль в разное время играли Семен Самодур, Евгений Сперанский и блистательный Зиновий Гердт. Они же были и авторами знаменитых реплик.
Всемирно известный конферансье Эдуарда Апломбов, этот нагловатый, но очаровательный тип объявлял номера концерта с необыкновенным юмором, от которых зал просто умирал от хохота.

В 1968 году в новой редакции спектакля возродился полный концерт. При этом Образцову удалось сохранить неизменной всю программу, в том числе блестящие реплики конферансье, которые произносил Зиновий Гердт, искрометный юмор и сатирические образы всех персонажей.

Спектакль представлял собой пародию на различные жанры искусства: хоровое пение, авангардная музыка, цирк, цыганские романсы, латиноамериканские (трио, исполнявшее песню «Ай-яй-яй, компанья», что, по словам ведущего, в переводе означает «Ой-ёй-ёй, коллектив»), а также французские (вымышленная певица Мари Жють — возможно, аллюзия на Мирей Матьё) песни.
На «Необыкновенном концерте» выросло не одно поколение. Ему выпала самая счастливая из возможных в этом жанре судеб — он был растащен на цитаты и вошел в разговорный обиход.

Выражения «цыганский хор заполярной филармонии», «соло водобачкового инструмента» и «капелла главного аптекоуправления», равно как и имена Стеллы Свисс, Мари Жють и братьев Баклушиных знают у нас все, кому за двадцать или за двадцать пять.
«Необыкновенный концерт», не потеряв живой реакции, стал памятником ушедшей советской эстраде. О которой, иногда с горечью вспоминают какие-нибудь социально активные пенсионеры, которые, не теряя надежды на лучшее.
В прежние годы концерты были вправду разнообразнее. Мог выйти Василий Лановой и прочитать что-нибудь из Пушкина. Обычно он читал: «Алина, сжальтесь надо мною, быть может, за грехи мои, мой ангел, я любви не стою…»

Обязательно был один какой-нибудь номер из классики, или балета Большого театра. Могла выйти Майя Михайловна Плисецкая и станцевать «Умирающего лебедя». Хазанов — в концерте ко Дню милиции. Его обычно выпускали даже в телевизионный эфир.
Конечно, эстрадный оркестр под управлением Юрия Силантьева. Цыгане обязательно…
В общем, все то, что так остроумно пародировали в «Необыкновенном концерте». Ну и, конечно, был конферансье, жанр и, можно сказать, сам тип, родившийся на заре прошлого века в подвалах кабаре, на небольших летних эстрадках в городских садах.

Что говорить, некоторые реплики ведущего Эдуарда Апломбова и участников концерта стали «крылатыми»:

«У рояля — то же, что было раньше»;

«Дерзайте, маэстрочки, чтоб талантливо было, а я пойду немножко покурю».

«Ибо кто из нас не любит, придя домой после радостного трудового дня на службе, уединиться и попеть хором!»

Она (Мари Жють) поет о любви, только о любви в рамках культурного обмена. Ее тема — страдание, страдание не в смысле «я страдала, страданула», а в смысле «лямур-тужур-бонжур».

«Молодой, холостой, незарегистрированный».

«Шахерезада Степановна! — Я готова».

«Мы с вами живем в эпоху деревянных реек, стекла и бетона. Вот почему на этой сцене столько деревянных реек, вот почему в нашем юморе столько бетона».

«А ну, ходи веселей, курносенький!»

«Сидоров-Сидорини с огромным успехом пел в Милане, наискосок от Ла Скала».

«Дикие звери работают в изолированной от публики клетке, что обеспечивает им полную безопасность».

«Семен Иваныч, будьте любезны, дорогой, ликвидируйте рояльчик».

«Лишь тот, кто витамины пьет, до самой смерти доживет!»

«Конферансье. Слово это, к сожалению, до сих пор не русское, слово это зарубежное. Оттуда. Кстати, о Западе. Есть мнение, что Запад успешно загнивает. Но не будем на этом останавливаться, это, в конце концов, их нравы».

«Завершающее монкондо белиссимо сюсюрандо водобачкового инструмента».

«Если я не найду свой кумир, — Брошу мир и уйду в мо-нас-тыр! Девочки! — Что?! — За мной! — Куда?! — В монастыр. »

А квинтет Вальдемара Кыша — это же шедевр водно — бочковой музыки. Ничего не напоминает?

Идут годы, подрастает уже четвертое поколение. Заглянешь в афишу театра кукол им. С.Образцова и радуешься — спектакль по-прежнему идет, несмотря на возраст, шутка ли — почти 70 лет.

Когда будет время, соберитесь все вместе и посмотрите «Необыкновенный концерт». Посмеётесь от души. Хорошее настроение гарантируется!
Здесь полная версия спектакля — фильм 1972 года.

Необыкновенный концерт — пародийно-сатирический спектакль театра кукол им. Сергея Образцова. Одноимённый фильм со спектаклем снят в 1972 году.

Реплики конферансье Эдуарда Апломбова[править]

Конферансье. Слово это, к сожалению, до сих пор не русское, слово это зарубежное. Оттуда. Кстати, о Западе. С удовлетворением могу отметить, что Запад успешно загнивает. Но не будем на этом останавливаться, это, в конце концов, их нравы.
Мы с вами живем в эпоху деревянных реек, стекла и бетона. Вот почему на этой сцене столько деревянных реек, вот почему в нашем юморе столько бетона. Это я шучу, это была тонкая, элегантная шутка.
Ибо кто из нас не любит, придя домой после радостного трудового дня на службе, уединиться и попеть хором!
Будьте любезны, сообразите мне рояльчик, Семен Иваныч, пожалуйста. А-а, Семен Иваныч, если вам нетрудно, не откажите в любезности — присовокупите стульчик, пожалуйста.
У виолончели, следовательно, автор, у рояля Виктор Терпеливых, у меня дома… жена! Это я сострил, вы понимаете.
Выступает мастер голосовых связок — Вероника Несмыкальская!
Семен Иваныч, будьте любезны, дорогой, ликвидируйте рояльчик, пожалуйста.
Извечный треугольник, состоящий из мужчины и женщины…
Не каждый из нас, между прочим, может заниматься сложным вокальным искусством. Для этого требуется известный навык и огромная уверенность в себе! Если при этом есть еще и голос, это идет только на плюс мастеру вокала.
Сидоров-Сидорини с огромным успехом пел в Милане, наискосок от «Ла Скала».
Итак, у вокала Сидор Сидорович Сидоров-Сидорини, у рояля — то же, что было и раньше.
Семен Иванович, будьте любезны, увезите этот сумасшедший инструмент.
Как мы с вами условились вначале, друзья мои, вы сегодня зрители, я сегодня конферансье. Вы сюда пришли отдохнуть, развлечься. Моя же задача состоит в том, чтобы в тонкой, умелой, тактичной форме поднять ваш культурный уровень так, чтобы ни вы, ни ваши близкие этого не заметили.
Ковры, пальмы и атмосфера полного взаимопонимания — из ресторана «Метрополь».
Поскольку наш концерт является как бы конгломератом искусств… м-да… Знаете, честно говоря, меня все время волнует вопрос, не слишком ли я культурен для вас. Не слишком? Очень приятно.
Насчет платочка вы не забыли? Спасибо, спасибо, большое спасибо. Фокусников много, мой дорогой…
Итак, чечетка. Выступают мастера, которых поистине следует назвать мыслителями нижних конечностей, братья Баклушины!
Предупреждаю, друзья, предупреждаю: дикие звери работают в изолированной от публики клетке, что обеспечивает им полную безопасность.
Она [Мари Жють] поет о любви, только о любви в рамках культурного обмена. Ее пение — это страдание, страдание не в смысле «я страдала, страданула», нет! А в смысле «лямур», «тужур», «бонжур».
Помните горьковские слова: «Человек — это звучит!»

Из номеров[править]

Оперетка «Букет моей бабушки»[править]

— Если я не найду свой кумир, брошу мир и уйду в мо-нас-тыр! Девочки!
— Что?!
— За мной!
— Куда?!
— В монастыр.

Выступление фокусника Тархуна ибн Абракадабра[править]

— Шахерезада Степановна!
— Я готова.
— Тахр, махр, шухр!

Выступление дрессировщицы Стеллы Свис (Степаниды Свистуновой)[править]

Чарли, силянс! Силянс! Чарли, компрене ву? Да молчи ты, чёрт!

Выступление хоровой капеллы[править]

Лишь тот, кто витамины пьет, до самой смерти доживет!

Выступление цыганского хора[править]

А ну, ходи веселей, курносенький! Молодой, холостой, незарегистрированный!

Выступление авангардного оркестра «Балябадалям-69» (реплики дирижера)[править]

Послушайте кванто-музыкальную конструкцию в трёх частях под названием «Мироосчусчение». Часть первая. «Роздумья».
Завершающее монкондо белиссимо сюсюррандо водобачкового инструмента.
Финал-апофеоз, который завершается откровенным авторским ультимокредо, выраженном тонко и нежно в монкондо пианиссимо сюсюррандо водобачкового инструмента
В конце второй части возникает аллегро фуриозо барбаро — диковизжащий вопль домашнего существа.

В 2011 году кукольный театр имени С. В. Образцова отпраздновал свое 80-летие и 110-летие со дня рождения своего создателя.
Культовый «Необыкновенный концерт», поставленный 65 лет тому назад, и сегодня колесит с аншлагами по стране.
А неподражаемый конферансье Эдуард Апломбов, говоривший раньше мягким баритоном Зиновия Гердта, последние тридцать лет вещает голосом одного из старейших актеров театра Роберта Ляпидевского.

https://www.kp.ru/daily/25756/2742205/
О театре Образцова

— Когда Гердт брал в руки своего конферансье Апломбова из «Необыкновенного концерта», возникало ощущение, что у куклы даже менялось выражение лица. Но… Образцов очень ревниво относился ко всему, что делал Зяма. И однажды заявил в Минкультуры: «Или я, или Гердт». И Зяма написал заявление об уходе, проработав в театре 36 лет. Объяснял он всем деликатно: «Мы с Образцовым не сошлись по художественным вопросам».
Бывший фронтовик со своим знаменитым кукольным героем, конферансье Апломбовым
Бывший фронтовик со своим знаменитым кукольным героем, конферансье Апломбовым

О харизме
— Поразительно: прихрамывающий, не обладающий особыми физическими кондициями, он пользовался небывалым успехом у женщин. Все оттого, что выливал на каждую море мужской галантности. И дамы в нем безоговорочно соглашались тонуть… А как всех привлекал его голос! Этот густой ласковый тембр… Нам даже однажды пришло письмо от зяминой поклонницы: «Хочу иметь ребенка от этого тембра!»

Реплики конферансье Эдуарда Апломбова

У рояля — то же, что было и раньше.

Дерзайте, маэстрочки, чтоб талантливо было, а я пойду немножко покурю.

Мы с вами живем в эпоху деревянных реек, стекла и бетона. Вот почему на этой сцене столько деревянных реек, вот почему в нашем юморе столько бетона.

Пальмы, гитары и дружеская атмосфера — из ресторана «Метрополь».

Семён Иванович, будьте любезны, уберите этот сумасшедший инструмент.

Сидоров-Сидорини с огромным успехом пел в Милане, наискосок от Ла Скала.

Дикие звери работают в изолированной от публики клетке, что обеспечивает им полную безопасность.

Семен Иваныч, будьте любезны, дорогой, ликвидируйте, пожалуйста, рояльчик.

Ибо кто из нас не любит, придя домой после радостного трудового дня на службе, уединиться и попеть хором!

Конферансье. Слово это, к сожалению, до сих пор не русское, слово это зарубежное. Оттуда. Кстати, о Западе. С удовлетворением могу отметить, что Запад успешно загнивает. Но не будем на этом останавливаться, это, в конце концов, их нравы.

[О чечеточниках]: …эти мыслители нижних конечностей…

«Гердт говорил мне, что я выиграл место в театре по трамвайному билету», — вспоминает Роберт Ляпидевский, один из исполнителей роли конферансье Апломбова в культовом спектакле Сергея Образцова «Необыкновенный концерт»

— Как возникла идея этого спектакля?

— Минутку… (Выходит и возвращается с куклой размером в половину человеческого роста — конферансье Апломбовым.) Вот он, наш герой. Началось все на концертах во время войны, когда Образцов с бригадой играли на передовой и в медсанбатах. Пародировали Гитлера, Муссолини и прочих персонажей. У каждого была своя кукла. Бойцы с хохотом катались по палате. Уже в 1945—1946 годах Образцов решил перевести театральное производство на мирные рельсы. Сыграли свою роль и демонстрации в театре. Представьте: куклы несут лозунги на красных растяжках: «Да здравствуют трудящиеся!», «Да здравствует КПСС!». Упасть не встать. Возникла мысль спародировать и эту халтуру, и бесчисленные артистические «бригадки». Зритель по сей день смотрит концерт с удовольствием. Но уже не подозревает, что это пародия на низкопробную эстраду, которая была почти нормой по тем временам. А потом Сергею Владимировичу Образцову пришла идея: «А что, если мы сделаем куклу-конферансье?» Его поддержал и наш художник Валентин Андриевич, Тин Тиныч, как его все величали в театре. Он нарисовал всех персонажей тогда еще «Обыкновенного концерта», в том числе и конферансье Апломбова.

— Проект легко прижился?

— Вовсе нет. Чиновники от культуры говорили: «Сергей Владимирович, как вам не стыдно? Неужели у нас такая отвратительная эстрада? Все советское — высшего класса. А вы, Сергей Владимирович, устраиваете карикатуру». Он пошел в министерство. Там то же самое: «Где положительный герой? Почему у вас все время кто-то пляшет и поет, когда говорит серьезные вещи? Вы просто из артистов сделали зоопарк. А где же позитив?» И тут Образцов предложил в качестве положительного персонажа себя. «Давайте, чтобы кукла вас не смущала, я буду выходить вживую и объявлять все номера». Ему дали карт-бланш. Он стал выходить и объявлять что-то вроде: «Выступает колоратурное сопрано». Не предупреждая, что это пародия. Или выходил какой-нибудь баритон с огромной шевелюрой, Сидор Сидорыч Сидоров-Сидорини. Но потом Образцову это перестало нравиться. Он пошел в министерство и благодаря своему авторитету отстоял свою точку зрения. Убедил чиновников Министерства культуры, что все-таки надо вернуть персонаж — куклу конферансье. Вернули. Только спектакль сменил название и из «Обыкновенного концерта» превратился в «Необыкновенный». Чтобы не возникало нежелательных обобщений.

— Были у Апломбова прямые прототипы?

— Многие не знают, что кукла Апломбов — это дружеский шарж на знаменитого конферансье Гаркави. Был такой обаятельный человек, очень талантливый конферансье, остроумный импровизатор. Однажды на концерте он умудрился объявить скрипача Когана как пианиста. За кулисами ему показывают: он же скрипач! И Гаркави не растерялся: «Ах да, совсем забыл, знаете, он еще и на скрипочке играет. И сейчас он как раз будет играть на скрипочке. Сейчас. А на пианино он сыграет потом». В общем, вышел из положения. В зале — оживление. Апломбова играли Евгений Сперанский, Семен Самодур и Зиновий Гердт. Причем западному зрителю Апломбова открыл именно Зяма, Зиновий Ефимович Гердт — гордость нашего театра.

— Как встречали вас за бугром?

— Когда впервые вывезли театр в Лондон, тамошний зритель был в недоумении. «Может, это люди, а нам вешают лапшу на уши — мол, это куклы? Приходили за кулисы и дотрагивались до персонажа руками. Ой, действительно, это кукла!» Дело в том, что в Европе меньше тростевых кукол — все больше марионетки. Зритель привык к ниткам и стержням — и вдруг он их не видит! А кукла идет по ширме, острит, балагурит. Просто шок. Потом гром аплодисментов, хохот. Тексты были транслитерированы переводчиком-фонетистом. Я вспоминаю Западный Берлин. Тогда мы сыграли «Божественную комедию» и «Необыкновенный концерт» в Шиллер-театре. Зал был

— Наутро о нас написали все газеты. А тогда, после спектакля, мы все были в шоке. На следующий день стали грузить декорации, и тут к нам в гримерку прибегает обаятельнейший бармен. В руках держит бутылки виски, сигары всяческих сортов. Словом, устроили нам импровизированный прием. Но не тут-то было. Входит наш директор Наум Борисович Левинсон: «Все-все-все! Молодежь, домой-домой-домой…» Собрал нас, как наседка цыплят, и увел. Этот самый бармен побежал еще за чем-то, возвращается — никого нет. О, майн гот… Догнал нас на улице: возьмите вот это. А нам говорят: «Не брать. Ничего не брать».

— Легко отпускали в загранку?

— Всякое бывало. Например, как-то одного артиста взяли и вычеркнули из списков тех, кто должен был ехать за границу. Кто-то из руководства сказал Образцову, что без него можно обойтись. Выручил артиста Зиновий Гердт. Зяма положил паспорт на стол и сказал: «Если этот артист не поедет, я тоже остаюсь». Защитил, в общем. И актер этот стал выездным. Возвращаешься из загранки и снова шутишь: «Мы разрабатываем наш отечественный модерн, господа. Мы с вами живем в эпоху космоса, нейтрона, поролона, гидрокортизона, Иосифа Кобзона. Сегодняшний день, господа, это стекло, это бетон. Вот почему в нашем юморе столько бетона. Это я сострил».

— А сегодня эти шутки проходят?

— Вполне. Приезжаешь в город, спрашиваешь: «Где у вас тусовка на высшем уровне, кремлевско-рублевском?» Называют местечко. Я это название вставляю, с именами высших лиц. Говорю, скажем, что у нас постановка такого-то, и называю фамилию губернатора. У зрителя это всегда вызывает гомерический хохот. Или, например, объявляю, что мэр города известный кутюрье и художник по костюмам. «Ха-ха-ха» еще больше…

— Как театр чувствует себя сегодня?

— Когда-то Образцову задали вопрос: «Сергей Владимирович, а почему вы не готовите себе преемника?» Он удивился: «А зачем? Я уйду, и умрет театр». Именно это, похоже, и произошло.

— Мы как сироты. Все ждем, когда придет мастер, который вернет театру прежние позиции. Даст нам качественную драматургию под стать «Концерту», «Божественной комедии», «Дон Жуану». С нами нет этого человека. Ходят разные слухи. Иногда слышу, что кому-то предлагали прийти, а он боится. Что ж, понимаю, были уже прецеденты.

— Одно время руководил нами Резо Габриадзе. Замечательный человек, творец от Бога. Он поставил знаменитый «Сталинград», завоевавший престижные премии за рубежом. В этой пьесе был грандиозный номер. В куче песка лежит солдат и начинает оживать. Вынул крест немецкий, выкапывает другого солдата, каску… Мурашки по коже. Номер вызывал огромный ажиотаж. Зрители в Берлине сходили с ума. Помню, я играл в «Сталинграде», а в зале сидел Булат Окуджава. И вдруг он спросил: «Резо, а что за актер там с тобой работает?» Резо говорит: «А зачем тэбэ надо?» Я ему шепчу: «Резо, не отвечай, скажи Шпулькин». Он и говорит Окуджаве: «Нэт, я нэ скажу тэбэ. Потом скажу. Этта военная тайна». В зале хохот. Резо — это творец, импровизатор.

— Как он появился в театре?

— Марк Захаров привел его и сказал: «Господа, это ваш художественный руководитель». В зале кто-то выдохнул — грузин! И с этого все началось. Дескать, почему не из наших, не из наследников? Но Сергей Владимирович не готовил наследников и прямо об этом сказал. Отношения Габриадзе с труппой складывались трудно. Резо ведь какой человек? Ему нужна комната, где он будет творить, и все. А коллектив требовал, чтобы он вышел: «Здрасьте, Иван Иванович, здрасьте, Люся, здрасьте, Маша. Как вы себя чувствуете?» И началось…

— Написали о нем наверх черт знает что. Пришло все министерство, какие-то теневые фигуры. И начали его гнать. «Резо, тебя интересуют больше финансовые проблемы, чем творческие!» Он сидит и не понимает, в чем дело. Капали, капали, добились того, что его убрали. И с тех пор как отрезало. Худрука нет и по сей день.

— Это сказывается на репертуаре?

— Сейчас приглашают разных режиссеров, лауреатов всяких премий. Но мы же знаем, как получают все эти золотые маски-сказки, орлов, пингвинов, тэфи-шмефи… что я пропустил? Заключается контракт, режиссер приходит и ставит спектакли, не имеющие никакого отношения к нашему театру ни по форме, ни по содержанию. Так стираются традиции, а вместе с ними уходит и дух театра… Художественный руководитель должен быть отцом коллектива. Ведь актеры — это дети. Как Захаров, как Любимов когда-то. Как сам Сергей Владимирович Образцов. С чего у него начинался день в театре? С утра он шел по мастерским, заглядывая в каждую комнату. Спросит: «Как вы? Все ли хорошо? Чего не хватает?» Садился в кабинет, вызывал тех, кого хотел, для разговора и только потом шел на репетицию. Если кого-то обижают или надо поднять зарплату кому-то, он собирал внутритеатральный совет и всем давал слово. Все высказывались. Просьбы были разные: надо госпитализировать человека, обеспечить лекарствами Средства шли из фонда театра. В этих ситуациях, как и в творческих, он был корифеем.

— Теперь таких руководителей не осталось?

— Почти не осталось. Сейчас театр в ожидании худрука, без этой единицы театра нет. Надежда, как мы знаем, всегда умирает последней. Может, появится. Думаю, что художественный руководитель — это профессия от Бога. Как там, в «Коньке-горбунке»? «Вспомни, матушка царица, ведь нельзя переродиться. Чудо Бог один творит…»

Оперетка «Букет моей бабушки»
— Если я не найду свой кумир, брошу мир и уйду в мо-нас-тыр! Девочки!
— Что?!
— За мной!
— Куда?!
— В монастыр.

Выступление фокусника Тархуна ибн Абракадабра
— Шахерезада Степановна!
— Я готова.

Выступление дрессировщицы Стеллы Свис (Степаниды Свистуновой)
-Коко, силянс! Силянс! Молчи, чёрт!

Выступление хоровой капеллы
Лишь тот, кто витамины пьет, до самой смерти доживет!

Выступление цыганского хора
А ну, ходи веселей, курносенький! Молодой, холостой, незарегистрированный!

Выступление авангардного оркестра «Балябадалям-69» (реплики дирижера)
Завершающее монкондо белиссимо сюсюррандо водобачкового инструмента.
В конце второй части возникает аллегро фуриозо барбаро — диковизжащий вопль домашнего существа.

«Заседание о смехе (Новый сборник старых литературных пародий)»
Издательство «Жук»

Алексей Бонди — необыкновенно одаренный человек, актер, музыкант, писатель.

Был соратником Мейерхольда, стоял у истоков создания театра Мейерхольда, играл в этом театре. 20-50-е годы работал с Сергеем Образцовым, тогда же написал пьесу «Обыкновенный концерт», которая впоследствии превратилась в «Необыкновенный концерт» — самый известный спектакль Театра кукол Образцова.

Писал пьесы, скетчи, миниатюры для театра.

Его внучатая племянница, Наталья Сергеевна Бонди предоставила его работы из семейного архива.

Это сатирические этюды и пьесы, написанные изящным, легким, острым языком, удивительно современные и талантливые.

К примеру, один из персонажей книги — Гусаков — ведет социально активную жизнь: его интересуют женщины, писатели и музыканты, мораль и нравы современного ему общества.

Активная жизненная позиция заставляет его писать письма своей любимой женщине, Шостаковичу и другим, важным для него персонажам.

Очень смешной, трогательный, нелепый и узнаваемый образ.

Книга состоит из историй из жизни отважного Гусакова, скетчей, пьесы «Обыкновенный концерт», личной переписки семьи Бонди и других уникальных и интереснейших материалов.

«Необыкновенный концерт» 12+

Самый знаменитый кукольный спектакль ХХ века!

«Необыкновенный концерт» – это комическое кукольное ревю,
в котором куклы пародируют артистов самых разнообразных жанров: тут певцы и певицы, танцоры и музыканты, цирковые дрессировщики и фокусники.
Спектакль объехал сотни городов нашей страны и более сорока иностранных государств. Как спектакль-рекордсмен по праву занесен в книгу рекордов Гиннеса, поскольку его посмотрело самое большое число зрителей в мире. Пользуется огромной зрительской любовью
и в наши дни.
Ведёт «Необыкновенный концерт» кукольный конферансье –
Эдуард Апломбов. Он обладает даром мгновенно вызывать улыбку зрителей. Обожает сплошные аплодисменты. Уникальный полиглот: без задержки отпускает шутки и каламбуры на двадцати четырех языках мира, в том числе на таких как фарси и хинди.
Неподражаем и неотразим!
Не принимайте его слов на веру!

Авторы – С. Образцов, А. Бонди, З. Паперный, З. Гердт,
С. Самодур, В. Кусов
Режиссёры-постановщики – С. Образцов, С. Самодур
Режиссёр – В. Кусов
Постановка танцев – С. Самодур
Художник-постановщик – В. Андриевич
Художники по костюмам — Н. Шнайдер, В. Андриевич
Художники-конструкторы – В. Гарбузов, Б. Кнерцер,
П. Кузнецов, В. Флиорин
Композиторы – Ю. Саульский, Л. Солин, Г. Теплицкий,
И. Шахов, И. Ягодин, И. Якушенко

Премьера – 19 июня 1946 года
Премьера второй редакции – 26 марта 1968 года

Источник