Первая красавица и странная заучка
Сегодня в нашей Литературной беседке Наталя Шумак и ее рассказ о двух девушках из медучилища.
Читайте о двух безумно разных будущих медсестрах: одна была звездой, над другой все смеялись. И о том, что случилось с героинями нашей истории через двадцать лет.
Первая девушка была кривоногой, без талии, с небольшим пузиком. Крупноватый нос, негустые волосы. Что еще? Надо отдать ей должное – светлый, веселый характер.
Девочка – назовем ее Аля – носила юбочки и шарфики (это в то время, когда молодежь нашей городской окраины не вылезала из спортивных штанов), красила губы в оранжевый цвет, напевала что-то веселое, цепляла на себя янтарные бусы (!) — мы называли этот стиль так: «бабушкины сперла наверное».
Она всегда улыбалась. Помню ее теплый добрый голос, грудной смех. Искорки в небольших, но словно сияющих глазах.
Мы считали, что она с приветом. Никто так не одевался, никто так себя не вел. Продолжим?
Вторая девочка – допустим – Аня. Невероятной красоты коса, дивные голубые глаза, стройные ножки, отличная кожа, дерзкий язык и уважение в коллективе. Была заводилой, диктовала правила, командовала подружками и крутила пацанами.
Как сейчас помню ее в кроссовках и короткой джинсовой юбочке. Туго заплетенная шикарная коса. Не девушка — картинка.
Самовлюбленная хитрая персона, которая стравливала и девочек, и пацанов. Однажды нашего преподавателя избили шестерки ее парня. Даже зная правду про характер и поступки, я не могла не любоваться тем, как она выглядит. На нее хотелось смотреть. Хороша была зараза — неимоверно.
Возьмем паузу. Небольшую. Лет десять назад, я была по делам в родном городе. Зашла и в аптеку.
Сразу вслед за мной занял очередь солидный коротко стриженный светловолосый мужчина, по виду мой ровесник или чуть старше. Очень уверенный в себе, фигурой похожий на медведя. Небольшие глаза, широченные плечи, спокойный негромкий голос.
Фармацевт была расторопная. Через несколько минут я освободилась. Пока возилась, убирая покупки, услышала, что мужчина берет прокладки и тампоны. Посетители, а их было немного, человек пять — открыли рты.
Я вышла из аптеки сразу вслед за ним. Мужчина передал пакет с гигиеническими средствами жене, которая сидела на переднем сиденье.
Она ласково, тепло поблагодарила «золотого роднусика». И я ее вспомнила.
Позже с одной из своих знакомых заговорила про всю нашу группу, про девочек. Как у кого судьба сложилась.
Вы уже догадались какой фокус выкинула жизнь?
Да. Аля и Аня так и ходят разными дорогами.
У одной проблемные мужья, в анамнезе пара разводов, злые больные свекрови, дети, которые тоже не радуют, тяжелая судьба, работа медсестрой в больнице, расплывшаяся талия и невеселые шутки про баба ягодка опять. У той, что красавица и звездочка.
Классный заботливый супруг, который не стесняется, выскочив из крузака, забежать в аптеку за гигиеническими средствами для любимой жены.
Муж, который ценит семейное счастье. Аля женственная, веселая: платье, каблуки. По-прежнему улыбка озорная на губах. Она стала врачом, выглядит подтянутой, моложавой.
Кто бы мог предположить? Ну как такое могло случиться?
И кой-какие секреты Али (как показывает не только эта история) – фишки, которые нам в юности казались банальностью, выдумкой, фигней – работают. Становятся реальностью.
Например, Аля никогда, никогда не называла себя страшной или тупой. Даже в шутку. И никогда не говорила, что мужики козлы, что парни гады, что вокруг одни уголовники и бандиты (реальность тех лет), что нет счастья в жизни… И прочее.
По сути она в моей памяти осталась образцом светлой энергичной натуры, которая следит за своими мыслями и словами.
Трудолюбивая, веселая, не унывающая и очень внимательная. А ее образ — юбочки, шарфики, бусы.
Мне тогда он казался странным/забавным. Но не теперь. Сегодня сама люблю бижутерию и платья.
Источник
Я трусиха
Сегодня на нашей литературной скамейке одна из двух главных авторов проекта — Татьяна Чернецкая.
Интересно, что она нам расскажет.
Я трусиха! Нет, когда дело касается спасения друга или близкого кого – пасть порву даже саблезубому крокодилу, не задумываясь. Буду выцарапывать человека всеми правдами из когтей неприятностей.
Но если беда лично у меня — всё, трусь-трусь. Робкая лань. Так было всегда, с детства. И ни о каких секциях по самозащите в моём отрочестве и речи не шло. Только науки о прекрасном. Девочка ж. Не положено нам спорить, ругаться и драться за себя.
Не интеллигентно это. Так воспитали.
Прекрасная модель в теории. Но что делать, когда нагрянули сочные подростковые? По завету родителей — на дискотеку – неприлично и рисково. Да и протоптанные тропы: школа-музыкалка-дом-бассейн-танцы-дом-вокал-дом, а под крышей быть не позже двадцати ноль-ноль не давали никаких вариантов для жизни?!
Ответ был выстрадан у родителей еще лет в одиннадцать – собака. Осталось вакантное место после воспарения волнистого попугайчика в небесные чертоги.
Первый опыт оказался не очень удачным. Щенок небольшой терьер подхватил болячку, лечение не помогло, ушел на радугу. А дело неумолимо мчалось к четырнадцати годам.
Почему-то хотелось, чтобы у моего защитника (для распугивания любых опасностей) были мозги, а не просто – отработанные муштрой навыки.
Тщательный выбор определил породу, которую до сих пор считаю – самой эффектной и эффективной одновременно – Доберман. Пацан. Хорош был – безумно! Жизнь забурлила на отчаянных скоростях.
С ним мне всё было льзя!
Приключения на меня скромную девочку, которой не разрешалось даже особо иметь своё мнение, посыпались сразу из нескольких рогов изобилия!
К девушке с доберманом магнитило невероятных людей всех возрастов, полов и профессий! И чудесным образом присутствие моего пса отпугивало нехороших человеков.
А удачно сформированный кинофильмами образ собаки-убийцы усиливал эффект. Самые отъявленные пацаны сливались со стенкой, когда мы проходили мимо.
Наши приключения с собакеном – тема отдельной книги. А сколько друзей приобрела на этом отрезке жизни! Позже как-нибудь. Возможно и расскажу.
Кстати, у заматеревшего годам к семи годам Добера сформировался отвратный-опасный характер, но это не мешало ему клубочком сворачиваться у меня в ногах, как только моя тушка касалась кровати.
Щенячья душа и лошадкинское тело почти в полсотни кг, больше двенадцати лет плюхались и уютно посапывали то на мне, то рядом.
Юность и ощущение свободы и почти всевластия закончились с уходом пса из этого мира в лучший. Какая-то часть меня улетела вместе с ним. Спасибо тебе, Добер, защита удалась! Рядом с тобой я ничего и никого не боялась.
Конечно, ни о каких животных я больше не помышляла. Слишком много эмоций на разрыв. Думаю, вы знаете — каково это терять верного друга.
А потом и темп вкупе с условиями жизни не позволяли мечтать. Не до свободы. Она для детей.
А тебе, душа моя, повзрослеть бы! Пора.
Круглосуточные бдения на работе, океан ответственности, дышащие в спину коллеги, душащие дедлайны. Не до нежностей. Марш в горящую избу!
Но в предновогодний день, мой добрый друг, который в очередной раз в ночи отбил меня у дедлайнов, заехал за мной, спрятав на заднем сидении пятнистое чудо.
Как только я села в машину, Маргоша, не прекращая лай, вылизала меня, сообщая всё, теперь я буду жить с вами.
Оказалось, предыдущие хозяева сдали её на усыпление, поскольку работа требовала переезда.
Чужое предательство, которое в итоге обернулось для меня и Маргоши потоком нежности, снов под одеялком и любви на целых четырнадцать лет.
Источник
О цветах нашей жизни и о доброй садовнице, которая их любила
Мы публикуем здесь истории из жизни. Сегодня читайте о знакомстве с мастером своего дела. Сердце золотое — руки платиновые. Труд этого профессионала повлиял на судьбы многих многих людей.
Консультация на окраине рабочего спального района самого обычного города Поволжья. Что ее отличало? Порядок во дворе? Идеальная чистота помещений внутри? Не визгливая, а вполне себе приятная работница в регистратуре?
Сначала я не понимала.
Пока ждала очереди, обратила внимание, что женщины, пришедшие на прием, занимающие стулья вдоль стены узкого коридора, болтали как старые знакомые, делились мнениями, впечатлениями.
Все, кроме меня, оказались здесь не случайно. У Аллы Алексеевны наблюдались не первый год. Повзрослевших дочек привозили. Даже с другого района города ехали в небольшую консультацию ради того, чтобы попасть именно в ее руки.
О. Привычно отметила я. Фирменное мое везение на врачей снова в действии. Случайно, но к лучшему специалисту?
Когда вошла в кабинет, поздоровалась и обрисовала проблему, обратила внимание на похожесть врача и медсестры, словно они родственницы.
Врач была несколько грузноватой, сильно уставшей к концу дня или в принципе. А ее медсестра казалась плохой ксерокопией доктора: краски тусклее, объемы размыты еще больше, но рост, возраст, все линии фигуры и лица в целом одинаковые.
И работали слаженно, без суеты. Спокойно. Абсолютно понимая друг друга. Словно телепатическая связь установлена.
Гинекологов я с детства боялась и боюсь. Кресло даже издали вызывает ужас. Поэтому разные физиологические детали опущу. Но в целом все прошло чудесно.
Врач ответила на мои вопросы. Стала записывать рецепты и давать пояснения. Я одевалась.
И обратила внимание на рисунки. На стене над кушеткой, куда сложила перед началом приема одежду, висели в рамках большие и маленькие разноцветные изображения бабочек.
От аккуратно срисованных с открытки или натуры, до абсолютно футуристических красно-фиолетово-зеленых.
Некоторые рисунки были вставлены в простые фоторамки. Некоторые оформлены в нарядные паспарту из плотного картона и одеты в приличный багет.
Сбоку пристроились в круглых рамах бабочки вышитые крестиком и гладью. Заметила и довольно славную работу маслом, на холсте. Правда маленькую – с ладонь.
Я спросила, что это за выставка? Увлечение самой Аллы Алексеевны? Или к какому-нибудь конкурсу консультация готовится?
Медсестра громко фыркнула.
— Любит она их! Вот и малюют!
Врач улыбнулась. И лицо ее сразу изменилось. Уменьшились морщинки. Словно лет двадцать растаяло в потоке искренней радости, которая озаряло Аллу Алексеевну изнутри.
Врач подошла ко мне и стала показывать на подписи. Каюсь, раньше не обратила внимания. Зрение уже не очень. Была без очков.
А теперь послушно уткнулась носом в рисунки. Повторяя вслед за доктором: «Света 3 г, Миша 5 лет, Сережа 8л, Даша и Паша 4 г.»
— Это мои детки. Вернее наши. Родились после лечения.
Медсестра от своего столика с инструментами, которые опасно позвякивали, пока она наводила порядок, подтвердила. Мол, мамаши то уже в отчаянии бывают. Не у всех есть деньги на разные эко. Да и не все хотят детей из пробирки. А если пять, десять лет не получается? Вот к Алле Алексеевне и идут потоком, едут. Она врач от Бога.
Детки появляются. Пусть не у всех. Но у многих. Мол, посудите сами. Думаете тут все рисунки? Щас. Десятая часть. А то и еще меньше.
Обе голубушки и врач, и медсестра смотрели то на меня, то друг на друга. И казались вдвоем не только намного моложе и симпатичнее. Еще и усталость исчезла из их движений и взглядов.
Сейчас я обеими любовалась.
Уделять мне лишнее время не могли. Медсестра уже позвала очередную женщину войти. Та поздоровалась, как старая знакомая. Передала приветы от отца. Спросила, не надо ли чего.
А я, прежде чем выйти из кабинета, стесняясь своего порыва, но понимая, что важно и нужно, поклонилась обеим. Глубоко. С огромным уважением.
Мастер и ее помощница приняли это как должное.
Шла по коридору и обращала внимание, сколько детских рисунков есть на стенах, в проемах. И даже внизу у выхода в холле. Врач работала здесь много-много лет.
Аллы Алексеевны больше нет в этом мире. Дети и внуки ее пациентов уверены — рай существует. И их любимый врач там. Долетела на крыльях нарисованных бабочек.
Понравилось? Будем рады лайкам, комментариям и подпискам.
Рассказ входит в сборник «Наши защитники». Он должен выйти в бумаге. Ждем, дату на знаем. Напишем обязательно. Это шестая книга наших историй из жизни.
Почти полностью и бесплатно можно прочитать сборник здесь.
Источник
О чудесном спасении, которое приключилось в праздник
Мы публикуем здесь не выдуманные истории из жизни . Сегодня вы можете прочитать о том, как воинствующая атеистка, энергичная Алена, столкнулась с непостижимым . С чего все началось?
Бабушка, дочь и внучка жили трудно. Алена дерзила в постоянном режиме: утром – хамство, вечером – ехидство. Между старым, взрослым и юным поколением семьи Кузнецовых ширилась пропасть. Еще несколько лет назад была едва заметная трещинка. А теперь – огромная глубокая, не обойти, не перепрыгнуть – ну просто каньон.
Со временем бабушка изобрела собственный способ взаимодействия с занозистой Аленой – не трогать. Ни о чем не просить . Только здороваться по утрам. Это как-то понижало градус напряжения, по мнению старушки.
Анна Ивановна поздно родила дочь Наташу, ей было уже под сорок. Теперь в свои почти восемьдесят, она бодрилась. Густо мазала морщинистые губы бесцветным блеском, убирала остатки волос, зализывала под косынку. Их у нее было две. Будничная и праздничная. Одна белая, другая белая с красной тонкой каймой.
Наташа носила, не снимая, старый золотой крестик на тонкой цепочке. Анна Ивановна обзавелась деревянным, из монастыря Матронушки, на простом черном гайтане.
Родом она была из тульской области, и Святую старицу Матрону почитала своей личной заступницей . А порой и почти в подруги записывала. Могла пожаловаться иконе. Разговаривала, когда дочь и упаси Боже – внучка, не слышали.
Ближе к полудню четырнадцатого октября, после Праздничной службы, Анна Ивановна не без труда, с отдыхом, взгромоздилась на свой четвертый этаж, дом без лифта, то-то старикам зарядка.
Умылась, выпила святой воды, которую взяла с собой в маленькой пластиковой бутылочке, и решила приготовить шарлотку. Взялась за тесто. Потом помыла и стала резать яблоки тонкими дольками. По кухне ширился, распространялся тонкий, кисло-сладкий аромат. Крупные желто-зеленые яблоки с пятнышками и червяками на вкус были невероятно хороши.
Упала икона Матронушки на полке . Бам. Не на пол, – на стол.
Анна Ивановна в такие моменты грешила на электрички. Платформа была от дома Кузнецовых в пяти минутах быстрой внучкиной ходьбы. Но вроде бокалы и кружки не звенели. Как изредка бывало, если особенно тяжело груженый состав проползал ночью.
Анна Ивановна вернула икону на полку. И поняла, что на сердце не просто тяжело, камнем давит .
Села на табурет.
Осмотрелась. Сначала подумала, что помирает. Что ее время пришло. Потом поняла, что нет, но груз становился все весомей. Начало ломить в висках.
Анна Ивановна осознала это, угадала.
Заплакала, проковыляла умыться. Трясущимися руками, набрала номер своей подружки, уже десять лет как удалившейся от мира в монастырь в глубинке. Там она, бывшая фармацевт, трудилась травницей. Похудела почти на тридцать килограмм, передумала помирать и слыла если и не старицей, то особенной монахиней. Тонким ручейком к ней тянулся народ: за сборами лекарственными и советами, душевной поддержкой.
Анна Ивановна дозвонилась сразу же. С первой попытки. И, захлебываясь, стала говорить. Подружка, Верка, впрочем, уже давно Мария, сказала, что сама почитает и даже Елизавету попросит, про которую говорят, что особенной силы молитвенница она . И свечи поставит.
Анна Ивановна положила трубку, но руки опускаться отказывались. Она несколько минут тяжело, словно камни ворочая, язык не слушался, читала молитвы к Матронушке, к Богородице.
Аленка была крещеной. Кто ж их – младенцев – спрашивает? Отнесли еще годика девочке не было. И хотя внучка активно, даже сердито уверяла, что не верит, это не мешало бабушке молиться о ней.
К часу дня старушке стало легче . Она выглянула в окно. Золотая невероятной красоты осень царила во дворе. Анне Ивановне казалось, что сверху на пятиэтажки опускается прозрачный светящийся платок . Огромный, но вместе с тем невесомый и согревающий.
Анна Ивановна пошла и еще раз умылась, поправила свою праздничную косынку и взялась за шарлотку. Ничего, думала она. Ничего. Вернутся позже обе девочки домой, а у них угощение.
Шарлотка ушла в духовку. Анна Ивановна занялась оладушками.
В замке провернулся ключ. Дверь открылась. Кто-то тяжело, с сопением, ворчанием, переступил порог. Анна Ивановна отряхнула руки от муки и пошла в прихожую.
Растрепанная Алена, на лице синяки и ссадины, стояла не одна. Рядом высился тощий, похожий на гвоздь мужчина лет пятидесяти . Анна Ивановна взялась обеими руками за голову, но не заголосила, не зарыдала. Взгляд оббежал внучку, потом незнакомца, вернулся к девочке.
Алена откашлялась и хрипло проговорила.
— Баб, надо бы капюшон зашить, его порвали. Ты поможешь?
Анна Ивановна окончательно пришла в себя.
— Чей? Твой или нашего гостя?
— Его Сан Саныч зовут. Мы сегодня познакомились.
— Давайте я погляжу.
Анна Ивановна протянула руку к одежде теперь уже представленного ей мужчины. И добавила строго.
– А вы пока вымойте руки и идите на кухню.
Мужчина шумно вдохнул воздух.
— Вкусно пахнет. Печете?
— Да. И вы как раз вовремя.
Алена открыла Сан Санычу дверь в санузел, у Кузнецовых он был совмещенный и все равно довольно тесный. Шагнула к старушке. И обняла, всем телом прижалась. Пристроила пострадавшее лицо к виску Анны Ивановны. Засопела.
— Что случилось? Я очень напугалась.
— Я тоже. Но… там оказался Сан Саныч и… все хорошо.
— В Ромашкове. Я к Ленке ездила.
В ванной шумно сопел мужчина. Лилась вода. Анна Ивановна постучала в дверь, посоветовала взять любое полотенце: белое, желтое или розовое. Все чистые. Она их утром только повесила.
Он вышел, занял собой, хоть вроде и тощий – весь их узкий коридор. А внучка наоборот, улизнула в ванную. Задребезжал телефон. Анна Ивановна показала гостю стул, сказала, мол, извините и ответила.
В трубке плескался сильный, совсем не старый голос Веры. Подруга говорила, что Анне несказанно повезло. Матушка Елизавета не только сама помолилась. Но еще и позвала монахинь. Вместе впятером почитали. И она думает, что все будет хорошо.
Тут подругу отвлекли – травница кружилась с утра до ночи как пчелка, буквально минуты свободной не имея. Она попрощалась, сказала:
— С Богом. И отключилась.
Анна Ивановна увидела, что Сан Саныч смотрит на нее настороженно, с недоумением.
— Молились, значит. За вас и за внучку?
Бабушка честно кивнула.
— Да. Такой страх накатил, такая жуть. Ну я и сама, и Веру, вернее Машу попросила.
— А что случилось-то? Я же вижу, но…
В кухню ворвалась Алена. Уселась на другом конце стола, с ногами, как любила. Она переплела короткую растрепанную косу. Обработала ссадины йодом. И теперь напоминала какого-нибудь вояку из боевика, который лицо красит перед битвой.
— Я сама расскажу.
Поссорилась с Ленкой, пошла назад на электричку одна. И не через поселок. Решила срезать. Торопыга.
Ясный день. Светло.
За поворотом, к огда она уже углубилась в лес, встретились двое. Напали сразу, без лишних слов. Но она каким-то чудом вырвалась . Минус шапка и сумка. Даже не помнит, как и когда их уронила, или отняли. Припустила бегом. Через елки, кусты. Поэтому и расцарапанное лицо. Выскочила на параллельную тропу.
Анна Ивановна понимала, что все закончилось хорошо. Вот же внучка рядом, на кухне. И не рыдает. Но сердце колотилось как бешеное.
Алена бежала и понимала, что не успеет. Впереди открытое поле. Догонят точно .
Показалось еще, что словно дымка какая-то.
— Прикинь, Баб. За мной эти козлы топают, несутся. Совсем близко. А я вижу, красотища. И свет особенный. Будто отфотошопили. А не в натуре.
Сан Саныч же всегда ходил на электричку привычным маршрутом. В этот раз тоже. Но вдруг остановился. Не понял почему. Захотелось, свернуть, сделать крюк. Благо время позволяло .
Он прошел метров двадцать назад, и вывернул к полю. По которому улепетывала Алена. Как зайчик, подумал он. Как зайчик, которого гонят волки.
— Баб, у них был нож.
Сан Саныч полез в карман, достал, положил на стол.
— Отнял. Ну и накостылял им, само собой. Сбежали. Мне ж за ними не гнаться. Решил внучку вашу до платформы проводить. А она вцепилась, как клещ. Что ей страшно. Вот и… даже к вам, домой.
Анна Ивановна не встала на колени. Не принялась целовать разбитые, грубые в мозолях руки внучкиного спасителя. Она просто чуть прикоснулась к ним, своими двумя морщинистыми сухими лапками. Потом обняла мужчину как родного.
Отстранилась. Перекрестила. Сказала с глухой решимостью.
— Веру. Ох. Машу попрошу Вас в ее помянник внести. Чтобы утром она о Вашем здравии молилась. И сама тоже буду. Что я еще могу, дура старая? Чем вас отблагодарить?
Подорвалась с места Алена, ломая торжественность момента.
— Баб! Шарлотка горит.
Позже после короткой суматохи они соскоблили темную корочку по бокам немного пострадавшей выпечки. И ели вкуснейший на свете пирог. Оладушки Сан Саныч тоже одобрил.
Пили чай с молоком. Потом явилась Наташа. Увидела лицо дочери. Но начать орать не успела. Анна Ивановна утащила дочь в комнату. Торопливым шепотом все объяснила.
Наташа пробовала совать Сан Санычу деньги. Он обиделся.
Анна Ивановна посадила дочь штопать капюшон защитника. Собрала ему с собой половину шарлотки. Положила пару пачек чая. Спросила, что еще? Бедно, хоть и тепло одетый-обутый в довольно чистое, но латаное-перелатанное, он смущался и отнекивался.
До платформы Сан Саныча отправилась провожать Наташа.
Перед сном Алену уже глубоко ночью затрясло. Она замерзла, стала плакать. Анна Ивановна хлопотала. Завернула в одеяло, дала чаю с малиной. Села рядом. Обняла .
Внучка пищала, скулила и жаловалась, как ей было страшно. Бабушка, сама ребенок войны, понимала девочку хорошо. Очень хорошо. Пару часов сидели в обнимку.
Когда Алена заснула, Анна Ивановна унесла чашку из-под чая. Поблагодарила Матронушку за помощь . Оглядываясь на дверь, не услышит ли Наташа. Не решит ли дочь, что у матери крыша едет. На сердце было тепло. И это мягкое, робкое чувство сохранилось следующим утром.
Кузнецовы не просто стали меньше ругаться. Почти совсем прекратили. По оценке Алены процентов на семьдесят .
P.S. Сан Саныча они больше не видели . Так волновались, были такими суматошными, что не спросили фамилию, адрес, телефон.
Алена искала в Ромашково. Пыталась расспрашивать людей. Но глухо. То ли он назвался ненастоящим именем, то ли жилье снимает. Поэтому даже с помощью участкового не смогли ничего выяснить про спасителя.
Алена не стала верующей, но цеплять и высмеивать бабушку прекратила . Наташа ездила в монастырь к Матронушке, попала на послушание. Мыла, чистила, мела. Вернулась на подгибающихся от усталости ногах, но в хорошем настроении. Привезла маме платок с изображением Святой.
О! Алена научилась печь шарлотку и оладушки. Теперь грозится освоить торты и печенья.
Спасибо! Нас очень радуют лайки, комментарии и подписки.
Авторы: Наталя Шумак & Татьяна Чернецкая
История под названием «Покров» была опубликована в сборнике «Дарите любовь».
Понравилось? Тогда читайте в этом же сборнике «Блины».
Источник