Витамин д3 расстройство кишечника

Витамин д3 расстройство кишечника

Cтатьи. Работа с контентом

Поиск

Витамин D и хронические заболевания кишечника: роль в патогенезе и место в терапии

Л.Я. КЛИМОВ 1 , И.Н. ЗАХАРОВА 2 , Л.М. АБРАМСКАЯ 1 , М.В. СТОЯН 1, 3 , В.А. КУРЬЯНИНОВА 1, 3 , С.В. ДОЛБНЯ 1 , А.Н. КАСЬЯНОВА 1 , Ю.А. ДМИТРИЕВА 2 , И.В. БЕРЕЖНАЯ 2 , Н.Г. СУГЯН 2 , Р.А. ДУРДЫЕВА 1 , Л.Д. КОЧНЕВА 1

1 Ставропольский государственный медицинский университет МЗ РФ

2 Российская медицинская академия непрерывного последипломного образования МЗ РФ, г. Москва

3 Городская детская клиническая больница имени Г.К. Филиппского, г. Ставрополь

Климов Леонид Яковлевич – кандидат медицинских наук, доцент, заведующий кафедрой факультетской педиатрии Ставропольского государственного медицинского университета, 355017, г. Ставрополь, ул. Мира, д. 310, тел. +7-928-963-02-61, e-mail: [email protected]

В статье представлен детальный анализ современных литературных сведений о роли витамина D в патогенезе воспалительных заболеваний кишечника (язвенного колита, болезни Крона) и целиакии. Рассмотрены аспекты нарушения иммунной регуляции деятельности кишечника и возможные механизмы иммунотропных эффектов активных метаболитов витамина D. Показано, что снижение обеспеченности витамином D неблагоприятно отражается на риске манифестации, степени тяжести, длительности ремиссии и склонности к рецидивирующему течению язвенного колита, болезни Крона. Приведены собственные данные об обеспеченности витамином D детей и подростков с целиакией в остром периоде и на фоне лечения.

Ключевые слова: витамин D, воспалительные заболевания кишечника, целиакия, патогенез, дети.

L.Ya. KLIMOV 1 , I.N. ZAKHAROVA 2 , L.M. ABRAMSKAYA 1 , M.V. STOYAN 1, 3 , V.A. KURYANINOVA 1,3 , S.V. DOLBNYA 1 , A.N. KASYANOVA 1 , Ya.A. DMITRIEVA 2 , I.V. BEREZHNAYA 2 , N.G. SUGYAN 2 , R.A. DURDYEVA 1 , L.D. KOCHNEVA 1

VITAMIN D AND CHRONIC BOWEL DISEASES: ROLE IN PATHOGENESIS AND PLACE IN THERAPY

1 Stavropol State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

2 Russian Medical Academy of Continuing Postgraduate Education of the Ministry of Health of the Russian Federation, Moscow

3 City Сhildren Clinical Hospital named after G.К. Filippsky, Stavropol

Klimov L.Ya. – Cand. Med. Sc., Associate Professor, Head of the Department of Faculty Pediatrics of Stavropol State Medical University, 310 Mira Str., 355017, Stavropol, tel. +7-928-963-02-61, e-mail: [email protected]

The article presents a detailed analysis of modern literary data on the role of vitamin D in the pathogenesis of inflammatory bowel diseases (ulcerative colitis, Crohn’s disease) and celiac disease. The aspects of violation of immune regulation of the intestinal activity and possible mechanisms of immunotropic effects of active metabolites of vitamin D are discussed. It is shown that a decrease in vitamin D availability adversely affects the risk of manifestation, severity, duration of remission and propensity to recurrent ulcerative colitis, Crohn’s disease. The authors provide their own data on the provision of vitamin D for children and adolescents with celiac disease in the acute period and on the background of treatment.

Key words: vitamin D, inflammatory bowel diseases, celiac disease, pathogenesis, children.

В течение последних четырех десятилетий во всем мире отмечается неуклонное нарастание распространенности аутоиммунных заболеваний желудочно-кишечного тракта (ЖКТ), в частности воспалительных заболеваний кишечника (ВЗК) и целиакии. Они представляют собой одну из наиболее серьезных и нерешенных проблем современной гастроэнтерологии. ВЗК — это иммунопатологические заболевания, характеризующиеся хроническим прогрессирующим воспалительно-деструктивным поражением ЖКТ, к которым относятся болезнь Крона (БК) и язвенный колит (ЯК).

Целиакия — иммуноопосредованное, генетически детерминированное системное заболевание, возникающее в ответ на употребление глютена или соответствующих проламинов, характеризующееся развитием атрофической энтеропатии, появлением в сыворотке крови специфических аутоантител и широким спектром глютензависимых клинических проявлений [1].

Точная природа аутоиммунных заболеваний ЖКТ окончательно не выяснена. Очевидно, что патогенез включает сочетание генетической предрасположенности и внешних факторов окружающей среды, включая экологическую обстановку и особенности питания [2, 3, 4, 5, 6]. Неуклонный рост распространенности ВЗК и целиакии, отмечаемый во всем мире, следуя современной «гигиенической гипотезе», объясняют снижением контакта с микробными антигенами, улучшением санитарного состояния окружающей среды, стерилизацией пищи и воды, а также широким назначением антибиотиков, что приводит к иммунной дисрегуляции, нарушению иммунологической толерантности и формированию Т-клеточных реакций гиперчувствительности [7, 8].

К внешним факторам риска ВЗК относят курение, характер питания (диета), пищевые антигены, повышенную проницаемость кишечной стенки, прием лекарственных препаратов (оральные контрацептивы и нестероидные противовоспалительные препараты), стрессы, кишечные и детские инфекции, метаболиты микрофлоры кишечника, ранний перевод на искусственное вскармливание [9, 10].

Глобальное распространение ВЗК началось с западных стран с высоким уровнем промышленности и урбанизации (страны Северной Америки, Северной Европы, Новая Зеландия, Япония и Корея), а в настоящее время опережающими темпами продолжается в странах с развивающейся промышленностью (Китай, Индия, Гонконг), тогда как западные страны демонстрируют это продолжающееся увеличение только в детских возрастных группах [6, 10]. Распространенность БК в различных регионах мира составляет, по данным разных авторов, от 26 до 201 случая, а язвенного колита — 37–246 случаев на 100 тысяч населения. Прирост заболеваемости для БК составляет 3,1–14,6 случаев в год, а для ЯК — 2,2–14,3 случаев в год [6, 11].

Частота целиакии в Европе и Северной Америке составляет около 1 %, доходя до 1,5 % в странах Скандинавии, Великобритании и Ирландии, однако заболевание клинически манифестирует далеко не во всех случаях, поэтому число явных и недиагностированных случаев находится в соотношении 1:7–1:13 [12, 13]. У детей частота целиакии достигает 1:184 — 1:250, при соотношении явных и скрытых форм 1:6 [14].

Эпидемиологические исследования в России, проведенные сотрудниками МОНИКИ в Московской области, свидетельствуют о том, что распространенность ВЗК в европейской части России составляет 20,4 на 100 000 для ЯК и 3,7 на 100 000 населения для БК [15]. В Ростовской области за 2004–2005 годы было выявлено 1428 больных ВЗК, из них 1135 случаев ЯК, 293 случая БК, за 2008 год выявлено 182 новых пациента с ЯК и 45 новых пациентов с БК [16]. В Ставропольском крае распространенность ВЗК у детей составляет 5,6 на 100 тысяч детского населения, причем за последние 10 лет увеличилась в 2,6 раза [17]. В Белоруссии также отмечается неуклонный рост впервые установленных диагнозов ЯК и БК [18].

Для ВЗК и целиакии характерна сезонность и географическая зависимость [19]. Существует градиент с севера на юг, в котором частота ВЗК возрастает с увеличением широты к северу и югу от экватора [5]. В частности, более высокая заболеваемость ВЗК и целиакией наблюдается у людей, проживающих в северных широтах (например, в Великобритании и Скандинавии, на севере США) по сравнению с южными, что связано с различиями в продолжительности и интенсивности воздействия солнечного света [2, 19, 20, 21]. Показано, что люди, живущие вблизи экватора, имеют низкий риск развития ВЗК, однако при переезде в страны с умеренным климатом риск развития этих заболеваний увеличивается [22]. Исследованиями показано, что дата рождения с апреля по август связана с более низким риском развития БК в старшем возрасте [23], возможно, из-за увеличения внутриутробного или материнского витамина D. Кроме того, были отмечены выраженные сезонные различия в частоте первого эпизода и обострения ВЗК. Например, частота первой манифестации ЯК, по-видимому, достигает максимума в декабре, также осенью и зимой отмечались более высокие показатели рецидивов БК [22].

Увеличение частоты случаев ВЗК четко связано с ростом уровня урбанизации. Считается, что это результат «вестернизации» образа жизни: изменений в рационе питания, курения, загрязнения окружающей среды промышленными химикатами, различий в воздействии солнечного света. Соотношение заболеваемости в городах и сельской местности колеблется в разных странах в интервале от 6:1 до 2:1 [2, 3, 6, 10].

Социальную значимость ВЗК определяет преобладание их среди лиц молодого трудоспособного возраста — пик заболеваемости приходится на возрастной период от 20 до 40 лет. Но эта патология встречается как среди младенцев, так и у людей пожилого возраста. ЯК преобладает среди бывших курильщиков и некурящих, тогда как БК чаще встречается среди продолжающих курить [3]. Значительной гендерной разницы в частоте заболеваний не отмечается, однако ЯК все же чаще встречается у мужчин, в то время как БК у женщин [4].

Типичная форма целиакии развивается у детей в возрасте от 6 до 24 месяцев, после введения в пищевой рацион глютенсодержащих продуктов. С момента введения глютена до появления клинических проявлений проходит, как правило, 4–12 недель, поэтому максимальная частота проявления жалоб приходится на первые 2 года жизни, однако длительность латентного периода может существенно изменяться под влиянием как провоцирующих, так и протективных факторов [12, 14]. На сегодняшний день считается, что целиакия может развиться в любом возрасте, причем наряду с первым десятилетием жизни, отмечается второй пик заболеваемости, который приходится на период между 30 и 40 годами жизни [12]. Основными триггерами развития целиакии являются запасные белки эндосперма зерна — проламины и глютенины, объединенные термином «глютен» (клейковина). У генетически предрасположенных людей в ответ на употребление в пищу глютена происходит аутоиммунное повреждение тонкой кишки с развитием атрофии слизистой оболочки и синдрома нарушенного кишечного всасывания (мальабсорбции) [12, 14].

Этиология ЯК и БК до настоящего времени остается неизвестной, так как не обнаружено определенного инфекционного агента, пищевого антигена или иного внешнего фактора, который мог бы вызвать заболевание в эксперименте. Несмотря на то, что специфические бактерии не были идентифицированы как возбудители ВЗК, у пациентов с ВЗК по сравнению со здоровыми людьми наблюдались общий дисбиоз, а также общее снижение микробного разнообразия [24]. Стоит отметить, что весьма сходные изменения биоценоза наблюдаются и при целиакии [7]. Кроме того, у пациентов с ЯК было более низкое микробное разнообразие во время активных периодов болезни по сравнению с периодами ремиссии [16], демонстрируя изменчивость микробной флоры. Очевидно, что ВЗК развиваются как следствие неспособности иммунной системы контролировать воспаление, и в основе этой неспособности лежит генетическая предрасположенность [2]. На основании результатов многочисленных научных исследований последних лет формируется общее представление о ВЗК как о болезнях, в основе которых лежит нарушение взаимодействия иммунной системы кишечника с внешними антигенами, прежде всего — микрофлорой кишечника, что делает объектами наиболее пристального изучения инфекционные агенты и кишечную микробиоту [21, 25, 26].

Негативное влияние на микрофлору кишечника могут оказывать такие факторы, как характер питания, стерилизация пищи и воды, загрязнение окружающей среды, неумеренное использование антибиотиков [3, 7]. Частота дисбиоза кишечника при ВЗК достигает 66–93 % [15], при этом изменения кишечной микробиоты не зависят от активности воспаления в исследуемом сегменте кишечника, указывая на то, что дисбиоз имеет первичный характер, а не является следствием воспаления [7]. Кроме того, у детей с ЯК выявлена продукция антител класса IgG к структурам клеточных стенок лактобактерий и бифидобактерий, что свидетельствует о нарушении иммунологической толерантности к представителям нормальной микрофлоры, населяющим желудочно-кишечный тракт [15]. Нарушение микробиома приводит к развитию синдрома избыточного бактериального роста в тонкой кишке, в межклеточном пространстве крипт меняется соотношение видов микрофлоры и, следовательно, идет генетически детерминированное нарушение барьерной функции эпителиальных клеток, что в итоге приводит к хроническому воспалению слизистой оболочки кишечника [2].

В многочисленных исследованиях показана важная роль генетических факторов в предрасположенности к развитию аутоиммунных заболеваний. Риск развития ВЗК увеличивается в 4–20 раз при первой линии родства по сравнению с общей популяцией. При этом абсолютный риск среди родственников первой линии составляет около 7 %. Значительно выше конкордантность болезни у монозиготных близнецов в отличие от дизиготных, особенно при БК. Родственники также обладают сходными генетическими вариантами в локусах, отвечающих за способность распознавать компоненты клеточной стенки бактерий и активировать продукцию цитокинов, за большую серореактивность к микробным компонентам и за нарушение кишечной проницаемости [22, 25]. Также у близнецов с НВЗК, по сравнению с контрольной группой, снижается микробное разнообразие [20].

Роль генетической предрасположенности в развитии целиакии в настоящее время не подвергается сомнению. В результате проведенных генетических исследований удалось установить наличие связи целиакии с генами II класса главного комплекса гистосовместимости (HLA), а именно локусом DQ. Исследования генетических маркеров показали, что гаплотипы HLA-DQ2/DQ8 определяются практически у 100 % больных целиакией [27]. Полагают, что эти гетеродимеры ответственны, по меньшей мере, за 40 % наследственности болезни, остальные 60 % обусловлены рядом не HLA-генов. Хотя HLA-DQ2 и HLA-DQ8 встречаются практически у всех пациентов с целиакией, важно отметить, что 30–35 % кавказцев несут эти маркеры и только у 2–5 % из них развивается заболевание [27]. Это подтверждает, что для развития целиакии требуются другие как генетические, так и экологические факторы.

Независимо от лежащей в основе генетической предрасположенности, патогенетический каскад воспаления при целиакии начинается с внедрения в кишечник глютена, а при ВЗК антигена, в настоящий момент не известного науке. Характерный воспалительный ответ начинается с инфильтрации нейтрофилов и макрофагов, после представления и распознавания антигена Т-лимфоциты (CD4+), под влиянием микроокружения, дифференцируются в строго определенные популяции Т-хелперов (Th), которые продуцируют цитокины [2, 28].

Согласно гигиенической гипотезе развития аутоиммунных заболеваний, снижение контакта с бактериальными антигенами уменьшает возможность развития сбалансированного соотношения Th1- и Th2-иммунного ответа, что приводит к утрате Th1-клетками иммунологической толерантности к представителям нормальной микрофлоры кишечника. Дисрегуляция иммунного ответа приводит к тому, что бактериальные антигены непрерывно активируют Th1, это и становится ключевым механизмом патогенеза ВЗК [2, 20, 28].

Провоспалительные цитокины необходимы для защиты организма от патогенных микроорганизмов, но избыточная их продукция приводит к неконтролируемому воспалению [26]. Одним из наиболее активных цитокинов с провоспалительным действием является ФНО-α, который вместе с ИФН-γ и IL-1 опосредует ответы замедленной гиперчувствительности и активацию макрофагов, что приводит к формированию гранулем при БК. Именно ФНО-α считается ключевым в процессе воспаления при аутоиммунных заболеваниях и ВЗК [25, 26]. Кроме того, в биоптатах воспаленной слизистой оболочки кишечника у пациентов с ВЗК определяются повышенные уровни молекул IL-23 и Th17. Исследования показывают, что потеря функции гена рецептора IL-23 (IL-23R) защищает от развития воспаления, а у животных блокирование IL-23 снижает тяжесть колита [9].

Другим важным фактором в развитии ВЗК является нарушение барьерной функции и повышенная проницаемость слизистой оболочки кишечника [22, 26]. Целостность кишечного барьера поддерживается высокой регенераторной способностью слизистой оболочки, однако индуцированный цитокинами апоптоз может нарушать эпителиальный барьер, приводя к повышенной его проницаемости, что является обычным явлением среди пациентов с НВЗК [20, 26].

Одним из важнейших компонентов, регулирующих избыточную иммунную активность в организме, является витамин D. Данные свидетельствуют о том, что витамин D играет ключевую роль в поддержании баланса между воспалительной реакцией клеток Th1/Th17 и иммуносупрессивным ответом клеток Th2/Treg. Активный метаболит витамина D кальцитриол снижает пролиферацию Т-лимфоцитов Th1 и Th0 путем ингибирования IL-1, IL-2, IL-6, IL-12, ИФН-γ и ФНО-α и стимулирует деление регуляторных Т-лимфоцитов (T-reg), облегчая синтез IL-10 [19, 29]. Тем самым кальцитриол способствует формированию Th2-опосредованного профиля иммунного ответа путем стимулирования синтеза цитокинов IL-4, IL-5 и IL-10, а также препятствует Th17-опосредованному провоспалительному ответу за счет ингибирования IL-6 и IL-23, подавления пролиферации Th17 и снижения продукции IL-17 [10, 19, 26]. Витамин D3 влияет на баланс Th1/Th2 в пользу развития Th2-клеток путем ингибирования продукции IL-12, т. е. способен снижать активность процесса воспаления при аутоиммунных заболеваниях и ВЗК [22, 26].

Витамин D влияет также и на другой этиопатогенетический фактор развития ВЗК — гомеостаз слизистой оболочки толстой кишки, сохраняя целостность эпителиального барьера и заживляющую способность эпителия [10, 31]. Витамин D поддерживает целостность эпителиального барьера путем увеличения экспрессии белков, отвечающих за плотное соединение эпителиальных клеток, включая окклюдин, клаудин, винкулин, зонулин (ZO-1 и ZO-2) [20], поэтому дефицит витамина D приводит к повышенной восприимчивости слизистой оболочки к повреждению и значительно увеличивает риск развития ВЗК [31].

Исследования свидетельствуют о том, что дефицит витамина D может нарушать микробный гомеостаз толстой кишки: мыши, не имеющие рецепторов витамина D (VDR) в эпителиальных клетках толстой кишки, имеют повышенную восприимчивость к колиту и отчетливые различия в микробиоме кишечника по сравнению с однопометниками дикого типа с интактными VDR [8, 20].

Многочисленными исследованиями показано, что у пациентов с ВЗК обычно диагностируется дефицит витамина D, даже в период ремиссии [8, 20, 22, 24, 26], более того сниженный уровень витамина D является одним из внешних факторов, влияющих на риск обострения и прогредиентный характер течения ВЗК [20, 22, 24]. Исследование A.N. Ananthakrishnan и соавт., включившее 3217 пациентов с ЯК и БК, показало, что дефицит витамина D связан с увеличением активности клинических проявлений, более высокими показателями госпитализации, длительной госпитализацией и увеличением потребности в хирургическом лечении кишечника у пациентов с ВЗК, а также с риском злокачественной трансформации, тогда как нормальная концентрация кальцидиола в сыворотке крови значительно уменьшает все эти показатели [24]. Интересно, что в то время как диета, богатая витамином D, подавляла воспаление на раннем этапе, диета с дефицитом витамина D не вызывала более сильного воспаления по сравнению с контролем, подтверждая, что высокий уровень витамина D может препятствовать воспалению, но недостаток витамина D не ускоряет или не усугубляет этот процесс [20].

Витамин D может поступать в организм человека с пищей или образовываться в коже под действием солнечного излучения.Молекулы витамина D, поступающие с пищей, всасываются в тонком кишечнике, используя те же абсорбционные механизмы, что и другие жирорастворимые вещества (желчь, панкреатическую липазу и мицеллообразование) [32].Причинами дефицита витамина D являются: снижение воздействия солнечного света, неадекватная диета, заболевания желудочно-кишечного тракта, сопровождающиеся синдромом мальабсорбции [33]. Синдром нарушенного кишечного всасывания у пациентов с БК связан с хроническим воспалением, особенно после резекции тонкой кишки [22, 26], а при целиакии — с атрофией ворсинок.

В патогенезе синдрома мальабсорбции неизбежно присутствуют нарушения кальциевого гомеостаза и метаболизма костной ткани. В результате обширного поражения тонкого кишечника — атрофического при целиакии и воспалительного при БК — нарушается всасывание витамина D. В клетках слизистой оболочки кишечника витамин D стимулирует синтез кальций-связывающего белка кальбиндина, необходимого для активного транспорта кальция. Действие паратиреоидного гормона (ПТГ), проявляющееся усилением абсорбции кальция, полностью осуществляется через его стимулирующий эффект на продукцию кальцитриола почками [29, 34]. В отсутствии витамина D способно абсорбироваться лишь 10–15 % кальция, поступающего с пищей, в то время как достаточное потребление этого вещества усиливает всасывание кальция до 30–40 % [32, 34, 35]. Повышенная потеря кальция различной степени выраженности при диарее и мальабсорбция этого макроэлемента в кишечнике, возникающая у больных, приводит к гипокальциемии и, следовательно, развитию вторичного гиперпаратиреоза. ПТГ стимулирует образование кальцитриола в почках, при этом уровень кальцидиола в сыворотке может снижаться, в результате чего у больных с целиакией развивается повышенная потребность в витамине D, что, наряду с мальабсорбцией, приводит к его недостаточности и дефициту [34]. Витамин D способствует здоровью костей и снижает риск перелома, поддерживая уровни ПТГ на физиологически здоровом уровне, стимулируя остеобластную активность и способствуя минерализации кости [36].

Известно, что уровень кальцидиола 20 нг/мл достаточен для формирования костной ткани, уровень выше 32 нг/мл — для оптимального уровня секреции ПТГ и концентрации кальция [37], при этом уровень кальцидиола, достаточный для осуществления противовоспалительного эффекта, пока не определен. В связи с этим во всех исследованиях пациентов с ВЗК и целиакией пороговым для поддержания нормальной обеспеченности считается уровень кальцидиола 30 нг/мл.

Многочисленными исследованиями показан достоверно более низкий уровень кальцидиола сыворотки крови при сравнении со здоровыми пациентами. В метаанализе и систематическом обзоре Del Pinto R. [38], в который вошел 1891 пациент с ВЗК, продемонстрировали недостаточность витамина D у 64 % пациентов с ВЗК в сравнении с контрольной группой.

В исследовании J. Gubatan [39] продемонстрировано, что пациенты с рецидивом ВЗК имеют более низкую обеспеченность витамином D (медиана уровня 29,5 нг/мл) по сравнению с пациентами, находящимися в ремиссии (медиана уровня 50,3 нг/мл). Достаточный уровень обеспеченности витамином D (уровень кальцидиола 0 северной широты). Проанализированы лабораторные показатели обеспеченности витамином D детей и подростков в остром периоде целиакии и на фоне соблюдения безглютеновой диеты (БГД), а также динамика уровня кальцидиола в сыворотке крови на фоне медикаментозной коррекции и без лечения.

Обследовано 77 детей с целиакией в возрасте от 2 до 17 лет, находившихся на стационарном лечении в ДГКБ имени Г.К. Филиппского г. Ставрополя в 2012–2016 гг., среди которых 29 (37,7 %) мальчиков и 48 (62,3 %) девочек. Диагноз устанавливался в соответствии с клинико-лабораторными и морфологическими критериями ESPGHAN (2012).

Пациенты были разделены на 3 группы в зависимости от периода заболевания и приверженности к БГД. Первую группу составил 22 (28,6 %) ребенка, обследованных в остром периоде заболевания, во вторую вошли 37 (48,0 %) детей, соблюдающих строгую БГД, а в третью — 18 (23,4 %) пациентов, не придерживающихся БГД. Контрольную группу составили 14 здоровых детей.

Рисунок 1. Участие витамина D в клеточной дифференцировке при достаточной обеспеченности (А) и недостатке витамина D (Б) [30].

Уровень витамина D оценивался по суммарному содержанию кальцидиола (25(ОН)D₃), который определялся иммуноферментным методом на анализаторе Liason DiaSorin Pleutschland GmbH (Германия) в сыворотке крови.

Математическая обработка материалов исследования осуществлялась с помощью пакета программ STATISTICA 10.0 и AtteStat с использованием параметрических и непараметрических методов. Для выяснения типа распределения данных использовали тест Шапиро-Уилка. Для параметрических количественных данных определяли среднее арифметическое значение (M) и ошибку средней арифметической величины (m). Для непараметрических количественных данных определяли медиану, а также 25-й и 75-й квартили. Для оценки межгрупповых различий при анализе количественных параметрических данных использовали t-критерий Стьюдента для парных и непарных групп, в группах с количественными непараметрическими данными — U-тест Вилкоксона-Манна-Уитни. Для выявления связей между количественными данными использовали критерий Пирсона (χ 2 ). Различия считались статистически достоверными при р≤0,05.

В таблице 3 представлены результаты обеспеченности 25(ОН)D в исследуемых группах детей.

Таблица 3.

Уровень 25(ОН)D у детей с целиакией в остром периоде и на фоне безглютеновой диеты

У пациентов в остром периоде целиакии медиана 25(ОН)D в сыворотке крови в 2,1 раз ниже, чем у здоровых детей (p

Источник