Винсент Ван Гог — один из тех художников, кого специалисты единодушно причисляют к категории художников душевнобольных. По этому поводу написано огромное количество работ, авторами которых являются психиатры и психоаналитики, историки искусства и культурологи, и даже «Википедия» при запросе «душевнобольные художники» выдает информацию о нем.
Исследователи спорят о диагнозах, выдвигая предположения о наличии у Ван Гога биполярного расстройства, шизофрении или эпилепсии, отягченных злоупотреблением алкоголя. Но все эти диагнозы лишь интерпретации уникального ансамбля текстов, написанных самим Винсентом Ван Гогом.
Немногие художники, взявшись за перо, оставили нам наблюдения, дневники, письма, значение которых было бы сопоставимо со сделанным ими вкладом в области живописи.
Но письма Ван Гога — это потрясающий, ни на что не похожий документ, растянувшийся на сотни страниц, это диалог с адресатами писем, но также и с самим собой, Богом, миром.
Не нуждаясь в посредниках и переводчиках, Винсент Ван Гог сам рассказывает о своем опыте переживания психического расстройства, представая перед читателями удивительным, думающим, трудолюбивым и очень чутким человеком, который в периоды между приступами ужасной болезни был куда более здоров, чем большинство его интерпретаторов и диагностов.
Щемящий сердце рассказ художника об опыте переживания психического расстройства начинается 2 января 1889 года в письме, адресованном его брату Тео, из психиатрической больницы французского города Арль, где Винсент оказался после всем известного происшествия с отрезанным ухом.
«Чтобы рассеять все твои опасения на мой счет, пишу тебе несколько слов из кабинета уже знакомого тебе доктора Рея, проходящего практику в здешней лечебнице. Я пробуду в ней еще два-три дня, после чего рассчитываю преспокойно вернуться домой. Прошу тебя об одном — не беспокоиться, иначе это станет для меня источником лишних волнений».
Кстати, в знак благодарности за ту помощь, которую г-н Рей оказывал Ван Гогу во время приступов болезни, художник нарисовал его портрет. Современники утверждали, что портрет получился очень похожим на модель, однако Феликс Рей был равнодушен к искусству. Картина Ван Гога провалялась на чердаке, потом ей еще какое-то время закрывали дырку в курятнике, и только в 1900 году (через 10 лет после смерти художника) картину нашли во дворе доктора Рея. Работа была приобретена знаменитым российским коллекционером Сергеем Щукиным и хранилась в его личной коллекции вплоть до 1918 года. Уезжая в иммиграцию, коллекционер оставил картину на родине, так она попала в коллекцию Государственного музея изобразительных искусств им. Пушкина в Москве.
После этой первой госпитализации Винсент Ван Гог напишет брату Тео: «Уверяю тебя, что несколько дней, проведенных мною в лечебнице, оказались очень интересными: у больных, вероятно, следует учиться жизни. Надеюсь, что со мной ничего особенного не случилось, — просто, как это бывает у художников, нашло временное затмение, сопровождавшееся высокой температурой и значительной потерей крови, поскольку была перерезана артерия; но аппетит немедленно восстановился, пищеварение у меня хорошее, потеря крови с каждым днем восполняется, а голова работает все яснее».
В письме брату Тео от 28 января 1889 года Винсент Ван Гог предлагает свой ответ на интересующий многих вопрос о связи гениальности и помешательства, искусства и психопатологии: «Не скажу, что мы, художники, душевно здоровы, в особенности не скажу этого о себе — я-то пропитан безумием до мозга костей; но я говорю и утверждаю, что мы располагаем такими противоядиями и такими лекарствами, которые, если мы проявим хоть немного доброй воли, окажутся гораздо сильнее недуга».
3 февраля 1889 года Винсент Ван Гог делает любопытное наблюдение в отношении жителей города Арль — нет, не пациентов местной психиатрической лечебницы, а обычных горожан: «Должен сказать, что соседи исключительно добры ко мне: здесь ведь каждый чем-нибудь страдает — кто лихорадкой, кто галлюцинациями, кто помешательством; поэтому все понимают друг друга с полуслова, как члены одной семьи… Однако полагать, что я вполне здоров, все-таки не следует. Местные жители, страдающие тем же недугом, рассказали мне всю правду: больной может дожить до старости, но у него всегда будут минуты затмения. Поэтому не уверяй меня, что я вовсе не болен или больше не заболею».
Из письма художника брату от 19 марта 1889 года мы узнаем, что жители Арля обратились к мэру города с заявлением, подписанным некоторыми горожанами, о том, что Ван Гог не имеет права жить на свободе, после чего полицейский комиссар отдал распоряжение снова госпитализировать художника. «Словом, вот уже много дней я сижу в одиночке под замком и присмотром служителей, хотя невменяемость моя не доказана и вообще недоказуема. Разумеется, в глубине души я уязвлен таким обращением; разумеется также, что я не позволю себе возмущаться вслух: оправдываться в таких случаях — значит признать себя виновным».
21 апреля Винсент Ван Гог сообщает брату Тео о своем решении после выхода из больницы поселиться в приюте для психически больных в Сен-Реми-де-Провансе: «Надеюсь, будет достаточно, если я скажу, что решительно не способен искать новую мастерскую и жить там в одиночестве… Работоспособность моя постепенно восстанавливается, но я боюсь потерять ее, если стану перенапрягаться и если на меня, сверх того, ляжет вся ответственность за мастерскую… Меня начинает утешать то обстоятельство, что теперь я начинаю считать безумие такой же болезнью, как любая другая».
Пребывание Винсента Ван Гога в психиатрической больнице, а позже в приюте для душевнобольных финансировал брат художника — Тео. Помимо этого, Теодор на протяжении более чем 10 лет обеспечивал Винсента средствами к существованию, давал деньги на аренду жилья и ателье, на холсты, краски и текущие расходы. «Я не знаю такого лечебного заведения, куда меня согласились бы принять бесплатно на том условии, что я буду заниматься живописью за свой счет, а все свои работы отдавать больнице. Это — не скажу большая, но все же несправедливость. Найди я такую лечебницу, я без возражений перебрался бы в нее».
Перед отъездом из Арля в приют для душевнобольных Сен-Реми-де-Прованса Винсент Ван Гог пишет брату следующее письмо: «Я должен трезво смотреть на вещи. Безусловно, есть целая куча сумасшедших художников: сама жизнь делает их, мягко выражаясь, несколько ненормальными. Хорошо, конечно, если мне удастся снова уйти в работу, но тронутым я останусь уже навсегда».
Винсент Ван Гог провел в приюте Сен-Реми-де-Прованса год (с мая 1889-го по май 1890-го), директор приюта разрешил художнику работать и даже предоставил отдельную комнату под мастерскую. Несмотря на повторяющиеся припадки, Винсент продолжал рисовать, видя в этом единственное средство борьбы с болезнью: «Работа над картинами — необходимое условие моего выздоровления: я лишь с большим трудом перенес последние дни, когда был вынужден бездельничать и меня не пускали даже в комнату, отведенную мне для занятий живописью…»
В Сен-Реми-де-Провансе художник рисует пейзажи, изображающие виды из окна мастерской и сад, а когда Винсенту разрешили под присмотром покидать приют, то на его холстах появились и окрестности Сен-Реми.
Несмотря на три тяжелейших припадка, которые на многие недели вывели Винсента из строя, он написал за этот год более 150 картин, сделал более 100 рисунков и акварелей.
Из письма Ван Гога сестре: «Здесь, правда, находятся несколько тяжелобольных, но страх и отвращение, которые вселяло в меня раньше безумие, значительно ослабели. И хотя тут постоянно слышишь ужасные крики и вой, напоминающие зверинец, обитатели убежища быстро знакомятся между собой и помогают друг другу, когда у одного из них начинается приступ. Когда я работаю в саду, все больные выходят посмотреть, что я делаю, и, уверяю Вас, ведут себя деликатнее и вежливее, чем добрые граждане Арля: они мне не мешают. Вполне возможно, что я пробуду тут довольно долго. Никогда не испытывал такого покоя, как здесь и в арльской лечебнице».
Искреннее восхищение вызывает стремление Винсента Ван Гога работать, несмотря на болезнь, продолжать заниматься живописью и не сдаваться: «Жизнь проходит и ее не воротишь, но именно по этой причине я и работаю не жалея сил: возможность поработать тоже не всегда повторяется. В случае со мной — и подавно: ведь более сильный, чем обычно, приступ может навсегда уничтожить меня как художника».
Важно отметить, что Ван Гог, вероятно, был единственным жителем приюта, который занимался делом: «Следовать лечению, применяемому в этом заведении, очень легко даже в случае переезда отсюда, ибо здесь ровно ничего не делают. Больным предоставляется прозябать в безделье и утешаться невкусной, а порой и несвежей едой».
В конце мая 1890 года Тео предложил брату перебраться поближе к нему и его семье, на что Винсент возражать не стал. Проведя три дня у Тео в Париже, художник поселяется в Овер-сюр-Уаз (небольшой деревушке, находящейся недалеко от Парижа). Здесь Винсент работает, не позволяя себе ни минуты отдыха, каждый день из-под его кисти выходит новое произведение. Таким образом, за последние два месяца жизни он создает 70 картин и 32 рисунка.
В Овер-сюр-Уаз наблюдение за художником принимает на себя доктор Гаше, который был специалистом в области сердечных заболеваний и большим любителем искусства. Об этом враче Винсент напишет: «Насколько я понимаю, рассчитывать на доктора Гаше не приходится ни в коей мере. Во-первых, как мне кажется, он болен еще больше, чем я, — уж во всяком случае не меньше; такие вот дела. А коли слепой ведет слепого, не рухнут ли они оба в канаву?»
Рухнули… 29 июля 1890 года уйдет из жизни Винсент Ван Гог, пустив пулю себе в грудь, он умрет в присутствии вызванного доктора Гаше. В кармане художника найдут последнее письмо, адресованное Тео Ван Гогу, которое заканчивается так: «Что ж, я заплатил жизнью за свою работу, и она стоила мне половины моего рассудка, это так…»
Совместный труд братьев будет высоко оценен посмертно, и невероятной несправедливостью кажется то, что ни один из них не дожил до того дня, когда к Винсенту Ван Гогу пришли мировая известность и признание.
Источник
Какой болезнью на самом деле страдал Винсент Ван Гог?
Автор: Уилфред Нильс Арнольд Пер. с англ. Н.Д. Фирсовой
Общая информация
Винсент ван Гог (1853–1890) был замечательным художником, его работа в настоящее время получила широкое признание. За десять лет, посвященных им искусству, он создал большое количество картин и рисунков, многие из которых признаны шедеврами. Такая производительность еще более примечательна, когда рассматривается в контексте его изнурительной болезни. Ван Гог страдал от разрушительных кризисов, но в промежутках сохранял ясность и креативность. Он оставил глубокое, полное самоисследования описание своей жизни в переписке, которая дает основание для настоящего анализа. Унаследованное метаболическое заболевание, острая перемежающаяся порфирия, объясняет все симптомы страданий художника. В 150-ю годовщину со дня рождения Винсента ван Гога целесообразно пересмотреть тему и проанализировать недостаток организованного скептицизма в популярных СМИ относительно других подобных диагнозов.
Винсент ван Гог родился в пресвитерии голландской реформатской церкви в Зундерте, на юге Нидерландов, в 11:00 30 марта 1853 года. У акушера не было необходимости далеко бежать – кабинет доктора Корнелиса Ван Гиннекен был рядом. В тот день проблем не было, они появятся позже. Была насыщенная событиями жизнь, которая продлится всего тридцать семь лет и четыре месяца. Сегодня Ван Гог присутствует в списке выдающихся художников и в каждом каталоге творческих людей. Он продолжает находить благодарную аудиторию из молодых и пожилых, новичков и знатоков, независимо от культурного бэкграунда и художественного образования. Это не всегда было так. На момент его самоубийства в 1890 году достижения Винсента были признаны только небольшой группой друзей и последователей. Всего лишь несколько критиков заметили его. Формальное признание в течение жизни ограничивалось обменом картин с другими художниками, подарками друзьям и врачам, принятием полотен в качестве финансовых обязательства, рисунком, проданным в Гааге, несколькими вещами, проданными в Париже, портретом, проданный лондонскому дилеру в 1888 году, и одной продажей от влиятельной выставки Les Vingt (1890) в Брюсселе. Он умер, питая надежды на будущее признание, но на самом деле был глубокое разочарованным художником, достаточно уверенно следующим примеру Микеланджело Буонарроти, Рафаэля Санти и Рембрандта ван Рейна.
Посмертное признание его творений привлекает внимание, но, несомненно, существует и дополнительный интерес к экстраординарным аспектам, особенно болезни, сделавшими Винсента Ван Гога тем, кем он стал. Его жизнь была отмечена ранними годами неопределенности, любовными неудачами, мучительными эпизодами самоуничтожения и кризисами изнурительной болезни. Творческие люди, сумевшие потрясти мир, всегда окружены слухами об их физическом и психическом здоровье. И в изобразительном искусстве индивидуум, который продвинулся, слишком часто подозревается в какой-то ненормальности, как будто непременно требуется экзотическое объяснение новизны. Но в случае ван Гога, конечно, достаточно необычных эпизодов, чтобы поднять вопрос о психическом расстройстве даже при его жизни. Учитывая исключительное влияние этого человека на последующие поколения, есть достаточные основания для серьезных исследований влияния медицинских проблем на его жизнь и произведения.
Проблема
Поверхностный интерес к болезни Ван Гога и количество комментариев о ней возрастали с каждой выставкой его работ. Это стало индустрией, имеющей свою собственную историю. В газетных статьях и выставочных эссе Ван Гогу был поставлен сто один диагноз! Как правило, в подтверждение каждого приводилось шесть или семь примеров одинакового веса, без должной оценки.
Надежды найти лучшую перспективу в журнальных статьях и книгах не оправдывались, потому что большинство авторов просто продвигали свои идеи, избирательно подходя к имеющимся данным, выбирая те, которые, по их мнению, эти идеи поддерживали. Я считаю аксиомой, что любая разумная рабочая гипотеза должна охватывать всю медицинскую информацию; включая как семейную историю и образ жизни художника, так и основную болезнь. В наших аргументах центральным является взаимодействие между врожденным заболеванием и факторами, его обостряющими.
После того, как мы с д-ром Лореттой Лофтус опубликовали рабочую гипотезу об острой перемежающейся порфирии Винсента и обсудили дифференциальный диагноз (Loftus & Arnold, 1991), мы удивились, обнаружив, что некоторые критики не предложили никакой оценки фактов, нами приведенных, но быстро опубликовали ответы, опираясь на недокументированные личные предпочтения в газетных рассказах или письмах к редактору. Их сообщения способствовали распространению альтернативных версий, которые, по их утверждению, были «более понятными» или «более распространенными болезнями», как будто бедный Винсент должен стать мальчиком-плакатом заболевания, которое в настоящее время у творческих людей в моде. Некоторые из них проводили сравнения с другими знаменитостями, как правило, без предоставления каких-либо данных. Их мнению в некоторых кругах был придан такой же вес, что и тщательно проведенному анализу.
Большая часть моей следующей книги (Арнольд, 1992) была посвящена основному заболеванию ван Гога. В этой связи я подготовил таблицы со ссылками на собственные слова Винсента (из его писем), где собраны конкретные медицинские признаки и симптомы, тем самым предлагая будущим исследователям преимущество и удобство согласования. В главе «Другие гипотезы» я начал с предположения, что все авторы были искренними, но приняли во внимание только некоторые из описаний. Мне также было очевидно, что многие из этих предложений плохо обдуманы и слабо документированы, но они закрепились в литературе, а в некоторых случаях широко цитировались и перецитировались без какого-либо здравого смысла. Ярким примером является глупое заявление об отравлении наперстянкой как основной причины болезни ван Гога.
Историки искусства и другие люди быстро заметили редкую «высокую желтую» палитру ван Гога. Это едва ли стало откровением, потому что сам художник писал о своем увлечении желтыми пигментами, он же и придумал этот термин. Любовь Винсента к желтому может быть подтверждена его письмами в 1887–1890 годах, где он упоминает желтый цвет в своем окружении больше, чем любой другой. Но Ли (1981) оказался достаточно смелым, чтобы предложить, чтобы Ван Гог страдал ксантопсией, когда пациент смотрит на мир словно через желтый фильтр, и что у Винсента была интоксикация дигиталисом, как следствие употребления отвара наперстянки. Нет сомнений в том, что злоупотребление наперстянкой обеспечивает такой эффект; наблюдение подтверждается оригинальной диссертацией (Withering, 1785); но нет никаких доказательств того, что ван Гог когда-либо принимал этот препарат, и художественное предпочтение по-прежнему является лучшей рабочей гипотезой для его высоких желтых холстов. Кроме того, и это более важно в данном контексте, абсурдно включать отравление наперстянкой в список возможных объяснений всех его неврологических и психотических проблем, кульминацией которых стало самоубийство.
У настоящего обзора четыре цели: оценить наше нынешнее понимание болезни ван Гога; проанализировать некоторые культурные и социальные аспекты, которые затрагивают (и вмешиваются) в эту область эрудиции Ван Гога; рекомендовать более высокий уровень организованного скептицизма; и содействовать эксплуатационной концепции, что каноны строго научных доказательств также должны применяться к биографии.
Медицинское резюме Болезнь Винсента Ван Гога характеризовалась эпизодами острого психического расстройства и нетрудоспособности, которые чередовались с периодами ясности и креативности. Более того врачи, семья, друзья и сам художник удивлялись и восхищались быстротой восстановления после каждого кризиса (van Gogh-Bonger, 1978). Его тяжелая болезнь развилась в конце третьего десятилетия, о чем свидетельствует его озабоченность «возможностью, что [моя] семья может предпринять шаги, чтобы лишить меня управления своими делами и взять меня под опеку» (письмо 204). Была семейная история психических заболеваний (Lubin, 1972; Tralbaut, 1981; Arnold, 1992). Основные жалобы касались частых желудочно-кишечных проблем (письма 448, 530, B4 и т. д.); известен, по крайней мере, один приступ запора, потребовавший медицинского вмешательства (Tralbaut, 1981, с. 177-8). Состояние вызвало галлюцинации, как слуховые, так и визуальные (письма 592, W11 и т. д.) и парциальные припадки (Tralbaut, 1981, стр. 276). Периоды недееспособной депрессии и физического дискомфорта были тяжелыми и достаточно серьезными, чтобы спровоцировать членовредительство и возможное самоубийство (van Gogh-Bonger, 1978).
Именно с приступами болезни, возможно, были связаны лихорадка (письмо 206) и сексуальная импотенция (письмо 506). Заболевание усугублялось переутомлением (письмо 173), недоеданием и соблюдением поста (письма 440, 571), воздействием окружающей среды (письмо B15), чрезмерным употреблением алкогольных напитков (письмо 581 и т. д.), особенно абсента (письмо A16), и привязанностью к камфоре и другим терпенам (Arnold, 1988). Симптомы были смягчены после госпитализации с лучшей диетой, ограничением алкоголя (письма 595, 599) и проведения терапии бромидом (буква 574). Несмотря на всю серьезность своего состояния, он не испытывал постоянной функциональной недостаточности после какого-либо приступа (Lubin, 1972; Tralbaut, 1981; Arnold, 1992).
Заключение
Дом доктора Поля Гаше в Овер-сюр-Уазе был открыт для публики в честь 150-летия со дня рождения его самого известного пациента. Виллем ван Гог, великан-племянник Винсента ван Гога, находившийся среди присутствующих сказал, что он тронут, принимая в этом участие (New York Times, 1 апреля 2003 года). Для тех из нас, кто интересуется круглыми цифрами, это также благоприятное время для рассмотрения медицинских проблем художника.
Тщательный анализ данных, взятых из писем художника и других современных источников, указывает на то, что Винсент страдал от наследственной патологии, вызвавшей серьезные и многообразные неврологические нарушения, начиная от желудочно-кишечных болей и заканчивая галлюцинациями. Состояние усугублялось его образом жизни, который характеризовался неадекватным питанием, злоупотреблением алкогольными напитками, постоянным курением, воздействием окружающей среды и развитием аномальной привязанности к терпенам. Прерывающийся характер его болезни, внезапное начало кризисов и быстрое возвращение к нормальной жизни после каждого эпизода – все это имеет значение. Гамма симптомов лучше всего объясняется токсическим психозом. Заболевание, которое наиболее точно соответствует всем данным – острая перемежающаяся порфирия, которая была принята Лофтус и Арнольдом (1991) и Арнольдом (1992) в качестве рабочей гипотезы о болезни, лежащей в основе проблем Винсента. Этот ретроспективный диагноз сравнивается с другими объяснениями в литературе и противопоставляется им. Первый случай был описан в голландском медицинском журнале (Stokvis, 1889). Острая перемежающаяся порфирия не была известна во времена Винсента; даже сегодня она часто недостаточно диагностируется. Я убежден, что токсический психоз, вызванный острой перемежающейся порфирией, остается лучшей рабочей гипотезой.
Винсент ван Гог не был «безумным» художником, а скорее исключительным человеком, который страдал от наследственной болезни. Он был необычайно творческим из-за своего интеллекта, таланта и упорной работы. Он был гением, несмотря на свою болезнь, а не из-за нее. Эта реальность увеличивает восхищение творениями Ван Гога.
Кафедра биохимии и молекулярной биологии, Медицинский центр Университета Канзаса, Канзас-Сити, США, США
Винсент ван Гог (1853–1890) был замечательным художником, его работа в настоящее время получила широкое признание. За десять лет, посвященных им искусству, он создал большое количество картин и рисунков, многие из которых признаны шедеврами. Такая производительность еще более примечательна, когда рассматривается в контексте его изнурительной болезни. Ван Гог страдал от разрушительных кризисов, но в промежутках сохранял ясность и креативность. Он оставил глубокое, полное самоисследования описание своей жизни в переписке, которая дает основание для настоящего анализа. Унаследованное метаболическое заболевание, острая перемежающаяся порфирия, объясняет все симптомы страданий художника. В 150-ю годовщину со дня рождения Винсента ван Гога целесообразно пересмотреть тему и проанализировать недостаток организованного скептицизма в популярных СМИ относительно других подобных диагнозов.