Уступка права требования при возмещении вреда здоровью

Уступка права требования при возмещении вреда здоровью

Нельзя передать прав больше, чем имели.
Так что «в лоб» эта схема не пройдет.

Можно, например, договориться с юриком о долевой собственности на авто — но это спорно, ибо при формальном соблюдении закона есть масса «опровергающих» дополнительных доков (налоги с имущества, ОСАГО и т.д.), где юрик не фигурирует.

Лучше «добивайте» страховую компанию

Придут в суд и скажут, что «в СОЮ вред не возмещается».
А вы требуете в полном объеме.

З.Ы. Моя точка зрения (всегда была и будет): возмещать вред в полном объеме. Как в ГК. А «теоретический износ» в 50% — откуда?
Наша Лада и японо-германо-Тойота-БМВ за 5 лет по-разному «гниют» по железу. Наша — на 90%, «буржуинская» — ну, процентов на 10. И то, если эти 5 лет была у нас.
А оценка «износа» теоретическая — т.е. «всем поровну».

Ир-ир, что-то в СПС я такого постановления не нашла, запросила его поиск, тоже не нашли. Может ошибка в номере или дате?

Источник

Энциклопедия решений. Уступка права (требования) на возмещение убытков

Уступка права (требования) на возмещение убытков

По смыслу п. 1 ст. 382, ст. 383 ГК РФ предметом договора цессии может быть любое право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, кроме прав, неразрывно связанных с личностью кредитора.

Поскольку право на возмещение убытков возникает из обязательства, будучи связанным с его неисполнением (ненадлежащим исполнением) должником (п. 1 ст. 393 ГК РФ) и не является неразрывно связанным с личностью кредитора, оно может быть уступлено в порядке цессии любому третьему лицу.

Такого мнения придерживается и судебная практика. Так, в п. 17 информационного письма от 30.10.2007 N 120 Президиум ВАС РФ отметил следующее. Из ст. 15 ГК РФ не следует, что обязательство по возмещению убытков является обязательством, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника. Напротив, обязательство по возмещению убытков является денежным обязательством, возникшим в связи с нарушением должником по этому обязательству прав потерпевшего и обладающим самостоятельной имущественной ценностью. Кроме того, названная норма закона не содержит положений о возможности нарушения прав и интересов должника уступкой права (требования) возмещения убытков, о существенном значении личности кредитора в данном обязательстве.

Так, в отличие от возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью, требование о возмещении имущественного вреда, заявленное выгодоприобретателем по договору страхования к страховщику, не является неразрывно связанным с личностью приобретателя. Такое обязательство, как правило, не относится и к тем, в которых личность кредитора имеет существенное значение для должника и по которым вследствие этого уступка прав без согласия должника не допускается (постановление Семнадцатого ААС от 19.12.2012 N 17АП-12066/12, решение Арбитражного суда Свердловской области от 25.10.2011 N А60-28645/2011).

Как и любой кредитор в обязательстве о возмещении убытков, цессионарий при возникновении спора должен доказать наличие оснований для возмещения убытков: сам факт противоправного действия (бездействия) должника, наличие и размер убытков, причинно-следственную связь между действиями (бездействием) должника и возникновением убытков у кредитора, вину должника, кроме случаев, когда для привлечения к ответственности не требуется наличия вины (ст.ст. 15, 393, 401 ГК РФ, см. также п. 5 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7, решение Арбитражного суда Свердловской области от 24.12.2012 N А60-37039/2012).

При этом предмет договора цессии должен быть определен путем указания на основания возникновения убытков и обстоятельства, позволяющие определить их размер. Отсутствие решения суда или соглашения между цедентом и должником об определении размера убытков не препятствует уступке права на их возмещение, если с учетом конкретных обстоятельств и документов, которые имеются у кредитора, размер убытков является определимым (см. постановление ФАС Московского округа от 20.06.2012 N Ф05-5233/12, решение Арбитражного суда Свердловской области от 30.06.2011 N А60-8935/2011).

Актуальная версия заинтересовавшего Вас документа доступна только в коммерческой версии системы ГАРАНТ. Вы можете подать заявку на получение полного доступа к системе бесплатно на 3 дня.

Купить документ —> Получить доступ к системе ГАРАНТ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.

Информационный блок » Энциклопедия решений. Договоры и иные сделки » — это совокупность уникальных актуализируемых аналитических материалов по наиболее популярным гражданско-правовым договорам

Каждый материал блока подкреплен ссылками на нормативные правовые акты, учитывает сложившуюся судебную практику и актуализируется по мере изменения законодательства

Используя материалы этого блока, Вы узнаете, в каких случаях можно заключить тот или иной договор, на что обратить внимание при его составлении и какие нюансы необходимо учитывать при его исполнении. Основное внимание уделено рассмотрению тех вопросов, которые вызывают трудности в практической деятельности

Материал приводится по состоянию на февраль 2021 г.

См. содержание Энциклопедии решений. Договоры и иные сделки

При подготовке Информационного блока «Энциклопедия решений. Договоры и иные сделки» использованы авторские материалы, предоставленные А. Александровым, Д. Акимочкиным, Ю. Аносовой, Ю. Бадалян, А. Барсегяном, С. Борисовой, Т. Вяхиревой, Р. Габбасовым, Н. Даниловой, П. Ериным, М. Золотых, Ю. Раченковой, О. Сидоровой, В. Тихонравовой, А. Черновой и др.

Источник

Допустимость уступки в страховании: обзор правовых позиций ВС РФ

В декабре 2017 года Верховный Суд РФ выпустил два акта толкования по вопросам применения норм о страховании — Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.12.2017) и Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. N 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств». Большинство поднимаемых Верховным Судом РФ проблем являются достаточно узкими и связанными исключительно с применением норм о страховании.

Однако некоторые вопросы, рассмотренные Верховным Судом РФ, выходят далеко за рамки института страхования и нуждаются в осмыслении и оценке.

Допустимость замены выгодоприобретателя по договору страхования по его инициативе

В пункте 10 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.12.2017) указано, что «страхователь (выгодоприобретатель) по договору добровольного страхования вправе после совершения действий, указанных в пункте 2 статьи 956 ГК РФ, заменить себя другим лицом, заключив договор цессии, если иное не следует из договора и существа отношений между его сторонами».

Причина, по которой Верховный Суд РФ вынужден был включить в Обзор данный пункт, заключается в неправильном толковании нижестоящими судами нормы ст. 956 ГК РФ. Полагая, что зафиксированный там запрет на замену выгодоприобретателя после выполнения им обязанностей из договора или предъявления требований к страховщику является абсолютным, суды запрещали заменять выгодоприобретателя даже тогда, когда он сам желал этого (подобные дела – ранее не были редкостью; см. например Апелляционное определение Тюменского областного суда от 27.08.2012 по делу N 33-3760/2012).

Очевидно, что такое толкование нормы ст. 956 ГК РФ является абсолютно неверным и логично нуждающимся в корректировке. Идея указанной нормы заключается в предоставлении выгодоприобретателю дополнительной защиты от потенциально недобросовестных действий сторон договора. Поскольку у выгодоприобретателя присутствует разумный интерес в получении выгоды по договору страхования, то его замена без его участия будет нарушать права выгодоприобретателя.

Однако сказанное выше не означает, что выгодоприобретатель сам не может заменить себя другим лицом, совершив уступку. Заключая договор цессии, лицо распоряжается имеющимся у него правом, и никаких политико-правовых оснований ограничивать возможность такого распоряжения.

Таким образом, сформулированную Верховным Судом РФ позицию можно только поддержать.

Допустимость уступки права на получение морального вреда и 50% штрафа по Закону «О защите прав потребителей»

Второй вопрос, рассмотренный Верховным Судом РФ, заключается в допустимости уступки права на получение 50% штрафа и на компенсацию морального вреда. В пункте 71 Постановления N 58 ВС РФ установил, что права потерпевшего на возмещение вреда жизни и здоровью, на компенсацию морального вреда и на получение «потребительского» штрафа не могут быть переданы по договору уступки требования (статья 383 ГК РФ).

Однако тут же добавил, что присужденные судом суммы компенсации морального вреда и «потребительского» штрафа могут быть переданы по договору уступки права требования любому лицу.

Решение Верховного Суда РФ о запрете уступки «будущего» потребительского штрафа, как тесно связанного с личностью, является спорным.

Во-первых, данное требование не рассматривалось как тесно связанное с личностью самим ВС РФ (см. Определение Верховного Суда РФ от 16.02.2016 N 16-КГ16-3 ).

Во-вторых, сама идея, что после вынесения судебного решения, некое требование меняет свою суть и перестает быть тесно связанным с личностью выглядит странно.

Вполне возможно, Верховный Суд РФ исходит из того, что раз размер потребительского штрафа до вынесения судебного решения не может быть определен, то и уступать его до этого момента не представляется возможным. Однако как это соотносится с общей допустимостью уступки будущих прав – не совсем очевидно.

Вопрос уступки права на компенсацию морального вреда является еще более дискуссионным. Очевидно, что моральный вред причиняется конкретному лицу, является субъективным. Исходя из этого, многие представители доктрины делают вывод о недопустимости цедирования права на получение компенсации, как права, тесно связанного с личностью.

Однако выдвигается иная точка зрения: тот факт, что право на компенсацию морального вреда возникает в связи с причинением страданий конкретному лицу, не означает автоматическую нетрансферабельность права, т.к. компенсация морального вреда, по сути, те же денежные средства, что и в случае возмещения убытков. Следовательно, основания для ограничения допустимости уступки данного права отсутствуют.

Если поддержать второй подход, то решение Верховного Суда РФ не ограничивать допустимость уступки выглядит логичным. Объяснение, почему право уступки возникает с момента вынесения судебного решения, может заключаться в том, что потерпевший сам оценивает размер причиненного ему морального вреда. Соответственно, допуская уступку до вынесения судебного решения, мы лишаем ее экономической целесообразности, поскольку получить компенсацию морального вреда в объеме большем, чем плата по договору купли-продажи этого права, будет невозможно.

Условно говоря, если потерпевший уступил право на компенсацию морального вреда за 100 рублей, то присужденная судом компенсация не может быть выше этой суммы, что приводит к экономической нецелесообразности такой уступки.

Таким образом, сформулированные Верховным Судом РФ подходы являются попыткой разрешить неопределенности, связанные с возможностью уступки в сфере страхования. Однако эти революционные идеи оставляют больше вопросов, чем дают ответов. В связи с чем становится интересно, как будет складываться отношение правоприменительной практики к сформулированным подходам.

Источник

Допустимость уступки в страховании: обзор правовых позиций ВС РФ

В декабре 2017 года Верховный Суд РФ выпустил два акта толкования по вопросам применения норм о страховании — Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.12.2017) и Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. N 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств». Большинство поднимаемых Верховным Судом РФ проблем являются достаточно узкими и связанными исключительно с применением норм о страховании.

Однако некоторые вопросы, рассмотренные Верховным Судом РФ, выходят далеко за рамки института страхования и нуждаются в осмыслении и оценке.

Допустимость замены выгодоприобретателя по договору страхования по его инициативе

В пункте 10 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.12.2017) указано, что «страхователь (выгодоприобретатель) по договору добровольного страхования вправе после совершения действий, указанных в пункте 2 статьи 956 ГК РФ, заменить себя другим лицом, заключив договор цессии, если иное не следует из договора и существа отношений между его сторонами».

Причина, по которой Верховный Суд РФ вынужден был включить в Обзор данный пункт, заключается в неправильном толковании нижестоящими судами нормы ст. 956 ГК РФ. Полагая, что зафиксированный там запрет на замену выгодоприобретателя после выполнения им обязанностей из договора или предъявления требований к страховщику является абсолютным, суды запрещали заменять выгодоприобретателя даже тогда, когда он сам желал этого (подобные дела – ранее не были редкостью; см. например Апелляционное определение Тюменского областного суда от 27.08.2012 по делу N 33-3760/2012).

Очевидно, что такое толкование нормы ст. 956 ГК РФ является абсолютно неверным и логично нуждающимся в корректировке. Идея указанной нормы заключается в предоставлении выгодоприобретателю дополнительной защиты от потенциально недобросовестных действий сторон договора. Поскольку у выгодоприобретателя присутствует разумный интерес в получении выгоды по договору страхования, то его замена без его участия будет нарушать права выгодоприобретателя.

Однако сказанное выше не означает, что выгодоприобретатель сам не может заменить себя другим лицом, совершив уступку. Заключая договор цессии, лицо распоряжается имеющимся у него правом, и никаких политико-правовых оснований ограничивать возможность такого распоряжения.

Таким образом, сформулированную Верховным Судом РФ позицию можно только поддержать.

Допустимость уступки права на получение морального вреда и 50% штрафа по Закону «О защите прав потребителей»

Второй вопрос, рассмотренный Верховным Судом РФ, заключается в допустимости уступки права на получение 50% штрафа и на компенсацию морального вреда. В пункте 71 Постановления N 58 ВС РФ установил, что права потерпевшего на возмещение вреда жизни и здоровью, на компенсацию морального вреда и на получение «потребительского» штрафа не могут быть переданы по договору уступки требования (статья 383 ГК РФ).

Однако тут же добавил, что присужденные судом суммы компенсации морального вреда и «потребительского» штрафа могут быть переданы по договору уступки права требования любому лицу.

Решение Верховного Суда РФ о запрете уступки «будущего» потребительского штрафа, как тесно связанного с личностью, является спорным.

Во-первых, данное требование не рассматривалось как тесно связанное с личностью самим ВС РФ (см. Определение Верховного Суда РФ от 16.02.2016 N 16-КГ16-3 ).

Во-вторых, сама идея, что после вынесения судебного решения, некое требование меняет свою суть и перестает быть тесно связанным с личностью выглядит странно.

Вполне возможно, Верховный Суд РФ исходит из того, что раз размер потребительского штрафа до вынесения судебного решения не может быть определен, то и уступать его до этого момента не представляется возможным. Однако как это соотносится с общей допустимостью уступки будущих прав – не совсем очевидно.

Вопрос уступки права на компенсацию морального вреда является еще более дискуссионным. Очевидно, что моральный вред причиняется конкретному лицу, является субъективным. Исходя из этого, многие представители доктрины делают вывод о недопустимости цедирования права на получение компенсации, как права, тесно связанного с личностью.

Однако выдвигается иная точка зрения: тот факт, что право на компенсацию морального вреда возникает в связи с причинением страданий конкретному лицу, не означает автоматическую нетрансферабельность права, т.к. компенсация морального вреда, по сути, те же денежные средства, что и в случае возмещения убытков. Следовательно, основания для ограничения допустимости уступки данного права отсутствуют.

Если поддержать второй подход, то решение Верховного Суда РФ не ограничивать допустимость уступки выглядит логичным. Объяснение, почему право уступки возникает с момента вынесения судебного решения, может заключаться в том, что потерпевший сам оценивает размер причиненного ему морального вреда. Соответственно, допуская уступку до вынесения судебного решения, мы лишаем ее экономической целесообразности, поскольку получить компенсацию морального вреда в объеме большем, чем плата по договору купли-продажи этого права, будет невозможно.

Условно говоря, если потерпевший уступил право на компенсацию морального вреда за 100 рублей, то присужденная судом компенсация не может быть выше этой суммы, что приводит к экономической нецелесообразности такой уступки.

Таким образом, сформулированные Верховным Судом РФ подходы являются попыткой разрешить неопределенности, связанные с возможностью уступки в сфере страхования. Однако эти революционные идеи оставляют больше вопросов, чем дают ответов. В связи с чем становится интересно, как будет складываться отношение правоприменительной практики к сформулированным подходам.

Источник