Над проблемами кузбасской медицины ломают голову столичные эксперты
Придется справляться без волшебной палочки
Ученые Национального научно-исследовательского института общественного здоровья имени Н.А. Семашко проанализировали состояние кузбасской медицины и презентовали коллегам научно обоснованную стратегию развития здравоохранения региона. Нам удалось задать несколько вопросов директору института Рамилу Хабриеву о том, что же нужно сделать, чтобы кузбассовцы жили дольше, а медицинская помощь в области стала доступнее и эффективнее.
Р. Хабриев. Фото: Ирина Соловьева
– Рамил Усманович, ваш институт – единственный в России, где с научной точки зрения оценивается состояние здоровья населения страны в целом и регионов в частности. Как бы вы оценили состояние общественного здоровья и системы здравоохранения в Кузбассе? Есть ли между ними прямая связь?
– Безусловно, эта связь есть. Однако, по разным оценкам, вклад системы здравоохранения в состояние общественного здоровья достаточно скромен и составляет около 15%. Остальное – это образ жизни, экология, питание, генетические предпосылки для развития тех или иных заболеваний и другие факторы. Согласно данным Всемирной организации здравоохранения, примерно на 10-15% здоровье нации зависит от состояния медицины, на 50% – от образа жизни и биогенетики и на 20-30% – от экологии.
Я не возьмусь пока давать оценку состоянию общественного здоровья кузбассовцев – для этого необходимо провести более масштабные мониторинговые исследования. Наша задача заключалась немного в другом. К нам обратились региональные власти с просьбой подготовить научно обоснованный подход к совершенствованию системы здравоохранения, естественно, с учетом показателей общественного здоровья. Мы сейчас работаем над этой темой.
– Совершенствоваться кузбасской медицине есть в чем. За последние несколько лет наш регион возглавил антирейтинги по заболеваемости туберкулезом, СПИДом, онкологией. А по последним данным, стал лидером по уровню смертности среди регионов Сибири. Ситуация в области непростая. Что делать?
– Безусловно, перечисленные вами проблемы в той или иной мере связаны с состоянием медицинской помощи. И все их нужно пошагово решать. Мы начали с анализа показателей заболеваемости и смертности от онкологии. Да, мы видим подвижки в техническом оснащении онкологических служб. Однако показатели раннего выявления онкозаболеваний в Кузбассе существенно ниже, чем в России и Сибирском федеральном округе, а смертность – на 17% выше среднероссийского показателя и составляет 236 человек на 100 тыс. населения. Это то направление, в котором мы сейчас бьем тревогу. Плюс в регионе необходимо экстренно создавать централизованную онкологическую службу. Это задача номер два. Но решить эту проблему одна только онкологическая служба не сможет. На это должны быть нацелены все медучреждения первичного звена. Раннее выявление заболевания – это, прежде всего, их зона ответственности. Безусловно, и само население, понимая остроту проблемы, должно более внимательно относиться к своему здоровью. К 2024 году в Кемеровской области планируется снизить уровень смертности от онкологических заболеваний с 236 до 185 случаев на 100 тыс. населения.
– Какие еще проблемы в сфере здравоохранения в Кузбассе, на ваш взгляд, остаются наиболее острыми?
– Кадровая, прежде всего. Те нагрузки, с которыми сегодня приходится работать кузбасским медикам, я считаю запредельными. Когда врач впахивает на полторы, две, а то и три ставки – о каком качестве медицинской услуги может идти речь?
– Да, нехватка специалистов – то, о чем нам приходится слышать постоянно. Однако не так давно мы столкнулись с еще одной, не менее острой, чем кадровый голод, проблемой обеспечения населения лекарственными препаратами. В первую очередь, страдают льготники.
– Эту задачу нельзя сводить только к обеспечению лекарственными средствами льготной категории граждан, которые составляют всего 10-15%. Почти половина россиян нуждается в лекарствах на этапе амбулаторного лечения и испытывает сложности с их приобретением. Мы проводили исследование, в котором приняли участие 1237 жителей разных регионов. И выяснили, что среди основных причин – отсутствие денежных средств на приобретение лекарств (55%) и отсутствие нужных препаратов (38%).
Для того чтобы повысить доступность препаратов, мы запустили в Кировской области пилотный проект по лекарственному возмещению. Это программа, которая позволяет получать лекарственные препараты при амбулаторном лечении за счет федеральных или региональных средств и обеспечивает преемственность между стационарным и амбулаторным этапами лечения. Ведь после того, как человека выписывают из стационарного учреждения, ему необходимо продолжить лечение. Причем такое, которое бы соответствовало стационарному. Для этого нужно принимать конкретные лекарства. А для очень многих они недоступны. Мы хотим сделать некий аналог лекарственного страхования и планируем внедрить такие региональные пилоты еще в 8–10 регионах. И у Кузбасса есть все шансы стать вторым пилотным регионом. Мы готовы этот проект вместе отработать. Кировская область экономически слабее Кузбасса, но справляется за счет собственного бюджета, без привлечения федеральных денег. Думаю, Кузбасс должен справиться.
– Есть у нас и положительные моменты. Например, детская смертность в Кузбассе снижается, в России с начала двухтысячных материнская смертность снизилась почти в четыре раза, а младенческая — почти в три раза! Значит ли это, что дела с детским здравоохранением более или менее налаживаются?
– Положительная динамика однозначно наблюдается. Однако в нашей стране до сих пор не решен вопрос популяционной оценки здоровья детей. В свое время этим занимался наш институт. Существовали так называемые стандарты физического развития. По ним можно было оценить состояние здоровья детей с учетом специфики каждого региона. Теперь такие исследования, к сожалению, не проводятся. Сегодня единственным критерием оценки состояния ребенка является индекс массы тела. Но, естественно, его недостаточно.
– А адекватные критерии оценки здоровья взрослого населения существуют?
– У нас сегодня есть порядка 11-12 различных мониторингов: экологические, санитарно-гигиенические, радиационные и другие, которые связаны с влиянием внешних факторов на здоровье человека. Но данные этих мониторингов никем комплексно не оцениваются. Да и показывают они в основном негативное воздействие разных факторов на организм, поэтому мы сегодня говорим о заболеваемости, инвалидности, смертности. Но ведь это показатели нездоровья! А нужна информация прямо противоположная, и нужен мониторинг здоровья нации. Его пока нет, но следовало бы создать.
– А как обстоят дела со здоровьем и поддержкой наших стариков?
– Не люблю называть пожилых людей стариками или пенсионерами. У меня для них есть свое определение – люди «третьего возраста». С ними все еще сложнее. Мы только сейчас наблюдаем становление геронтологии как системы оказания помощи пожилому населению. Пока наши меры социальной поддержки нацелены только на одну небольшую категорию населения – это инвалиды и люди, оставшиеся без попечения родственников, которые помещаются в дома престарелых. Объем этих услуг в 30 (!) с лишним раз меньше, чем в здравоохранении и в образовании. И самое показательное – всегда задумываюсь, говорить об этом или нет, – эта цифра копейка в копейку совпадает с уровнем затрат на оказание ветеринарной помощи…
Однако, упустив социальную поддержку этой категории, мы рискуем получить очень большие траты в системе здравоохранения. Мы не проводили такие расчеты, но, по данным американских страховых компаний, затраты на медицинскую помощь пенсионера в три раза выше, чем помощь работающему человеку. В Великобритании, если я не ошибаюсь, расходы на медицинскую помощь 80-летних в 9 раз превышают расходы на 50-летних и в 18 раз больше, чем на 30-летних граждан. А у нас, как и во всем мире, идет процесс старения населения. Демографы говорят, что к 2050 году доля лиц 60+ удвоится. Вывод очевиден: не будем заботиться о «третьем возрасте» – будем расплачиваться за это.
– Но человек и сам должен заботиться о себе. Как известно, медицина базируется на 4 «китах»: диагностика, профилактика, индивидуальный подход и вовлеченность, или мотивация населения на заботу о своем здоровье. На ваш взгляд, какой из этих принципов в Кузбассе самый важный и самый проблемный?
– Во всех, наверное, есть недочеты и какие-то нерешенные вопросы. Но что касается профилактических мероприятий и вовлеченности населения – это, мне кажется, наиболее сложные позиции.
Рамил Усманович Хабриев – доктор медицинских и фармацевтических наук, профессор, академик РАМН и РАН, заслуженный врач Российской Федерации и Республики Татарстан, директор ФГБНУ «Национальный научно-исследовательский институт общественного здоровья им. Н. А. Семашко».
С 1989 по 1994 годы – министр здравоохранения Республики Татарстан.
С 1990 по 1993 год – народный депутат, член Совета Национальностей Верховного Совета РФ. Руководитель департамента государственного контроля качества, эффективности и безопасности лекарственных средств Министерства здравоохранения РФ (1994 – 2001).
В 2004–2007 гг. – руководитель Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения и социального развития России.
В 2007–2009 гг. – заместитель директора департамента социального развития правительства РФ.
В 2009–2013 гг. – первый проректор ГОУ ВПО «Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н. И. Пирогова».
С 2013 г. – директор ФГБНУ «Национальный НИИ общественного здоровья имени Н. А. Семашко».
– Можно ли говорить, что в последнее время россияне стали больше заботиться о своём здоровье?
– Думаю, да. Мы проводили четырехлетнее исследование в 2014-2017 годах в 46 субъектах девяти федеральных округов страны. Цифры говорят о том, что россияне начали стремиться к здоровому образу жизни. Например, с 44 до 56% увеличилась доля лиц, которые знают свои показатели здоровья, в частности какой у них уровень сахара и холестерина в крови, какое артериальное давление. А доля тех, кто не знает про свои показатели, наоборот, снизилась с 43 до 34%. Доля лиц, которые пытались бросить курить, выросла с 31% в 2014 году до 43% в 2017 году. Число тех, кто пытался отказаться от алкоголя, возросло с 7 до 23%. Физкультурой регулярно или хотя бы раз в неделю занимаются 49% вместо 31%. То есть получается, что за этот короткий период больше 10% населения стало интересоваться своим здоровьем и повысило физическую активность.
– Как можно зарядить людей идеей и желанием жить долгой, активной и здоровой жизнью?
– Нет одной кнопочки, на которую нажал – и все заработало. Региональные власти должны комплексно воздействовать на население. Благодаря популярным людям, лидерам мнений, можно сформировать моду на здоровье. Нет смысла менторски повторять: не пей, не кури! Чтобы человек вспомнил и имел возможность заниматься своим здоровьем, у него должен быть соответствующий достаток. С этого нужно начинать. Когда человек понимает, что он обут, одет, ему не нужно 18 часов проводить на работе, чтобы прокормить себя и свою семью, только тогда он сможет начать уделать время себе.
– Хочется верить, что в процессе работы над стратегией развития системы здравоохранения вы более детально изучите наш регион и сможете дать конкретные рекомендации по улучшению состояния здоровья кузбассовцев.
– То, что руководство области пошло на привлечение специалистов со стороны для обсуждения острых вопросов здравоохранения, свидетельствует о его готовности к комплексному решению региональных проблем, в том числе – проблемы общественного здоровья населения. Наши совместные усилия будут направлены на снижение показателей смертности населения трудоспособного возраста, ликвидацию кадрового дефицита в медицинских организациях, обеспечение охвата всех граждан профилактическими медицинскими осмотрами, повышение эффективности оказания медпомощи и т.д. Я вижу совершенно реальные перспективы в рамках реализации программ по онкологии и кардиологии. Но вы должны понимать, что, даже работая большим количеством специалистов над этим проектом, мы не предложим волшебной палочки, взмах которой решит все накопленные проблемы. Мы лишь озвучим свои экспертные мнения, дадим рекомендации по совершенствованию системы здравоохранения. А дальше все будет зависеть от того, как руководство учреждений здравоохранения Кузбасса воспользуется этими рекомендациями. Ну и от самих людей, которые больше остальных должны быть заинтересованы в охране своего здоровья.
Источник
О состоянии профессиональной заболеваемости в Кемеровской области в 2017 году
В 2017 году профессиональные заболевания зарегистрированы у 821 (2016 г. — 1025) человека, в том числе у 41 женщины (2016 г. — 46).
В 63 (2016 г. — 78) случаях больным установлено 2 и более диагноза, что составило 7,7 % (2016 г. — 7,6 %) от общего числа пострадавших. У женщин два и более диагноза хронических заболеваний не зарегистрировано.
Всего зарегистрировано 887 (2016 г. — 1105) случаев хронических профессиональных заболеваний.
Все диагнозы хронических профессиональных заболеваний установлены в специализированных лечебно-профилактических учреждениях: в центрах профпатологии 54,57 % (2016 г. — 53,12 %), в клинике профессиональных заболеваний ГУ НИИ комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний СО РАМН 45,43 % (2016 г. – 46,88 %).
Показатель профессиональной заболеваемости в Кемеровской области на 10 тыс. занятого населения в 2017 г. составил 10,93 (2016 г. — 13,23), что превышает аналогичный показатель по Российской Федерации в 7 раз, и связано с высокой распространенностью профессиональных заболеваний на предприятиях по добыче полезных ископаемых.
Наиболее распространена профессиональная заболеваемость в городах: (число заболеваний на 10 тыс. занятого населения) Междуреченск — 75,31, Калтан — 58,48, Мыски — 44,83, Осинники — 36,53, Киселевск — 27,60, Таштагол — 23,85, Березовский — 22,12, г. Прокопьевск — 23,04, Белово — 13,70, г. Ленинск-Кузнецкий — 12,64; районах: Прокопьевский — 34,57, Кемеровский — 16,54, Гурьевский -11,05.
Наиболее высокие показатели профессиональной заболеваемости на 10 тыс. работающего населения зарегистрированы по следующим видам экономической деятельности: добыча полезных ископаемых — 65,68 (в том числе добыча угля — 67,16), обрабатывающие производства — 8,64.
В 2017 году 702 (79,14 %) случая заболеваний зарегистрировано на предприятиях по добыче полезных ископаемых, в том числе 672 (75,76 %) случая заболеваний зарегистрировано на предприятиях по добыче угля.
На долю обрабатывающих производств приходится 84 (9,01 %) заболевания, на предприятиях транспортировки и хранения — 52 (5,86 %) случая заболеваний, строительства — 26 (2,93 %), предприятий по обеспечению электрической энергией, газом, паром; кондиционирования воздуха; водоснабжения, водоотведения, организации сбора и утилизации отходов — 18 (20,29 %), учреждений по деятельности в области здравоохранения и социальных услуг — 1 (0,11 %), на долю предприятий сельского, лесного хозяйств, охоты, рыболовства и рыбоводства приходится 4 (0,45 %) заболевания.
В структуре профессиональной патологии (100 % составляет хроническая профпатология), в частности: (в порядке их ранговых мест) болезни суставов, сухожилий и мышц – 39,23 %, нейросенсорная тугоухость – 23,34 %, вибрационная болезнь – 22,55 %, пылевые заболевания органов дыхания – 11,84 %, профессиональные инфекционные заболевания – 0,22 %.
Основная доля профессиональной патологии вследствие физических перегрузок и перенапряжения отдельных органов и систем принадлежит радикулопатиям различной локализации — 63,80 % (пояснично-крестцовой, шейно-плечевой и др.), на долю моно — полинейропатий приходится — 27,30 % от общего числа заболеваний в группе, периартрозов и деформирующих остеоартрозов — 8,04 %, прочих заболеваний в группе — 0,9 %.
В структуре основных нозологических форм профессиональной патологии вследствие воздействия промышленных аэрозолей первое место занимают хронические пылевые бронхиты — 81,90 %, на долю пневмокониозов (силикозов) вследствие воздействия пыли, содержащей кремний, приходится — 18,10 % заболеваний.
В перечне профессиональной патологии вследствие воздействия вредных химических факторов на долю флюороза приходится — 92,0 % заболеваний.
В угольной отрасли в зависимости от воздействующего фактора наиболее высокий уровень профессиональной заболеваемости — 46,27 % отмечается от воздействия физических факторов, на втором месте заболевания, вызванные воздействием физических перегрузок — 40,03 %.
В наибольшей мере подвержены профессиональным заболеваниям рабочие основных профессий предприятий по добыче угля. На шахтах у проходчиков — 143 заболевания, машинистов горных выемочных машин — 82, горнорабочих очистного забоя — 77, электрослесарей подземных — 69, горнорабочих подземных — 29. На угольных разрезах у машинистов экскаватора – 57 заболеваний, у водителей, занятых на транспортировании горной массы в технологическом процессе — 53 заболевания, машинистов бульдозера – 18, машинистов буровой установки — 14. На предприятиях обрабатывающих производств в профессии электролизник – 7 заболеваний, машинист крана – 6 заболеваний, литейщик металлов и сплавов – 5.
В 2017 году женщинам установлен 41 диагноз хронического профзаболевания.
В формировании профессиональных заболеваний у женщин ведущее место занимают предприятия по добыче угля 39,02 % (2016 г. — 36,17%) и обрабатывающие производства 39,02 % от общего числа заболеваний, зарегистрированных у женщин; на предприятиях по обеспечению электрической энергией, газом, паром; кондиционирование воздуха, водоснабжение, водоотведение, организация сбора и утилизации отходов приходится — 14,64 % заболеваний.
Среди женщин наибольшее количество профессиональных заболеваний зарегистрировано в профессиях: машинист крана — 8 случаев заболеваний, машинист котельной установки — 4 случая, машинист конвейера — 3 случая, ламповщик — 2 случая, маляр — 2 случая.
У 68,29 % работниц профзаболевание возникло в связи с физическими перегрузками (2016 г. – 53,19 %), от воздействия вибрации – 12,19 % (2016 г. – 4,26 %), воздействием шума обусловлены 7,32 % (2016 г. – 21,27 %), химический фактор явился причиной 7,32 % (2016 г. –10,64 %) промышленных аэрозолей – 4,88 % (2016 г. – 8,51 %) заболеваний.
В 65,85 % случаях (2016 г. — 68,08 %) профессиональные заболевания у женщин протекали с утратой трудоспособности. Наибольший риск утраты трудоспособности вследствие профессиональных заболеваний отмечен у работниц профессий: ламповщик (100 %) машинист крана (75,0 %), машинист конвейера (66,66 %).
В зависимости от стажа работы наибольшему риску возникновения профессионального заболевания подвергаются работники при работе в контакте с вредным производственным фактором в течение 21- 30 лет (55,58 %) и от 31 до 40 лет (31,0 %) от общего числа заболевших.
В возрастных группах наибольшее количество пострадавших в возрасте от 51 до 60 (62,34 %) и от 41 до 50 лет – 29,76 % и от общего числа, у женщин от 51 до 60 лет – 73,17 % и от 41 до 50 лет – 21,95 % от числа заболевших женщин.
Обстоятельствами и условиями возникновения хронических профессиональных заболеваний в 2017 г. послужили: несовершенство технологических процессов в 56,37 % случаев, конструктивные недостатки средств труда – 41,26 %, несовершенство рабочих мест — 2,14 %, профессиональный контакт с инфекционным агентом — 0,23 %.
Удельный вес пострадавших с исходом в инвалидность вследствие приобретенного профессионального заболевания составил 0,11 % от общего числа профбольных.
В 467 случаях 52,64 % (2016 г. – 49,77 %) профессиональные заболевания протекали с утратой трудоспособности, у женщин в 27 случаях – 65,85 % (2016 г. – 68,08 %).
Наибольшее количество пострадавших работников на рабочих местах с классом условий труда вредный 2 степени (класс 3.2) — 67,42 %.
Источник