Состояние здоровья для работы врачей

Врач как человек. Здоровье врача.

В XVII веке голландским врачом Ван Туль-Пси была предложена символическая эмблема медицинской деятельности — горящая свеча. «Светя другим, сгораю сам» — этот де­виз предполагает высокое служение, самоотверженную отдачу всего себя профессии и другим людям, прило­жение всех своих физических и нравственных сил. При­чем «сгорание» не значит опустошение, исчезновение этих сил, они постоянно возобновляются при получе­нии удовлетворения от своего дела, осознания своего места в профессии, при повышении мастерства и посто­янном собственном личностном развитии.

В то же время профессия врача и работа врача сама по себе создает состояние стресса. Нормальный рабочий стресс (эустресс) может переходить в дистресс, который требует профилактики.

Исследования разных лет свидетельствуют, что психоэмоциональный дистресс (срыв) чаще наблюдается у молодых врачей, чем пожилых, у женщин чаще, чем у мужчин. Наркомания у врачей встречалась несколько лет назад в 30 раз чаще, чем в среднем у остального населения, а самоубийства (на первом месте психиатры, на втором – анестезиологи) в 2-3 раза чаще, чем у других профессионалов (А.П. Зильбер, 1998).

Основные стресс-факторы, с которыми может повседневно сталкиваться врач, особенно в условиях медицины критических состояний, — это:

— срочность действий в условиях ограниченного времени;

— необходимость быстро переключаться с одного больного на другого с разной патологией;

— нередкая смерть больных;

— ведение «безнадежного» больного;

— чувство бессилия при несовершенстве медицины;

— нередкая ограниченность средств и методов лечения из-за дефектов организации;

— потребность в систематическом пополнении знаний;

— профессиональные вредности и др.

Все это может приводить к острым и хроническим заболеваниям медицинского персонала, усталости, психо-эмоциональным срывам и развитию «синдрома эмоционального выгорания».

Обращение к проблеме эмоциональной дезадаптации профессионалов (вследствие непереносимых эмоциональных перегру­зок) произошло в сфере психологии труда — после появления в англоязычной литературе результатов исследования так называемого «Синдрома Эмоцио­нального Сгорания» как специального вида профес­сионального заболевания лиц, работающих в системе человек — человек (психологов, психиатров, учите­лей, священников и др.).

Термин «эмоциональное сгорание» введен аме­риканским психологом Х.Дж. Фрейденбергером в 1974 г. для характеристики психологического состоя­ния здоровых людей, находящихся в интенсивном и тесном общении с клиентами (пациентами) в эмоцио­нально перегруженной атмосфере при оказании про­фессиональной помощи.

Но эмоци­ональное выгорание означает опустошение еще не до конца наполнившегося сосуда, бессилие при желании приложения усилий, исчезновение или деформацию эмо­циональных переживаний, которые являются неотъем­лемой частью жизни.

Сама профессиональная деятельность медицинских работников предполагает эмоциональную насы­щенность и высокий процент факторов, вызывающих стресс. Эмоции, как правило, амбивалентны: удовлет­ворение по поводу успешного лечения, чувство собственной значимости, сопричастно­сти другим людям, одобрение и уважение коллег; но и сожаление, угнетение из-за неправильного диагноза или ошибки в лечении, зависть к преуспевающим колле­гам, разочарование в профессии и т.п.

Профессиональная позиция врача строится прежде всего на отношении к жизни вообще — пози­тивном (жизнеутверждающем) или негативном (жизнеотрицающем), к себе и другим людям. Именно отношение к себе, умение ставить перед собой цели достижения определенного уровня профессионального и личностного совершенствования, нравственная зрелость личности позволяют не толь­ко успешно осуществлять профессиональную деятель­ность, но и избегать состояния «утраты себя», которое может быть вызвано психотравмирующим влияни­ем профессии.

Ученые выделяют три модуса человеческого бытия, которые определяют, как использует и про­являет человек различные индивидуальные особенности в процессе жизнедеятельности и к чему это приводит — развитию, стагнации или регрессу:

1. Модус служения. Основное жизненное отноше­ние — любовь к другим людям, что позволяет челове­ку выходить за пределы своих актуальных, наличных возможностей.

2. Модус социальных достижений. Основное отно­шение к жизни — это соперничество, что обуславлива­ет повышенную тревожность, неуверенность в себе. Часто это является препятствием для успешного ста­новления профессионала.

3. Модус обладания. Другой человек является толь­ко объектом, средством для достижения собственных целей, нравственные преграды отсутствуют, что делает истинный профессионализм просто невозможным.

Интересно, что модус обладания не является причи­ной эмоционального выгорания, потому что прежде, чем что-либо потерять или растратить, надо это иметь. Модус социальных достижений может являться причиной формирования синдрома эмоциональ­ного выгорания, когда личность не в состоянии осуще­ствлять по-прежнему профессиональную деятельность (обнаруживает невозможность работать, руководствуясь принципами конкуренции, добиваясь повы-

шения слу­жебного положения или признания собственных зас­луг в глазах окружающих).Парадокс в том, что именно модус служения часто инициирует возникновение и развитие симптомов эмо­ционального выгорания. Почему это происходит? Слож­ный вопрос. При модусе служения профессионал изна­чально обладает позицией жизнеутверждения, сам структурирует свою профессиональную позицию, руко­водствуясь принципами практической этики, но может «расплачиваться» болезнями (плата за сочувствие).

«Сго­рают», как правило, не изначально равнодушные и без­участные к своей работе, и не те, кто в профессиональ­ной деятельности реализуют модус социальных дости­жений или обладания, а, наоборот, профессионалы, для которых деятельность сознатель­но выбрана, предполагает известное эмоциональное от­ношение, ориентацию на других людей, то есть те, кто реали­зует модус служения. Сочувствующий, увлекающий­ся врач-идеалист, ориентированный на других, при недостаточной связи с реальностью, неумении оцени­вать критически неблагоприятные факторы, низкой устойчивости к стрессорам медицинских профессий (таким, как боль, страдания, болезнь и смерть) может стать носителем быстро прогрессирующего «выгорания». Но существует и противоположное мнение. «Авторитаризм» и «низкая степень эмпатии» в сочета­нии с фанатичной преданностью делу («я всю жизнь мечтал стать врачом») и реакцией на стресс, агрессив­ностью и апатией (унынием) при невозможности дос­тичь в короткий срок желаемых результатов может инициировать возникновение симптомов «выгорания».

Возможно, влияние социальных факторов, перечислен­ных ниже, оказывается одной из причин деформации профессионалов:

— непризнание истинных заслуг врача;

— ограничение его права на свободу выбора (стиля жизни, направления научного исследования и т.п.);

— несоответствие нравственно-этических требо­ваний к профессии реальной ситуации на рабочем ме­сте.

— ограничение активности профессионала по овла­дению новыми знаниями, препятствие к внедрению новых технологий и прогрессивных методов (когда «инициатива наказуема»);

— принижение социального статуса профессии (в том числе и в материальном плане), ее значимости;

В этом случае врач испытывает разочарование вслед­ствие несовпадения реальной профессиональной ситу­ации с идеальными представлениями о ней (иллюзии медработников).

Таким образом, можно выделить три типа факторов, играющих суще­ственную роль в возникновении Синдрома Эмоционального Выгорания у врачей, — социальный, личностный и фактор среды (место работы).

Огромное значе­ние имеет место работы — взаимоотношение с коллегами в коллективе и то, создается или нет ситуация «движения рука об руку», активного совместного решения профессио­нальных задач в рамках гуманистического ценностно­го подхода. Коллектив (нередко — включая админи­страцию) может снижать мотивацию деятельности своим общим негативным или равнодушным отно­шением к ней («больным все равно уже ничем не поможешь», «зачем что-то объяснять этим олигофренам, если они ничего не понимают» и т.п.). Кроме того, условия рабо­ты могут не способствовать успешному осуществлению профессиональных задач: переполненные палаты, отсутствие медикаментов, общая низкая материально-техническая база, отсутствие у врача своего кабинета, где он мог бы сосредоточиться или расслабиться, час­тые ночные дежурства и отсутствие полноценного от­дыха после них.

Диагностика Синдрома Эмоционального Выгорания у врача включает три группы признаков.

Социальные признаки: отдаление от друзей, семьи, общества; неадекватное или нехарактерное поведение; импульсивность, азарт, растрачивание сил; разводы, семейные и сексуальные проблемы; конфликты с законом, алкоголизм, наркомания.

Состояние здоровья: ухудшение самочувствия; пренебрежение гигиеной; склонность к несчастным случаям; многочисленные жалобы на здоровье; увеличение реальных и мнимых болезней.

Профессиональные признаки: небрежность в работе и записях; неадекватное назначение медикаментов и дозировок; неадекватная реакция на срочность; ухудшение квалификации; жалобы на больных и на персонал; склонность к сплетням и группировкам.

Источник

Состояние здоровья для работы врачей

В настоящее время в здравоохранении РФ занято более 668 тыс. врачей и более 1650 тыс. средних медицинских работников. Медицинский персонал любого лечебного учреждения ежедневно контактирует с различными факторами инфекционной и неинфекционной природы, оказывающими влияние на его здоровье и работоспособность. Поэтому больничная среда должна расцениваться как чрезвычайно агрессивная микроэкологическая сфера [2, 6].

Несмотря на определенные достижения в области охраны труда медицинских работников, сегодня не существует единой организационной системы профессиональной безопасности, включающей научное изучение этих проблем. Работающие в центрах Госсанэпиднадзора врачи-гигиенисты, осуществляющие внешний контроль за условиями труда, так же как и администрация лечебно-профилактических учреждений, не уделяют должного внимания профессиональной безопасности и здоровью медиков, недооценивая степень опасности госпитальной среды как фактора профессионального риска. Сами врачи и медсестры не придают особого значения решению этой проблемы, вероятно потому, что традиционно политика безопасности и сохранения здоровья проводилась в основном для пациентов, а не для сотрудников. Недостаток внимания к их здоровью может быть объяснен и тем, что они считаются профессионалами, способными позаботиться о своем здоровье без чьей-либо помощи [7].

Актуальность проблемы организации системы охраны профессионального здоровья определяется влиянием условий труда на состояние здоровья медиков и высоким уровнем их заболеваемости, которая, по данным различных авторов, превышает таковую во многих ведущих отраслях промышленности и колеблется от 93,2
до 114,7 случаев на 100 работающих [10].

На сегодняшний день нет правил или рекомендаций по профессиональной безопасности, применимых ко всем аспектам работы в лечебно-профилактических учреждениях, а большинство существующих рекомендаций является неспецифичными [7].

Независимо от специализации больниц, имеются общие неблагоприятные факторы производственной среды: нервно-эмоциональное напряжение, химические вещества, биологические агенты, высокое напряжение анализаторных систем, возможность травматизма, суточный режим работы, нарушающий биологический ритм [10].

Непосредственными причинами возникновения заболеваний являются повышенная чувствительность организма работника к ряду факторов, отсутствие или неэффективность средств индивидуальной защиты, контакт с инфицированными пациентами, несовершенство инструментария и оборудования [11].

Основные факторы профессиональной вредности для медицинских работников могут быть систематизированы по источникам их поступления и значимости влияния на состояние здоровья.

Анкетирование позволило выявить ведущий неблагоприятный фактор больничной среды стационаров различных профилей – эмоциональное напряжение. Меньшее значение придается контакту с антисептиками, дезинфектантами, антибиотиками, инфекциям и неадекватным физическим нагрузкам. Изучена субъективная оценка состояния своего здоровья медицинскими работниками некоторых отделений [1, 13].

Выявленные уровни патологии в отделениях разного профиля являются высокими: гипертоническая болезнь – у 36 на 100 обследованных, хроническая патология желудочно-кишечного тракта – у 30, остеохондроз – у 25, аднекситы – У 23. Для исключения неизбежной доли субъективизма в оценке этого явления предпринята попытка изучения заболеваемости по листкам нетрудоспособности и картам диспансерного наблюдения. Проанализированы больничные листы за 5 лет в различных отделениях крупных многопрофильных стационаров [10].

Установлено, что болевшие хотя бы однократно в течение года составляли до 71,5 % всех работающих, ущерб от временной утраты трудоспособности составил 90 % всех потерь рабочего времени. По поводу хронических заболеваний: состояли на диспансерном учете 33,4 % медицинских работника, но регулярно наблюдались лишь 40 % из них.

Заболеваемость медицинского персонала в изучаемых стационарах составляла от 32,0 до 62,8 на 100 работающих. Ведущими нозологическими формами во всех стационарах были ОРЗ и грипп, составившие в среднем 19,5 на 100 работающих и не имевшие существенных изменений в многолетней динамике. Грипп и ОРЗ регистрировались преимущественно среди медиков молодого возраста [10].

Анализ структуры хронической патологии в различных стационарах показал, что ведущими формами явились заболевания желудочно-кишечного тракта, сердечно-сосудистая патология, заболевания гинекологической сферы и осложнения беременности, что в принципе не отличается от данных, полученных при анализе субъективной оценки медиками состояния своего здоровья. Причем существенных различий в уровнях и структуре заболеваемости в различных стационарах не отмечается [10].

Закономерным явился тот факт, что более высокая заболеваемость сердечно-сосудистой системы имела место в стационарах, где среди медицинских работников преобладали лица пожилого возраста, а осложнения беременности – там, где основную часть работающих составляли молодые женщины [10].

Выявлен высокий уровень заболеваемости сотрудников отделения лейкозов одного из крупных лечебных учреждений. Среди них достоверно чаще по сравнению с другими категориями медицинских работников регистрировались заболевания органов дыхания [10].

Но даже эти цифры не полностью отражают сложившуюся ситуацию, так как около 80 % медиков занимаются самолечением или пользуются неформальными консультациями у своих коллег, часто не обращаясь к врачу. Особенно это касается медицинских работников с высшим образованием, которые обращались за получением больничных листков только при тяжелой длительной болезни. Таким образом, анализ заболеваемости по больничным листкам не является достаточно информативным [7].

Для наиболее объективной оценки состояния здоровья медицинского персонала на рабочем месте было проведено углубленное обследование – бактериологическое и с помощью прибора-иммуноанализатора «Хелпер», позволяющего выявить отклонения в функции Т-клеточной системы иммунитета. При этом частота выявления иммунодефицитных состояний у медицинского персонала составила от 25 до 54 на 100 работающих в различных отделениях [10].

В госпитальной среде, где постоянно циркулируют различные возбудители, развиваются эпидемические процессы многих инфекций традиционных и вызванных условно-патогенными микроорганизмами. Большинство медиков, не имея полной информации о качестве и количестве циркулирующей флоры, не вполне понимают существующую для их здоровья опасность, обусловленную возможностью инфицирования при контакте с пациентами, биологическими образцами, секретами и экскретами. Иногда хирурги оперируют пациентов с диагнозом гепатита В без специальных защитных приспособлений, а персонал прозектуры работает с зараженными органами без перчаток [10].

Медицинские работники являются группой высокого риска инфицирования вирусным гепатитом В по сравнению с населением. Риск заражения максимален в службах переливания крови и в отделениях гемодиализа. Общая инфицированность их вирусным гепатитом В с парентеральным механизмом по Российской Федерации составляет 32,6 % [11, 14].

Инфицированность врачей и медсестер вирусом гепатита В составила 20,5 % в одном и 37,4 % в другом крупном ЛПУ Санкт-Петербурга. Регистрируемая заболеваемость колебалась от 0,7 до 1,2 на 100 обследованных в различных подразделениях. Установлено наличие связи между уровнем выявления антиНВс-антител и длительностью работы, независимо от профиля отделения (г=0,45). При этом уровень антител к HBs- и НВс-антигенам у них определялся в 2,5 раза выше, чем у лиц других немедицинских специальностей [10].

Помимо возбудителей традиционных инфекций, существенное значение в формировании микроэкологической среды ЛПУ имеют широко циркулирующие условно-патогенные микроорганизмы. Активная вовлеченность медицинского персонала в развитие эпидемического процесса не может не отразиться на состоянии его здоровья [5].

Риск передачи инфекции между больными и персоналом больниц, возможность формировать категории источников инфекции различны, зависят от нозологической формы и профиля стационара [8, 15].

Длительность нахождения в госпитальной среде у медицинских работников, несравненно большая, чем у пациентов, приводит к формированию клинически выраженных форм заболеваний (пневмонии, панариции, кандидозы полости рта и др.), глубокого (кишечного, приводящего к дисбактериозу) и поверхностного носительства (на коже и наружных слизистых, приводящего к изменению соотношений нормальной микрофлоры). С увеличением профессионального стажа повышаются показатели глубокой аутофлоры кожи, снижается бактерицидность слюны, то есть отмечаются свойства, характерные для изменения общей реактивности организма и снижения его защитных свойств [10].

Исследования, посвященные состоянию здоровья медицинских работников (МР), проводились неоднократно. Благодаря им, были получены данные, свидетельствующие о том, что по риску развития профессиональных заболеваний (ПЗ), некоторые отрасли здравоохранения могут сравниться с ведущими отраслями промышленности [3]. Выборочными исследованиями было установлено, что структура профессиональной заболеваемости у МР формируется главным образом за счет аллергозов от действия антибиотиков и других лекарственных средств, в меньшей степени – за счет инфекционных заболеваний. Возможны заболевания рук от перенапряжения и лучевая болезнь. Категориями с наиболее высоким риском возникновения ПЗ являются медсестры, а из врачей – патологоанатомы, инфекционисты и стоматологи [4]. Однако данные официальной регистрации случаев ПЗ среди МР, особенно в абсолютных цифрах по отношению к численности МР, в открытой печати публиковались в весьма ограниченном количестве. С 1988 г. публиковались в основном данные о регистрации случаев ПЗ в производственных отраслях [5].

Было проведено специальное исследование, основанное на материалах о регистрировавшихся в Ленинграде-Санкт-Петербурге случаях ПЗ [9]. Из 2914 больных с ПЗ, зарегистрированных за 1984-1995 гг. в городе, были выбраны 123 работника здравоохранения, медицинской и фармацевтической промышленности, а также транспортных и строительных организаций, подчинявшихся Министерству здравоохранения. Большинство заболевших (104 человека) работали в лечебно-профилактических и научных медицинских учреждениях [24]. В городе отмечалось в год от 3 (в 1991 и 1992 гг.) до 16 (в 1985 г.) случаев ПЗ среди МР, что составляло от 1,66 до 4,63 % по отношению ко всем случаям ПЗ, отмеченным в эти же годы.

Относительный уровень ПЗ среди медсестер в Санкт-Петербурге оказался равным 1,0 случаю ПЗ на 10000 работающих, среди врачей в целом – 0,5 случая на 10000. Однако среди стоматологов он составлял 2,0, а среди фтизиатров 3,9 случая ПЗ на 10000 работающих [9].

Наибольшее количество ПЗ среди МР вызвано воздействием вредного биологического производственного фактора (ВПФ), в первую очередь антибиотиков (52 случая ПЗ – 41 %), и в меньшей степени (17 случаев ПЗ – 15 %) возбудителями инфекционных заболеваний. Из 52 случаев аллергозов, вызванных антибиотиками, в 43 случаях была определена сенсибилизация к ампициллину, в 5 случаях – к бензилпенициллину, в одном случае – к канамицину, в 3 случаях – выявлена полиаллергия к антибиотикам. В 7 случаях выявлена сенсибилизация к резине, из которой изготовлялись медицинские перчатки, и к продуктам ее деполимеризации (тиурам), в 2 случаях – к стоматологическим материалам (эндодент, акриламид), в 2 – к анестетикам (новокаин, дикаин) и в 5 – к антисептикам (хлорамин, хлоргексидин). Среди изготовителей очковых линз зафиксировано 6 случаев аллергического дерматита при контакте с оксидом циркония, использовавшимся при обработке стекла.

Большинство случаев легочного туберкулеза было отмечено среди работников НИИ фтизиопульмонологии и противотуберкулезных диспансеров. Более редкие случаи зафиксированных инфекционных ПЗ: клещевой энцефалит у эпидемиолога, хронический вирусный гепатит В у медсестры и нейросенсорная тугоухость после перенесенного гриппа [9].

Что касается профессиональной патологии дыхательной системы, то она представлена четырьмя случаями бронхиальной астмы и одним случаем хронического бронхита [9].

Распределение заболевших по стажу: 53,8 % приходится на группу со стажем до 5 лет, 19,2 % – на группу со стажем 5-10 лет, 7,7 % – на группу со стажем 10-15 лет, 6,7 % – на группу со стажем 15-20 лет и т.д. Таким образом, подавляющее большинство ПЗ (73 %) регистрируется при стаже работы от 1 до 10 лет. Указанная особенность обусловлена спецификой действующих в здравоохранении ВПФ: большинство случаев аллергических дерматитов наблюдается при относительно небольшом стаже работы. В то же время в промышленности для развития ПЗ от действия вибрации и физических перегрузок нередко требуется существенно больший срок, порядка 10-20 лет [9].

Эффективность периодических медосмотров медицинских работников катастрофически низка. Если в различных отраслях промышленности у 50-80 % больных с ПЗ признаки профпатологии выявляются на медосмотрах, то среди 104 МР, получивших ПЗ, лишь у 10 человек (

Источник