Ударим триатлоном по кризису!
Спорт может помочь справиться с жизненными проблемами и кризисом? Как успевать заниматься спортом, работать и уделять время семье? Когда в России пройдет первый Ironman? На эти вопросы в прямом эфире видеоканала Pravda.Ru ответил председатель правления инвестиционного банка «Веста», основатель клуба «Трилайф», спортсмен—триатлонист Виктор Жидков.
— Виктор, вы давно занимаетесь триатлоном?
— Осознанно я занимаюсь, наверное, года четыре. Еще года полтора до этого были попытки заниматься. Сейчас я осознаю, что мы делали достаточно много каких-то хаотичных движений для того, чтобы подготовиться к старту. Но когда я осознал, то действительно начал готовиться правильно и грамотно. Это случилось только после того, как провалил этот старт и пришел к своему нынешнему тренеру с просьбой научить меня проходить эту дистанцию грамотно.
— Как вы пришли в этот спорт? Что побудило, подтолкнуло заниматься триатлоном?
— Очень много сделал мой друг Алексей Панферов, с которым мы вместе работали. Просто невозможно устоять под его напором, эмоциональным воздействием, желанием двигаться вперед. Вместе с ним тебя как-то уносит во всевозможные авантюры, попытки испробовать все новое.
Мы играли в футбол, в хоккей, ездили на велосипеде… И вот — вершиной всего этого нашего разнообразного спортивного увлечения стал триатлон. И наверное, я остановлюсь на этом, скорее всего. Ну, а он все продолжает куда-то двигаться.
— Что поменялось с тех пор?
— Наверное, проще сказать, что не поменялось. Самое главное, я приобрел какую-то уверенность, мне нравится нынешнее собственное состояние, не только физическое, но и внутреннее.
Я понял, что помимо банального зарабатывания денег и построения карьеры, обеспечения своих близких, есть еще какие-то интересы. Общественные, можно сказать. Они тоже приносят очень большое удовлетворение и гармонию.
Потому что благодаря триатлону у меня появилось увлечение или какая-то миссия что ли, как не пафосно это звучит. Я стараюсь как можно больше людей увлечь триатлоном, разными видами спорта.
— Сколько человек уже удалось привлечь?
— Мы открыли проект «Генеалогия российского триатлона». Людей, которые непосредственно именно благодаря мне пришли в триатлон, не очень много, но все-таки уже более трех десятков. А в целом наш сайт, наше сообщество, мне кажется, вносят весомый вклад в развитие триатлона в России.
По скромным оценкам, наверное, тысячи четыре опосредованно или напрямую стали увлекаться триатлоном благодаря сайту «Трилайф». Очень приятно, что число этих людей и аудитория сайта постоянно растут.
Потому что зерна упали в благодатную почву. Наши первые читатели быстро становились и писателями на сайте, потому что очень много людей заводит контент, им хочется рассказать там о своих подвигах, достижениях. Получается, что люди независимо от нас начинают пропагандировать этот спорт, рассказывая просто о себе.
Сейчас все чаще появляются статьи в СМИ. Раньше их почти не было и было сложнее. «Трилайф» был одним из небольших источников такой информации, а сейчас таких каналов достаточно много.
— Что представляет из себя типичный триатлет-любитель? Что это за человек?
— Наверное, социальный статус здесь не важен. Хотя это все-таки человек, который уже чего-то достиг в жизни. Потому что персональные личностные характеристики людей, увлекающихся триатлоном, связаны с желанием доказать, в том числе самому себе, что есть у тебя — большой потенциал и ты его хочешь реализовать и продемонстрировать это. У многих есть проблема с самовыражением. Люди стремятся как минимум к достижению самоуважения и как максимум — к всеобщей любви и гордостью тобой близких людей.
Формат триатлона дает эту возможность. Можно заниматься триатлоном в легкую, для интереса и разнообразия. Но хороших результатов добиваются люди, которые способны или желающие совершить какой-то поступок, который позволяет сказать: да, я могу. Это может быть студент или бизнесмен.
Конечно, дистанция Ironman является самой высокой вершиной триатлона. Это круто. Да, это пик. Про прошедшего марафон никто не скажет, что это ерунда, тебе повезло, стечение обстоятельств. Это применительно и к триатлону.
Чаще в триатлон приходят люди за 30. Потому что это история, связанная с погружением в себя. А молодежь в силу своего метаболизма живет очень быстро. Молодым людям сложно себя заставить длительно, нудно тренироваться, потому что у них много чего происходит в жизни. Взросление, постоянное узнавание каких-то новых вещей мало сопоставимы с длительными циклическими нагрузками. Молодые выбирают короткий старт. А вот в 30 с плюсом уже можно и нужно остаться наедине с собой после длительной тренировки.
Когда как раз, может быть, кризис среднего возраста наступает, человек начинает задавать себе вопросы: а что я сделал, что мне можно человечеству предъявить, обществу сказать. Наверное, у многих это желание возникает. Я бы не сказал, что есть какие-то финансовые барьеры, хотя многие состоятельные люди увлекаются триатлоном.
Скорее всего, здесь обратная причинно-следственная связь. Они потому и состоятельные, что как раз упорны в достижении цели и пытаются постоянно себя совершенствовать, добиваться новых результатов.
— Три вида спорта в одном. Это сложно?
— Это как раз увлекает.
— На подготовку к соревнованиям нужно много времени? Вы сколько тратите?
— Я года полтора готовился только к тому, чтобы научиться тренироваться, готовился к триатлону. Я приводил себя просто в порядок, в состояние способности к этим тренировкам. Сейчас я считаю свою физическую форму уже достаточно хорошей. Я, конечно, со своим тренером работаю над тем, чтобы улучшить какие-то результаты. Но в целом мне достаточно поддерживать нынешнее состояние.
Я обычно тренируюсь от 8 до 12 часов при подготовке к соревнованиям. А сейчас — всего 8 часов в неделю. Так что это не пугающие цифры.
Вообще, я считаю, что 8 часов в неделю — это та грань, когда спортивные нагрузки помогают, в том числе и в основной работе. Помогают, тонизируют, дают добавочную, так сказать, стоимость, когда вы трудитесь где-то еще. Объем тренировок, переваливающий за эту вот величину, уже сродни профессиональному спорту.
Здесь нужно отдавать себе отчет, что нужно больше времени на восстановление. Все это может сказаться на эффективности основной работы. Поэтому нужно для себя решить, что важней в вашей жизни, какие у вас приоритеты.
Кто-то их смещает на какое-то время для того, чтобы показать более качественный результат. Кто-то, как я, останавливается на этом, потому что не нужно впадать в крайности и считать, что эта тренировка — основное твое занятие, а все остальное должно быть подчиненно этому. Нет. Есть семья, работа, все нужно успевать делать.
Я очень много времени трачу на оперативное управление банком и очень много времени хочу тратить на своих детей. Поэтому у меня такой оптимальный, на мой взгляд, объем тренировочного времени. Поэтому я справляюсь со всеми делами.
— Семья как-то поддерживает?
— Семья, конечно, поддерживает. Хотя здесь всегда есть конфликт интересов. Моя семья очень довольна моей формой. Семья радуется за меня, когда я финиширую с хорошими результатами. А без тренировок не получится результатов. Поэтому семья относится достаточно спокойно к тому, что я пропадаю на тренировках. И я стараюсь это делать незаметно, когда они либо еще спят, либо уже спят. Близкие люди не должны от этого страдать. Если им нужно ваше внимание, то это, безусловно, должно быть приоритетом.
Раньше я тоже отдавал приоритет тренировкам, потом жалел жутко, когда стал копаться в этом всем и понял, как я нужен семье. Понятно, что здесь — такая тонкая грань, как понять, действительно это так или нет. Но лучше, наверное, пропустить. Тем более, что очень мудрый тренер говорит простые вещи: ничего страшного, если ты пропустишь тренировку, но хуже будет, если на тренировке будет плохое психологическое состояние, ты будешь чувствовать угрызение совести.
Надо правильно чувствовать и определиться, что в данный момент важнее. Сначала мы, конечно, делаем ошибки, сначала у нас есть эйфория — вперед, много, чтобы лучше, быстрее. Наверное, с опытом становишься мудрее и понимаешь. Молодые тренируются много, они восстанавливаются быстрее, а с возрастом люди становятся опытные. Они берут этим опытом в конечном итоге.
— Каким вы видите свой клуб и российский триатлон лет через пять лет?
— Я думаю, что наш клуб немножко трансформируется в некое сообщество. Потому что мы со своей моделью клуба «Трилайф», наверное, уже переросли такую клубную идею. Все большее количество людей не хочет себя идентифицировать с таким большим количеством триатлетов, какая-то локализации необходима. Может быть, это будут триатлонные команды, входящие в городские триатлонные клубы, и так далее.
Мы, наверное, будем выполнять всю ту же миссию пропаганды в электронных СМИ, где можно рассказать о себе, о том, что ты смог сделать, преодолеть, просто рассказать о своей дороге к ironman.
Там будет очень много информации о том, как начать. Вообще мы хотим, чтобы как можно больше информации было именно для новичков, чтобы первый барьер вхождения во всю эту историю был снижен. Ну, и плюс такая платформа для этого клубного объединения. Будут какие-то рейтинги, будут всевозможные нюансы, связанные с индентификацией ironman, айронменов, людей, которые имеют много стартов.
Мы постараемся их результаты визуализировать. Возможно, эта платформа, сообщество будут представлять интересы триатлетов России на каком-то, даже государственном, уровне.
— А когда будет в России первый Ironman?
— Я думаю, в трехлетней перспективе, возможно. Вся проблема упирается в то, что нужна очень четкая гарантия власти, что они готовы за год до этого старта выполнить все необходимые обязательства, местные органы власти должны на себя принять обязательства. Пока, к сожалению, этого понимания нет. У нас слишком много факторов, которые могут изменить что угодно. Начиная от движения первых лиц по городам, улицам или водам и заканчивая просто сменой каких-то чиновников. Плюс экономическая ситуация тоже вносит свои коррективы.
— Она уже внесла. Люди, вместо того, чтобы ехать за границу, сейчас ищут российские старты.
— Это здорово. Потому что этот спрос все равно сформирует предложение. В конечном итоге сейчас очень хорошая ситуация для того, чтобы действительно правильно взглянуть на экономику и на социальную, в том числе спортивную жизнь. Когда власти муниципалитетов видят снижение спроса, им надо бороться за то, чтобы к ним приехали какие-то атлеты.
Я, конечно, забегаю вперед, потому что эта трансформация создания должна пройти через какое-то время, но это такая логика развития событий. Все старты Ironman проходят не в крупных городах. А небольшой город Кальмар с удовольствием принимает четыре тысячи туристов. Они поселятся, оставят деньги в магазинах и ресторанах, дадут работу огромному количеству местных жителей, и это очень приветствуется властью.
Вот я считаю, Сочи, Казань, Санкт-Петербург — это три города, которые могут провести Ironman, потому что действительно есть многие предпосылки. Сочи, конечно, феноменальный кластер для проведения спортивных силуэтов. Но там тоже не все так просто, да.
Там тоже много интересантов разных, много всяких согласующих организаций. Кто-то понимает, кто-то не понимает, у кого-то есть желание сделать это как-то своеобразным образом. Трудностей хватает. Но я думаю, что со временем это все неизбежно наладится.
Беседовала Евгения Румянцева
Читайте также:
Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен
Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.
Источник
Потом и кровью: какая польза обществу от состязаний триатлетов
С 20 по 30 августа в Швейцарии сооснователь Ironstar Владимир Волошин планирует преодолеть десятикратный триатлон Swissultra, то есть будет 10 дней подряд каждый раз плыть 3,86 км, 180 км ехать на велосипеде и бежать 42 км. Как справиться с дистанцией и зачем вообще все это нужно, бизнесмен рассказал Forbes Life.
Как подготовиться к триатлону
В апреле 2017 года я устроил себе пятикратный триатлон, то есть за 80 часов в фитнес-клубе я проплыл 19 км в бассейне, проехал 900 км на велостанке и пробежал 211 км на беговой дорожке. Самым сложным тогда было не сойти с ума в четырех стенах. Чтобы понять, как этого избежать, я консультировался с ребятами из сборной России по суточному бегу, которые пробегают больше 270 км за 24 часа. Бегут на стадионном круге, 400-метровом, чтобы фиксировать результат через контурные точки. Меня интересовало, что должно быть в голове, чтобы она не закружилась, чтобы не тошнило через 10 часов бега. Спортсмен нашей сборной рассказал мне, как он тренируется перед забегом: просидеть на стуле 12 часов без воды, не отлучаясь в туалет. То есть прежде всего они тренируют голову.
Swissultra — это ежедневный заплыв на 3,86 км, 180 км на велосипеде и 42 км бега. По сравнению с суточным бегом это легче: появляется гарантированный период времени на восстановление. Чтобы привести мышцы в рабочее состояние как можно быстрее, есть специальные гаджеты: восстанавливающий лимфодренажный аппарат, профессиональное спортивное питание, компрессионная одежда, которая стягивает мышцы и улучшает кровоток.
Триатлон пройдет в швейцарском городке Букс, где зоны для разных этапов предельно близки друг к другу. Плавание будет в холодном открытом 50-метровом бассейне в гидрокостюмах, так безопаснее. Марафонский бег разбит на круги по два километра, так участников удобнее контролировать на трассе, а спортсмены могут выработать такой темп и ритм, чтобы получать необходимое питание после каждого круга и меньше всего нести собой в пути. Питание важно приготовить заранее. Если увлечься и пробежать 10 км, то организму, например, может оказаться недостаточным тех 600 миллилитров воды, которые ты взял с собой, или питательного геля.
На велосипеде каждый круг занимает 9 км. Дорога проложена от бассейна до коммуны Зевелен вдоль реки Райн.
Триатлон и бизнес
Каждый марафон — это ответ на вопрос: на что способен мой организм и какую пользу для общества я могу принести как гражданин. Уже на первой тренировке понимаешь, что на силе мысли эти марафоны не пробежать, нужна серьезная подготовка, нужен новый жизненный план. Создается тайм-менеджмент, позволяющий спланировать спорт без ущерба для работы и для семьи. Затем по мере преодоления физических барьеров меняется мышление, в том числе подход к преодолению сложных задач и в спорте, и в бизнесе. Меняется отношение к постановке целей для себя и команды. Когда тебе на собрании говорят: «Нет, это не получится! Нет, это невозможно. Я уже пробовал, не работает…», ты знаешь, все это неправда.
Слово «невозможно» уже не воспринимается всерьез: преодолел сверхсложное испытание, значит, все возможно.
Спорт и бизнес в этом плане похожи. Самое главное — не изобретать велосипед, понимать, кто-то уже прошел через это, кто-то это повторил.
Я хорошо понимаю, что ни один олимпийский чемпион без тренера чемпионом бы не стал, поэтому я работаю с опытными тренерами по разным спортивным дисциплинам. Я ни разу не видел людей, которые тренировались где-то втихаря, в одиночку, потом вдруг вышли и всех победили. Это что-то из разряда фантастики.
Как помочь другим, преодолевая себя
Мои спортивные испытания связаны с благотворительностью. На протяжении шести лет сотрудничаю с «Русфондом». Вместе с друзьями, товарищами и коллегами мы уже помогли 15 детям, живущим в разных городах России. Мы собираем средства на лечение онкологии, болезни Крона и язвенного колита, расщепления неба и других заболеваний. Поддержать, привлечь внимание общественности к проблеме и собрать средства может каждый, кто оставит заявку на сайте «Русфонда».
Например, в США и Европе многие благотворительные фонды сотрудничают с Ironman, где выставляют собственные команды: за вступительный взнос участник получит место в команде, а также тренера, командную форму и многое другое в зависимости от фонда.
Так команда атлетов фонда по борьбе с болезнью Крона и язвенным колитом смогла собрать на свыше $87 млн за несколько лет.
За время одного из спортивных уик-эндов российского организатора соревнований по триатлону Ironstar удалось собрать около 300 000 рублей для фонда «Синдром любви» на поддержку людей с синдромом Дауна.
Во время моего участия в Swissultra мы снова будем собирать средства в поддержку подопечных «Русфонд». Кстати, во время одного из изнурительных марафонов в Сахаре в 2013 году именно мысль о помощи нашим детям заставляла меня бежать дальше.
Идея преодоления самых сложных соревнований в мире пришла в 2012 году, когда я прочитал книгу «50 самых сложных гонок на выносливость». На первом месте значился марафон в Сахаре. Поэтому я решил начать с него.
Я поставил себе цель подготовиться. Полгода занимался только бегом и понял, как это здорово. Может быть, я не самый быстрый бегун, триатлет, но я могу это делать долго. Я — выносливый. Кому-то нравится взрывная сила, энергия движения вперед, а мне нравится процесс, преодоление, испытание по заранее составленному плану.
Тогда же, в 2012-м, я понял: любительский спорт будущего — это социально ответственный процесс.
Так я тренируюсь и делаю фандрайзинг в «Русфонд». В 2013 году, когда я неделю бежал по пустыне, на третий день или на четвертый мне стало невыносимо плохо, физически и психологически. Каждый час, а иногда даже каждую минуту возникала мысль сойти с дистанции. Но ты смотришь на других участников и понимаешь, что всем плохо: травмы на ногах, мозоли, у кого-то проблемы с желудком, и мир просто переворачивается перед глазами. Но они движутся вперед. А когда ты принимаешь решение сойти с дистанции, тебя по правилам переводят из лагеря спортсменов в лагерь организаторов. И я видел глаза людей, которые вчера сошли, а сегодня передвигаются на следующий пункт гонки как балласт. Всем было плохо, но многие продолжали идти дальше. Это вопрос в том, как договориться с самим собой или сказать «нет». Но для схода с дистанции нужны объективные причины.
И в тот момент подумал: но я же уже больше половины преодолел, и сходить на второй половине неправильно. Многие из тех, кто следили за тем, как я преодолеваю Сахару, перечисляли деньги в фонд для детей. Я понял, если сойду, цель не будет достигнута. И тогда я подумал: ладно, что мне плохо, главное, чтобы успели за оставшиеся два-три дня собрать денег на операцию. Вот это был мой челлендж.
Источник