29. Врачебные ошибки и иные формы причинения вреда
Причинение вреда здоровью пациента чаще всего связано с врачебной ошибкой, ятрогенными заболеваниями и несчастными случаями, обусловившими неблагоприятный исход лечения.
В юридической литературе под врачебной ошибкой понимают противоправное виновное деяние медицинского работника, повлекшее причинение вреда здоровью пациента, либо случайное невиновное причинение вреда, либо обстоятельство, смягчающее ответственность.
Классификация врачебных ошибок может быть проведена по различным основаниям. Во-первых, в зависимости от того, в какой сфере или на каком этапе оказания медицинской помощи они были допущены, можно выделить:
1. Диагностические ошибки — ошибки в распознавании заболеваний и их осложнений, просмотр либо ошибочный диагноз заболевания или осложнения. Эта группа ошибок является наиболее многочисленной.
2. Лечебно — тактические ошибки, которые, как правило, являются следствием диагностических ошибок, хотя такая взаимосвязь не является абсолютной.
3. Технические ошибки (просчеты в проведении диагностических и лечебных манипуляций, процедур, методик, операций).
4. Организационные ошибки — недостатки в организации тех или иных видов медицинской помощи, необходимых условий функционирования той или иной службы.
5. Деонтологические ошибки — это ошибки в поведении врача, его общении с больными и их родственниками, средним и младшим медперсоналом.
6. Ошибки в заполнении медицинской документации ( малопонятные, неточные записи операций, неправильное ведение дневника послеоперационного периода, выписки при направлении больного в другое медицинское учреждение).
В зависимости от причины врачебные ошибки можно разделить на вызываемые объективными и субъективными причинами. Объективные причины обычно создают фон, а реализуется ошибка, как правило, в связи с субъективными причинами, что открывает реальные возможности сокращения врачебных ошибок.
К числу объективных причин врачебных ошибок можно причислить относительность медицинских знаний, вероятность нетипичного течения болезни у конкретного пациента, вызванная особенностями его организма; различия в уровне квалификации, профессионального опыта врачей, в оснащенности медицинских учреждений диагностической техникой, их обеспеченности лекарственными средствами. Важно и то, что постоянно появляются новые заболевания, а ранее известные, но редко встречающиеся на практике, тоже могут представлять собой серьезную диагностическую проблему. Возможны, кроме того, так называемые сочетанные заболевания, которые сложно распознавать и лечить.
Субъективные причины врачебных ошибок весьма разнообразны, например, неполноценный осмотр и обследование больного, самоуверенность врача, отказ от совета коллеги или консилиума либо, напротив, его желание прикрыться авторитетом консультантов и др.
Под несчастными случаями в медицинской практике понимают неблагоприятный исход лечения больного в результате случайного стечения обстоятельств. Такие исходы чаще всего связаны с индивидуальной повышенной чувствительностью к некоторым лечебным препаратам или возникают при проведении различных диагностических манипуляций, т. е. их нельзя предусмотреть при самом добросовестном отношении медицин?ского персонала к своим служебным обязанностям.
Соотношение несчастных случаев с врачебными ошибками можно провести на основе нескольких критериев. Во-первых, с точки зрения субъективной стороны при несчастном случае, как отмечалось выше, вредные последствия нельзя заранее предвидеть даже при самом добросовестном и скрупулезном соблюдении медперсоналом всех требований, в то время как врачебная ошибка означает, что неблагоприятные последствия действий (бездействия) медперсонала могли быть предвидены при должной внимательности и предусмотрительности. Действия врачей, приведшие к вредным последствиям для пациента, могут квалифицироваться как врачебная ошибка только при неосторожной форме вины. Во-вторых, если говорить об объективной стороне, деяния медицинских ра?ботников, которые надлежит квалифицировать как несчастный случай, означают отсутствие противоправности, т. е. врач или медсестра полностью соблюдали все правила проведения диагностики и лечения, но в силу непредвиденных обстоятельств неблагоприятные последствия все же наступили. Врачебная ошибка, как явствует из самого ее названия, предполагает несоблюдение или неполное соблюдение установленных требований при проведении медицинских процедур в силу объективных или субъективных причин. Такая ошибка представляет собой действия или бездействие медперсонала, которые являются противоправными либо не соответствуют нормам профессиональной этики. И, наконец, врачебная ошибка и несчастный случай различаются тем, что первая может повлечь такие последствия либо создать угрозу для их наступления, а второй всегда предполагает их наличие.
Если врачебная ошибка отражает недостатки в профессиональной деятельности врача, являясь по своей сути браком в его работе, а несчастный случай — это неблагоприятные последствия диагностики и лечения, соответствующих установленным правилам, т. е. он отражает специфическую взаимосвязь вредного результата и медицинского вмешательства, то ятрогенные заболевания характеризуют последствия любого медицинского вмешательства (как соответствующего установленным правилам, так и противоречащего им).
Под ятрогенными заболеваниями понимают все заболевания и патологические процессы, возникающие под влиянием медицинских воздействий, проведенных с профилактическими, диагностическими или лечебными целями. Ятрогенные заболевания могут быть вызваны как ошибочными и необоснованными медицинскими воздействиями, так и правильными, правомерными. К таким заболеваниям можно отнести внутрибольничное инфицирование, лекарственные аллергии, болезни оперированных органов, различные варианты послеоперационной спаечной болезни, травматические повреждения плода или роженицы во время родов и др. Если ятрогенные заболевания являются следствием некачественного лечения либо нарушения норм профессиональной этики, их следует рассматривать как основание для привлечения медицинского учреждения или работника к юридической ответственности.
Источник
Типичные ошибки в процессе квалификации угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ)
Гарбатович Д.А., декан юридического факультета Челябинского филиала Университета Российской академии образования, кандидат юридических наук.
Одним из критериев, определяющих эффективность действия уголовно-правовой нормы, является уровень и характер ошибок правоприменителя при квалификации соответствующего преступного деяния.
Соответственно, особую значимость приобретает постоянный анализ ошибок, совершаемых в следственно-судебной практике при применении конкретных уголовно-правовых норм.
Несмотря на относительную стабильность законодательной формулировки такого состава преступления, как угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ), правоприменителем периодически допускаются однородные ошибки при квалификации соответствующего преступного деяния.
Рассмотрим эти ошибки более подробно.
Угроза убийством или причинением вреда здоровью является неотъемлемым элементом объективной стороны многих составов преступлений. Соответственно, часто правоприменителем допускаются ошибки, когда преступное деяние помимо основного состава преступления неправильно квалифицируется еще дополнительно по статье УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.
Так, приговор в части осуждения по ч. 1 ст. 119 УК РФ отменен, дело в этой части прекращено за отсутствием в деянии состава данного преступления, так как действия осужденного, выразившиеся в причинении потерпевшему из хулиганских побуждений огнестрельного ранения, расценивающегося как вред здоровью средней тяжести, и высказанная при этом угроза убийством образуют состав преступления, предусмотренный ч. 2 ст. 213, п. п. «а», «г», «д» ч. 2 ст. 112 УК РФ, и дополнительной квалификации не требуют .
Определение Верховного Суда РФ от 23.12.2010 N 31-Д10-20 // СПС «КонсультантПлюс».
Другой пример. Действия П. квалифицированы судом (с учетом внесенных изменений) по ч. 1 ст. 30 и ч. 2 ст. 162 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003 г.), п. «а» ч. 2 ст. 126 УК РФ, ч. 4 ст. 166 УК РФ и ст. 119 УК РФ. Президиум Верховного Суда Российской Федерации изменил судебные решения в отношении П., переквалифицировал его действия с п. «а» ч. 2 ст. 126 УК РФ на п. «а» ч. 2 ст. 127 УК РФ и исключил его осуждение по ст. 119 УК РФ. В Постановлении Президиум мотивировал свое решение следующим образом.
Действия осужденного, связанные с угоном автомобиля, квалифицированы по ч. 4 ст. 166 УК РФ как неправомерное завладение автомобилем без цели хищения, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья. В данном случае правовая оценка содеянного по ст. 119 УК РФ является излишней, поскольку высказывание угроз убийством в процессе завладения автомобилем охватывается составом ч. 4 ст. 166 УК РФ .
Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 27.02.2008 «Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2007 года» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. N 5.
Следующий пример. Ч., согласно приговору, требовал от С. передачи денег, применяя насилие, высказывая угрозы убийством, действуя по предварительному сговору с другими лицами. Суд признал, что угрозы убийством имели место при совершении вымогательства. Действия Ч. квалифицированы судом по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 119, п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ. Однако судом не учтено, что характер насилия, которым угрожает виновное лицо, совершая вымогательство, в законе (ст. 163 УК РФ) не конкретизирован, эта угроза может быть любой, включая угрозу убийством. Таким образом, угроза убийством в данном случае является одним из признаков состава вымогательства и дополнительной квалификации по ст. 119 УК РФ не требует .
Определение Верховного Суда РФ от 29.05.2003 N 36-Д03-2 // СПС «КонсультантПлюс».
При применении ст. 119 УК РФ также правоприменителем допускаются ошибки в связи с неправильным установлением психического отношения лица к совершаемому им деянию.
Так, после причинения ножевых ранений потерпевшей М, осужденный Александров, демонстрируя нож, стал высказывать угрозу убийством как самой потерпевшей М, так и находившейся с ней потерпевшей А., т.е. двум лицам одновременно. Указанные обстоятельства подтвердили и свидетели Ф. и Г., из показаний которых усматривается, что к ним прибежала А. и сообщила, что А. угрожал убить ее и мать. Таким образом, из установленных судом обстоятельств следует, что, одновременно высказывая угрозу убийством в отношении двух лиц, Александров действовал с единым умыслом и единым намерением на совершение преступления. При таких обстоятельствах, в данном конкретном случае, действия осужденного не могут рассматриваться как два самостоятельных преступления и подлежат квалификации по одной статье, так как осужденный действовал с единым умыслом и намерением на совершение одного преступления .
Определение Верховного Суда РФ от 31.08.2010 N 88-Д10-3 // СПС «КонсультантПлюс».
В отношении формы вины анализируемого состава преступления Конституционный Суд Российской Федерации в своем Определении от 23 марта 2010 г. N 368-О-О определил, что только такое деяние квалифицируется как угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, которое совершается с умыслом, направленным на восприятие потерпевшим реальности угрозы, когда имеются объективные основания опасаться ее осуществления. Это предполагает необходимость в каждом конкретном случае уголовного преследования доказать не только наличие самой угрозы, но и то, что она была намеренно высказана с целью устрашения потерпевшего и в форме, дающей основания опасаться ее воплощения .
Определение Конституционного Суда РФ от 23.03.2010 N 368-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Калугина Василия Викторовича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 119 и частью первой статьи 286 Уголовного кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
Совершаются ошибки при квалификации преступного деяния по ст. 119 УК РФ и в связи с неустановлением вообще наличия умысла по отношению к конкретному составу преступления.
Так, Судебная коллегия считает, что суд необоснованно квалифицировал действия осужденного в отношении потерпевшего М.А. как покушение на убийство. По смыслу закона покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, т.е. когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.). В данном случае смерть потерпевшей Л. не наступила в связи с оказанием ей своевременной медицинской помощи, поэтому действия осужденного в отношении ее правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В то же время, установив, что после того, как Ш. направил пистолет в сторону потерпевшего М.А., но выстрелы произвести не успел, так как потерпевший выбил из его рук пистолет, суд не учел того, что у осужденного закончились патроны, в силу чего он не мог причинить огнестрельные ранения потерпевшему. Суждений о том, что Ш. не знал о том, что у него закончились патроны, и в связи с этим пытался произвести выстрел из пистолета в М.А., в приговоре не имеется. Поэтому в данном случае действия осужденного, после убийства М. и ранения из оружия Л., направившего пистолет в сторону М.А., воспринятые потерпевшим как реальная угроза для его жизни, подлежат переквалификации с ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ст. 119 УК РФ как угроза убийством .
Определение Верховного Суда РФ от 04.10.2004 N 9-о04-45 // СПС «КонсультантПлюс».
Считаю данное решение достаточно спорным с точки зрения его справедливости. В процессе судебного разбирательства была допущена ошибка в связи с невыяснением конкретного умысла виновного при направлении пистолета на потерпевшего М.А. Действительно, не было выяснено, знал ли подсудимый М. при направлении пистолета в сторону потерпевшего М.А. о том, что у него закончились патроны.
Если подсудимый знал о том, что патроны закончились, тогда его действия были квалифицированы в этой части верно, т.е. как угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.
Если подсудимый не знал о том, что патроны закончились, тогда необходимо было выяснить, что конкретно он хотел при направлении пистолета в сторону потерпевшего: выстрелить и убить потерпевшего или создать в восприятии потерпевшим угрозы в отношении себя. Исходя уже из этого желания виновного, его действия были бы квалифицированы либо как покушение на убийство либо как угроза убийством.
При отграничении приготовления к убийству от угрозы убийством необходимо оценить способ выражения угрозы, например демонстрацию оружия, которое не было специально приготовлено для осуществления угрозы . При этом, если действия виновного не направлены непосредственно в момент угрозы на лишение жизни потерпевшего, представляют лишь угрозу убийством, они не могут быть квалифицированы как убийство .
Бородин С.В. Преступления против жизни. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 315.
Курс российского уголовного права: Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М.: Спарк, 2002. С. 195.
При отграничении покушения на убийство от угрозы убийством виновный не имеет цели лишить жизни потерпевшего и не совершает никаких действий, направленных к исполнению угрозы в действительности .
Курс уголовного права: Особенная часть: Т. 3: Учебник для вузов / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комисарова. М.: Зерцало-М, 2002. С. 199.
В вышеприведенном примере из судебной практики виновный направил в сторону потерпевшего пистолет, т.е. практически он стал осуществлять действия, непосредственно направленные на лишение жизни потерпевшего, конечно, при условии, что он не знал о том, что в пистолете закончились патроны. Возможно, была проблема в том, что не смогли доказать наличия умысла виновного на лишение жизни, поэтому его действия были квалифицированы только как угроза убийством.
Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ, состоит из двух действий: из угрозы убийством или из угрозы причинения тяжкого вреда здоровью. Следовательно, при привлечении лица в качестве обвиняемого, при признании лица виновным в совершении этого преступления, в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого, в обвинительном заключении, в приговоре суда необходимо указывать конкретное действие, которое вменяется лицу. Не допускается признавать лицо виновным в совершении угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью при совершении им только одного из предусмотренных ст. 119 УК РФ действий.
Так, в надзорном представлении прокурора утверждается, что при вынесении приговора по эпизоду от 3 декабря 2008 г. при квалификации действий Р.В. Кузнецова по ч. 1 ст. 119 УК РФ суд в нарушение требований ч. 1 ст. 252 УПК РФ необоснованно вышел за пределы предъявленного ему обвинения, дополнительно вменив квалифицированный признак — «или причинением тяжкого вреда здоровью», который ему органами предварительного следствия не вменялся. Вопреки положениям этого закона, мировой судья признал Кузнецова Р.В. виновным по ч. 1 ст. 119 УК РФ не только за угрозу убийством, но и за угрозу «причинением тяжкого вреда здоровью», что, как правильно утверждается в представлении, органами следствия в вину Р.В. Кузнецову не вменялось. В связи с изложенным указание мирового судьи о квалификации действий Кузнецова Р.В. по ч. 1 ст. 119 УК РФ по признаку угрозы причинением тяжкого вреда здоровью из приговора подлежит исключению .
Определение Верховного Суда РФ от 18.01.2010 N 30-Дп09-8 // СПС «КонсультантПлюс».
Если в совершении одного преступного деяния участвуют два или более лица, одно из которых совершает еще и угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ), то второму участнику данный состав можно вменить только при условии также совершения им действий, являющихся объективной стороной анализируемого состава преступления.
Соответственно, при применении ст. 119 УК РФ существуют ошибки, когда данное деяние вменяется всем присутствующим лицам, независимо от того, что непосредственную угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью осуществляет только одно лицо.
Так, из приведенных в приговоре показаний потерпевшего С. видно, что Ю. и Щ. приехали к нему, Щ. высказал угрозу убийством, которую он воспринял реально, Ю. стояла рядом, говорила, что он пожалеет, если не подпишет бумагу. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что Ю. сама не угрожала С. убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. То обстоятельство, что она стояла рядом с угрожавшим Щ., не образует состава преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ. Приведенные в приговоре показания С. о том, что якобы Ю. приезжала к нему и говорила, что с ним разберутся, вплоть до убийства, противоречат протоколу судебного заседания, в котором такие показания С. отсутствуют. Таким образом, приговор в части осуждения Ю. по ст. 119 УК РФ подлежит отмене и дело в этой части — прекращению .
Определение Верховного Суда РФ от 14.02.2006 N 56-о05-94 // СПС «КонсультантПлюс».
Постоянный анализ ошибок, совершаемых правоприменителем в процессе квалификации уголовно-правовых деяний, является неотъемлемым элементом при повышении квалификации дознавателей, следователей, судей, а также способствует дальнейшему единообразному применению уголовного закона.
Источник