Обзор судебной практики по тяжкому вреду здоровью
Данный раздел сайта Верховного Суда Республики Хакасия является дополнительным средством обращений к Председателю Верховного Суда Республики Хакасия.
В этом разделе вы можете задать свои вопросы и оставить предложения, связанные с организацией работы Верховного Суда Республики Хакасия, районных судов и мировых судей Республики Хакасия.
Согласно п.8 ч.1 ст. 20 ФЗ от 22.12.2008 года № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации», информация о деятельности судов не предоставляется, если в запросе ставится вопрос о толковании нормы права, разъяснении ее применения или правовой оценке судебных актов, выработке правовой позиции по запросу, проведении анализа судебной практики или выполнении по запросу иной аналитической работы, непосредственно не связанной с защитой прав написавшего запрос пользователя информацией.
В соответствии с п.2 ст. 10 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» от 26.06.1992 г. № 3132-1 и п. 1 ст. 6 Кодекса судейской этики, судья не вправе делать публичные заявления, комментировать судебные решения, выступать в прессе по существу дел, находящихся в производстве суда, до вступления в законную силу принятых по ним постановлений. Судья не вправе публично, вне рамок профессиональной деятельности, подвергать сомнению постановления судов, вступивших в законную силу, и критиковать профессиональные действия своих коллег.
Кроме этого, исходя из позиции, изложенной в ст. 19 ФЗ от 22.12.2008 № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации и деятельности судов в Российской Федерации», суды не вправе давать юридические советы и консультации по существу дела.
На основании изложенных выше нормативных актов не принимаются к рассмотрению через сайт и не публикуются на сайте Верховного Суда Республики Хакасия обращения следующего характера:
— вопросы и жалобы, касающиеся существа конкретных рассматриваемых в судах дел (подлежат подаче путем почтового отправления или личной явкой) ;
— жалобы на действия судей и работников аппаратов судов (подлежат подаче путем почтового отправления или личной явкой);
— обращения, требующие дачи юридических советов и консультаций по существу дела;
— тексты, содержащие прямые или косвенные оскорбления в чей-либо адрес;
— вопросы, носящие провокационный характер;
и кроме того, в соответствии с Постановлением Президиума Совета судей РФ от 21.06.2010 № 229 «Об утверждении Положения о порядке рассмотрения судами общей юрисдикции поступающих в электронной форме обращений граждан (физических лиц), организаций (юридических лиц), общественных объединений, органов государственной власти и (или) органов местного самоуправления» не публикуются:
— тексты, содержащие ненормативную лексику и оскорбительные высказывания;
— призывы к свержению существующего строя и разжиганию межнациональной розни;
— вопросы, требующие в соответствии с установленным порядком наличия удостоверяющих реквизитов (подписи, печати и др.);
Источник
Приговоры судов по ст. 118 УК РФ Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности
| # | Название | Cуд | Решение |
|---|---|---|---|
| 547740 | Приговор суда по ч. 2 ст. 118 УК РФ |
во Фрунзенский районный суд г. Владивостока поступило уголовное дело по обвинению Сидорова А.Д. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 118 УК РФ.При ознакомлении с материалами уголовного дела и выполнении требований ст. 217 УПК РФ, о.
дд.мм.гггг около 21 часа 28 минут Скипин С.И., будучи в состоянии алкогольного опьянения, находясь у подъезда № , в ходе ссоры с ранее ему незнакомым ФИО1, возникшей между ними на почве личных неприязненных отн.
В ходе судебного заседания, государственный обвинитель Кавешникова Н.Ю., отказалась от обвинения в совершении преступления Витаевым Р.А. предусмотренным ст. 118 ч. 1 УК РФ, так как это обвинение излишне вменено и подсудимый не является субъектом с.
Мамедов Р.Р.о. органами предварительного следствия обвиняется в причинении тяжкого вреда здоровью по неосторожности при следующих обстоятельствах:Мамедов Р.Р.о. в период времени с 23 часов 00 минут 05.06.2015 до 01 часов 07 минут 06.06.2015, наход.
Хасанов Р.А. дд.мм.гггг минут, находясь на лестничной площадке четвертого этажа подъезда Кировского района г.Казани РТ, в ходе конфликта с жильцами данного дома с силой оттолкнул от себя значительно старшую его по возрасту и незнакомую ему ранее Л.
Габибов Р.А. совершил умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия, при следующих обстоятельствах.дд.мм.гггг в период времени с дд.мм.гггг Габибов Р.А., находясь.
ФИО15 совершил хулиганство, т.е. грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу с применением оружия, а также причинил тяжкий вред здоровью Потерпевший №3 по неосторожности. Преступления совершены при следующих обст.
Органом предварительного расследования Бычкова О.Ю. обвиняется в том, что ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА около 20 часов 00 минут на кухне в ходе возникшего словесного конфликта между ней и ФИО1 на почве личных неприязненных отношений, она, стоя спи.
Комочков А.И. совершил причинение смерти по неосторожности ФИО4, а также причинил тяжкий вред здоровью по неосторожности Потерпевший №4 и Потерпевший №2 Данные преступления совершены им при следующих обстоятельствах.Так, Комочков А.И., имея диплом.
Органы предварительного следствия действия Сигизовой А.И. квалифицировали по ч.3 ст. 239, ч.1 ст. 118 УК РФ, как участие в деятельности некоммерческой организации — религиозного объединения, дельность которого сопряжена с насилием над гражданами и.
Федоров Д.Н. совершил умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее за собой потерю органа.дата примерно в 14 часов 40 минут, Федоров Д.Н., находясь по месту своего фактического проживания по адресу: адрес, п.
Овчинников А.В. совершил причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности.Так он, Овчинников А.В., 00.00.0000, примерно в минут, находясь в помещении ночного клуба «», расположенного по адресу: , в ходе внезапно возникшего конфликта с ранее нез.
Источник
Обзоры практики
доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин
Иркутского юридического института (филиала)
Академии Генеральной прокуратуры РФ,
канд. юрид. наук, доцент
студентка 1-го курса магистерской подготовки
Юридического института ИГУ
судебной практики по уголовным делам, связанным с причинением тяжкого вреда здоровью по неосторожности
Научно-технический прогресс является одной из объективных детерминант роста неосторожной преступности. При этом официальная статистика далеко не полно отражает ее реальную картину. Во многом – вследствие высокого уровня латентности неосторожных деяний, которая в значительной мере обусловлена их ошибочной юридической оценкой: с одной стороны, отнесением их к непреступным (административным, гражданским деликтам), а с другой – квалификацией их как умышленных преступлений. Данные крайности обе негативно отражаются на правоприменении, поскольку в первом случае не используются необходимые уголовно-правовые средства, а во втором – применяемые уголовно-правовые меры неадекватны.
В ст. 118 УК РФ установлена уголовная ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности. Данный состав, по сути, является общим по отношению к другим схожим статьям УК РФ (например, ст. 143, 215, 215.1, 216, 217.1, 218, 219, 228.2, 235, 238, 263, 263.1, 264, 266-269, 271. 1, 293, 349, 350), где тяжкий вред здоровью также предусмотрен как последствие неосторожного деяния. Неточная квалификация ведет к необоснованному назначению наказания, которая в дальнейшем способна сформировать у осужденного устойчивые антисоциальные установки, в последующем предполагая возможность «искусственного» рецидива.
Для правильного применения уголовного закона большое значение имеет надлежащая, соответствующая смыслу уголовного закона, оценка юридически значимых признаков рассматриваемого состава преступления. Основным непосредственным объектом статьи 118 УК РФ является здоровье, как определенное физиологическое состояние организма, при котором все его системы, части и органы функционируют нормально. Оно является важнейшим социальным благом и охраняется государством.
Постановление Правительства Российской Федерации № 522 под вредом, причиненным здоровью человека, понимает нарушение анатомической целостности и физиологической функции органов и тканей человека в результате воздействия физических, химических, биологических и психических факторов внешней среды. Вред, причиненный здоровью человека, определяется в зависимости от степени его тяжести (тяжкий вред, средней тяжести вред и легкий вред) на основании квалифицирующих признаков, и в соответствии с медицинскими критериями определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утверждаемыми Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации.
Так как объектом причинения вреда здоровью является здоровье другого человека, то причинение самому себе вреда уголовный закон не признает преступлением. Таким образом, объектом причинения вреда здоровью следует считать фактическое здоровье человека, каким бы оно ни было. Аномалии в организме человека не влияют на характер ответственности виновного за преступления против здоровья.
Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 118 УК РФ, слагается из трех элементов. Первым элементом является деяние, выраженное в форме действия или бездействия, вторым – последствие в виде тяжкого вреда опасного для жизни человека, или повлекшего за собой потерю зрения, речи, слуха либо какого-либо органа или утрату органом его функций, или выразившийся в неизгладимом обезображивании лица, или вызвавшего значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть, причиненного здоровью потерпевшего и, наконец, третьим элементом является причинная связь между деянием и преступным результатом.
Причинение легкого и среднего вреда здоровью не образуют состава данного преступления. Декриминализация составов преступлений, связанных с причинением вреда средней тяжести по неосторожности (в том числе при недобросовестном исполнении лицом своих профессиональных обязанностей) произошла в 2003 году. Субъективная сторона рассматриваемого преступления состоит в неосторожной форме вины по отношению к факту последствия в виде причинения тяжкого вреда здоровью. Преступление признается совершенным по легкомыслию, если виновный предвидел возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействий), но без достаточных на то оснований самонадеянно рассчитывал на их предотвращение.
«…Согласно обвинительному акту З. обвиняется в причинении тяжкого вреда здоровью по неосторожности, совершенном при следующих обстоятельствах: 10 декабря 2010 года около 21 часа З. находилась у себя дома, где распивала спиртное с Ф. и С., несмотря на то, что имела на попечении внучку Г. возрастом 6 месяцев. Находясь в то же время, в том же месте З., пребывая в состоянии алкогольного опьянения, проявляя грубое нарушение правил бытовой предосторожности, проявив преступное легкомыслие, понимая, что вследствие алкогольного опьянения у нее нарушена координация движений и она может упасть и уронить малолетнюю Г. на пол, от чего последней может быть причинен вред здоровью, то есть, предвидя возможность наступления общественно-опасных последствий своих действий, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывая на предотвращение этих последствий, взяла на руки малолетнюю Г. и, потеряв равновесие, упала на пол с последней на руках. В результате падения и удара об пол Г. получила закрытый перелом правой бедренной кости в средней трети со смещением отломков, причинивший тяжкий вред здоровью, сотрясение головного мозга, ушиб мягких тканей лица…» [1] .
Действия З. органами дознания квалифицированы по ч. 1 ст. 118 УК РФ, как причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности. Указанную квалификацию действий З. суд посчитал правильной.
Большинство ученых вполне обоснованно полагает, что основное отличие преступного легкомыслия от косвенного умысла заключается в отсутствии осознания общественной опасности действий при неосторожности. Однако, например, Ю.А. Красиков полагает, что легкомыслие будет иметь место тогда, когда лицо, совершавшее противоправное деяние, сознавало признаки совершаемого им действия или бездействия и при этом имело возможность и обязанность сознавать их. Предвидение же преступных последствий при легкомыслии отличается от предвидения при умысле тем, что при легкомыслии лицо предвидит только возможность наступления последствий. При этом необходимо заметить, что характер предвидения при косвенном умысле отличается гораздо большей конкретностью и определенностью.
Основное же различие между косвенным умыслом и легкомыслием следует проводить по волевому моменту. Волевой момент преступного легкомыслия заключается в необоснованном без достаточных к тому оснований самонадеянном расчете на предотвращение преступных последствий. Расчет на предотвращение преступных последствий при легкомыслии, как правило, строится на определенных (конкретных) обстоятельствах. Например, на силе, ловкости, умении, знаниях, опыте, мастерстве самого лица либо на обстоятельствах, относящихся, например, к складывающейся обстановке. При косвенном умысле конкретный расчет на определенные обстоятельства отсутствует – лицо допускает наступление вредных последствий либо относится к ним безразлично. Косвенный умысел будет и тогда, когда виновный рассчитывает не на конкретные обстоятельства, а на «авось», поскольку при таком расчете надежда на то, что вредные последствия не наступят, ни на чем не основана. Преступление признается совершенным по небрежности, если человек не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности должен и мог это предусмотреть.
«…2013 г. в период времени с 11:00 час. до 12:00 час. Т., находясь в состоянии алкогольного опьянения, возле дома, на почве личных неприязненных отношении, возникших в ходе ссоры, не предвидя возможности наступления общественно опасных последствий своих действий в виде причинения тяжкого вреда здоровью Ф., хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть наступление таких последствий, достоверно зная, что Ф. с учетом престарелого возраста проявляя преступную небрежность, нанес один удар деревянной палкой в грудь потерпевшему, от чего тот упал, с силой ударившись руками и телом о землю. В результате неосторожных действий Т-го Ф. были причинены телесные повреждения в виде закрытого вколоченного перелома плечевой кости справа в области хирургической шейки без выраженного смещения отломков, относящегося к категории повреждений, повлекших тяжкий вред здоровью по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть, закрытого перелома обеих костей предплечья в области метафаза без выраженного смещения отломков, относящегося к категории повреждений, повлекших средний вред здоровью по признаку длительности расстройства здоровья более 3-х недель, кровоподтеков правого плеча, предплечья, правой лопатки, правой боковой поверхности грудной клетки, поясничной области справа, правой ягодицы с переходом на внутреннюю поверхность правого бедра, относящиеся к категории, не повлекших вреда здоровью…» [2] .
Анализируя собранные по делу доказательства, и оценивая их в совокупности, суд пришел к выводу, что вина подсудимого Т. доказана полностью, а его действия правильно квалифицированы как причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности — по ст. 118 ч. 1 УК РФ. К показаниям подсудимого Т. о том, что уходя, он не помнит, чтобы угрожал Ф. и говорил, что сделает ему еще хуже, суд отнесся как к форме защиты с целью избежать ответственности. В качестве мотива совершения преступления суд усмотрел личную неприязнь, возникшую на почве ссор между потерпевшим и подсудимым.
Интеллектуальный момент небрежности характеризуется двумя признаками: отрицательным и положительным. Отрицательный признак небрежности состоит в не предвидении лицом возможности наступления преступных последствий. Положительный признак заключается в том, что лицо должно было и могло предвидеть наступление этих последствий. Волевой момент преступной небрежности включает объективный критерий (лицо должно было предвидеть последствия) и субъективный критерий (лицо могло предвидеть эти последствия). Объективный критерий предполагает установление определенной нормативности действий, т.е. лицо должно предвидеть последствия в силу своего служебного положения, профессиональных обязанностей. Гораздо более сложным для установления является субъективный критерий – возможность предвидения последствий, зависящая от различных обстоятельств, относящихся к конкретной личности. Чаще всего причинение указанных в ст. 118 УК последствий является результатом преступной небрежности.
Субъектом преступления является вменяемое лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста. В части 2 статьи 118 УК РФ имеется специальный субъект, им является лицо, имеющее определенную профессию.
К числу субъектов преступления по ч. 2 ст. 118 УК РФ могут быть отнесены пять категорий граждан: это лица, работающие по гражданско-правовому договору, ненадлежащее исполнение которыми своих договорных обязательств в части обеспечения требований безопасности, предъявляемых к производству товаров, выполнению работ или оказанию услуг, привело к тяжкому вреду здоровью по неосторожности; должностные лица и военнослужащие; государственные служащие и сотрудники правоохранительных органов. Для квалификации по ч. 2 ст. 109, 118 необходимо установить, какие профессиональные обязанности нарушил виновный, их закрепление служебной компетенции в предусмотренном законом порядке, установить, что данное лицо знало или должно было знать эти обязанности; в результате чего это деяние обусловило причинение смерти или телесных повреждений.
«…Ч. совершил причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения свих профессиональных обязанностей при следующих обстоятельствах: работая в должности педагога дополнительного образования муниципального образовательного учреждения дополнительного образования детей дома детского творчества г. Саянска Иркутской области на основании трудового договора, обязанный на основании приказа директора и должностной инструкции педагога дополнительного образования организовать обеспечение безопасности жизни и здоровья обучающихся во время учебно-образовательного процесса, обеспечивать при проведении занятия соблюдение правил охраны труда, техники безопасности, проводить инструктаж по охране труда обучающихся, Ч., находясь на территории около школы г. Саянска, не предвидя возможности наступления последствий, а именно, причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека. Хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности Ч. должен был и мог их предвидеть, в нарушение инструкции по технике безопасности для обучающихся, запрещающей обучение вождению без теоретического курса, допустил на учебно-тренировочный заезд на автомобиле картинг несовершеннолетнего К., зачисленного в клуб, который не прошел курс теоретического обучения. Вследствие ненадлежащего исполнения Ч. своих профессиональных обязанностей, во время заезда на автомобиле в результате удара о бетонное ограждение лестницы помещения столовой школы, расположенной рядом с площадкой для учебно-тренировочных заездов несовершеннолетний К. получил травмы в виде сочетанной травмы: открытой черепно-мозговой травмы, ушиба головного мозга с переломом свода и основания черепа, перелома дужек 1 шейного отдела позвонка слева без нарушения функций спинного мозга, закрытого перелома правой бедренной кости в средней трети со смещением, относящиеся в своей совокупности к причинившим тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Тем самым совершил преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 118 УК РФ, квалифицируемое как причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, совершенное вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей…» [3]
В судебной практике более сложными являются случаи квалификации по ч. 2 ст. 118 УК РФ, которые возникают при рассмотрении так называемых медицинских дел. Современное российское уголовное законодательство содержит ряд норм, регламентирующих ответственность за ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей: ч. 2 ст. 109 УК РФ и ч. 2 ст. 118 УК РФ; ч. 4 ст. 122 УК РФ; ст. 124 УК РФ. Субъектами данных преступлений могут быть, в том числе, и медицинские работники. Случаи неосторожного причинения тяжкого вреда здоровью пациента в результате осуществления медицинским работником своих профессиональных обязанностей по оказанию медицинской помощи принято назвать неблагоприятными исходами лечения. Неблагоприятные исходы лечения классифицируются следующим образом:
1) врачебные ошибки;
2) несчастные случаи;
3) наказуемые упущения.
Ненадлежащее оказание медицинской помощи напрямую связано с характерными признаками субъекта: низкими профессиональными качествами медицинских работников, безответственностью, недобросовестностью, неисполнительностью, эгоизмом, игнорированием интересов пациента и др. Несмотря на существующие нормы, медицинские работники, чаще всего, остаются уголовно недосягаемыми, а если и привлекаются к уголовной ответственности, то наказание, даже в случае совершения деяний, повлекших тяжкие последствия для потерпевшего, назначается крайне мягкое.
«…Гражданка Г. с 1999 года работала врачом-гинекологом в ОГБУЗ «Боханская ЦРБ». Согласно должностной инструкции к ее обязанностям причислены организация и своевременное обеспечение обследования и лечения больных на уровне современных методов лечения медицинской практики. Беременная С. по экстренным показаниям 17 ноября 2013 г. поступила в родильный дом, а 18 ноября 2013 г. у нее начались роды. Г., являясь лечащим врачом С., достоверно знала о наличии у последней патологических процессов в родах: слабость родовой деятельности, острая гипоксия плода, его большой размер. С учетом своего образования и опыта работы она должна была и могла предвидеть в подобной ситуации опасные для ребенка последствия ведения родов через естественные родовые пути. Не проявив должной внимательности и предусмотрительности, врач после появления у С. показаний для проведения операции (кесарево сечение) выбрала неверную тактику ведения родов, что привело к развитию опасного для жизни ребенка состояния: тяжелое кислородное голодание с поражением головного мозга, повлекшим тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Г. свою вину в предъявленном ей обвинении не признала, в судебном заседании пояснила, что никаких преступных действий не совершала. Вред здоровью ребенка наступил вследствие наличия у С. хронической внутриутробной инфекции и многоводия. Клинически это подтвердилось развитием пневмонии справа. Гепатомегалии, двусторонней пиелоэетазии, отека мозга. Также у ребенка диагностирован врожденный порок сердца, при котором происходит ретроградный ток крови в аорте и в мозговых сосудах, что приводит к ишемии мозга и внутримозговым кровоизлияниям. Все зависит от течения беременности, а не от родов. Суд, учитывая специфику и сложность медицинской деятельности, пришел к убеждению, что Г. должна была (а при проявлении необходимой внимательности и предусмотрительности) и могла предвидеть опасные для ребенка последствия ведения родов через естественные родовые пути, а потому ей следовало закончить родовой процесс операцией (кесарево сечение). Однако Г. этого не сделала, что привлекло к развитию опасного для жизни ребенка состояния: тяжелое кислородное голодание с поражением головного мозга. Суд квалифицировал действия врача по ч. 2 ст. 118 УК РФ…» [4]
Рассмотрим еще один пример: «… В городской клинической больниц г. Челябинска гр. П. работал врачом-анестезиологом. Во время операции в процессе введения больной К. инкубационной трубки (для дачи эндотрахеального наркоза) он повредил ей мембранозную часть трахеи в нижней трети. По степени тяжести и опасности для жизни эта травма расценивается как тяжкий вред здоровью, наступление которого он не предвидел. Вместе с тем Положение о враче анестезиологе-реаниматологе, утвержденное приказом Министерства здравоохранения СССР от 27 июля 1970 г. №501 (врач-анестезиолог несет ответственность за надлежащий уровень специального обследования больных, проведение обезболивания больных и оказание анестезиоологической и реанимационной помощи больным, нуждающимся в этих мероприятиях (п. «а» ч. 4)), а так же должностная инструкция врача-ординатора предусматривает должный уровень обследования и лечения больных в соответствии с современными достижениями медицинской науки и техники. В силу своей профессии врач обязан был осознавать, что при ненадлежащем проведении наркоза его действиями больному может быть нанесен вред, однако, рассчитывая на свой опыт работы, доктор пренебрег осторожностью. Допрошенный в судебном заседании в качестве подсудимого П. свою вину в совершении преступления не признал и показал, что он проводил наркоз надлежащим образом, а в процессе введения больной интубационной трубки причинить ею разрыв мембранозной части трахеи длинной 3,5 см никак не мог. Ни в процессе подачи наркоза ни в последующие 15 минут после него клинических признаков, сопутствовавших разрыву трахеи (возникновение резкой подкожной эмфиземы, явление пневмоторакса, цианоз губ, нарушение дыхания и кровообращения), у пациентки не было. Данные признаки появились у К. после проведения фибробронхоскопии в ГКБ, из чего следует, что разрыв трахеи был причинен именно тогда. После введения К. интубационной трубки в трахею и раздувании манжетки он заметил в интубационной трубке небольшое количество крови, после чего распустил манжетку и провел тампонаду ротовой полости бинтом для системы «аппарат-легкие». Наркоз был продолжен и далее проходил без особенностей. Заброс крови был одномоментный и небольшой, прерывать наркоз было нецелесообразно. Артроскопия и операция длились немногим более часа, а наркоз около двух часов. Экстубация (удаление интубционной трубки из трахеи) прошла без особенностей. Больная пришла в сознание, ее дыхание стало самостоятельным и достаточным для жизнеобеспечения организма. Через 15 минут после экстубации у К. возник сильный кашель и было отмечено резкое нарастание подкожной эфиземы лица, шеи и верхней части груди. Несмотря на непризнание подсудимым П. своей вины в совершении преступления, его вина полностью подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу и исследованных в судебном заседании. Суд квалифицировал его действия по ч. 2 ст. 118 УК РФ…» [5]
Объективная уголовно-правовая оценка общественно опасных деяний медицинских работников затруднена за счет специфики их профессии. Для правильной юридической квалификации их деяний имеют важное значение нормативно-правовые акты, регламентирующие правила оказания медицинской помощи пациентам и определяющие пределы профессиональной компетенции медицинского работника. Кроме того, в процессе расследования указанной категории дел необходимо получить квалифицированное заключение судебно-медицинского эксперта.
Изучение судебной и следственной практики показывает, что вопрос об отграничении причинения тяжкого вреда здоровью по неосторожности от других смежных составов преступлений представляет определенную сложность. При отграничении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 111УК РФ) от причинения тяжкого вреда здоровью по неосторожности (ч.1 ст.118 УК РФ) необходимо учитывать, что объективная сторона этих преступлений одинакова. Их следует разграничивать по форме вины.
«…Между Е. и гражданкой М. произошел словесный конфликт, в ходе которого Е. оттолкнул М., от чего она, не удержав равновесия, упала и ударилась головой об асфальт, получив в результате падения тяжкие телесные повреждения в височной области головы. Изучив обстоятельства дела, адвокат подготовил ходатайство на имя следователя отдела полиции г. Чебоксары об изменении квалификации действий обвиняемого. В котором указал, что « Из показаний подозреваемого Е., свидетеля К., данных им на очной ставке, потерпевшей М. следует, что между Е. и М. произошел конфликт, в ходе которого Е. рукой оттолкнул от себя М., от чего она, не удержав равновесия, упала и ударилась головой об асфальт, в результате чего получила тяжкие телесные повреждения. Кроме этого, в заключении судебно-медицинской экспертизы указано, что травма могла быть получена при падении из положения стоя, с ударом правой височной областью головы о тупую твердую поверхность. Учитывая механизм, локализацию и характер телесного повреждения М., показания свидетелей, потерпевшей, у Е. не было умысла на причинение тяжкого вреда здоровью М., доказательств обратного не предоставлено. Таким образом, в действиях Е. отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ. В подтверждение чего имеется конкретная судебная практика по аналогичным уголовным делам. На основании изложенного, прошу прекратить уголовное дело в отношении Е., привлекаемого по ч. 1 ст.111 УК РФ за отсутствием в его действиях состава указанного преступления. Данное деяние попадало под признаки неосторожного преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 118 УК РФ, наказание за которое не предусматривает лишения свободы. Следователь указанное ходатайство незаконно отклонил, и уголовное дело направил в Ленинский районный суд г. Чебоксары. В декабре 2013 г. состоялся суд, где адвокату удалось добиться справедливости, а именно то, что прокурор не доказал наличие у подсудимого умысла на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей. Суд установил, что М. получила тяжкие телесные повреждения в результате падения, по неосторожности…» [6]
Действия Е. были переквалифицированы судом с ч. 1 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 118 УК РФ — причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности.
Иногда представляет определенную трудность отграничение рассматриваемого преступления от причинения смерти по неосторожности, которое квалифицируется по ст. 109 УК РФ. Объектом преступления, предусмотренного статьей 109 УК РФ, является жизнь человека, как и в убийстве. Причинение смерти по неосторожности возможно как по легкомыслию, так и по небрежности.
В отличие от ст. 109 УК РФ, объектом преступления, предусмотренного статьей 118 УК РФ, является здоровье человека. Единственная особенность заключается в том, что неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, расценивается как причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ). Если неосторожная вина по отношению к смерти отсутствует, то содеянное следует квалифицировать по ч. 1 ст. 118 УК РФ.
«…22 апреля 2013 г. гр. Н., находясь перед входом в подъезд жилого дома, поссорился с гр. Ч. и ударил его по лицу, отчего тот потерял равновесие и упал на бетонный пол. В результате неосторожных действий Н. у потерпевшего констатирована закрытая черепно-мозговая травма, в комплекс которой вошли кровоизлияния под твердую и мягкие мозговые оболочки, ушиб вещества головного мозга. Данные повреждения по признаку опасности для жизни расцениваются как тяжкий вред здоровью, они стали причиной смерти Ч. Действия Н. органами предварительного следствия были квалифицированы по ч. 4 ст. 111 УК РФ. В ходе судебного разбирательства суд счел необходимым переквалифицировать действия Н. с ч. 4 ст. 111 на ч. 1 ст. 118 УК РФ, так как причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего было по неосторожности. Факт происшедшего подтверждается всеми добытыми по делу доказательствами: выводами судебно-медицинского эксперта, показаниями подсудимого, свидетелей, судебно-медицинского эксперта, допрошенных в судебном заседании и на предварительном следствии. Мотивом послужило неправомерное поведение потерпевшего, который начал конфликт, словесно угрожал подсудимому. Это подтвердили свидетели, а Н. пояснил, что первым ударил потерпевшего, поскольку тот был агрессивно настроен и сам пытался на него напасть. От удара потерпевший отпрянул назад, оступился и упал, ударившись головой о бетонный пол. Судебно-медицинская экспертиза показала, что повреждения, входящие в комплекс черепно-мозговой травмы, возникли от травматического воздействия. Однако из показаний свидетеля следует, что у Ч. в области затылка он видел пятно крови. Другими словами, у погибшего было еще как минимум одно повреждение, которое по каким-то причинам не было отражено в истории болезни и не было установлено судебно-медицинским экспертом. Последний в судебном заседании пояснил: повреждения, причинившие тяжкий вред, могли возникнуть как при ударе предметом, так и от удара при падении на плоскость. Из выводов дополнительной судебно-медицинской экспертизы следует, что длительность нахождения потерпевшего Ч, в стационаре (65 дней) и сопутствующее заживление ран привели к утрате первоначальной морфологической картины травм, в связи с чем определить механизм образования полученных повреждений (удар тупым твердым предметом или соударение с ним) не представляет возможным. Таким образом, показания подсудимого о механизме причинения смертельной травмы Ч. (удар при падении о бетонный пол) ничем не опровергаются, следовательно, должны быть положены в основу приговора. Суд пришел к выводу, что тяжкий вред здоровью Ч. был причинен при падении потерпевшего с высоты собственного роста. Подсудимый не желал и не предвидел возможности причинения ему тяжкого вреда здоровью, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть такие последствия, должен был понимать, что потерпевший может упасть и удариться о бетонный пол. Сын погибшего заявил, что подсудимый извинился и возместил ему моральный вред в размере 50 000 рублей, поэтому он хотел бы прекратить уголовное преследование в связи с примирением сторон…» [7]
Подсудимый совершил преступление небольшой тяжести. К числу смягчающих обстоятельств судом было причислено следующее: Н. признал вину, ранее не судим, имеет на иждивении несовершеннолетнего ребенка, полностью возместил моральный вред потерпевшему, а тот не пожелал привлекать его к уголовной ответственности. Также было учтено неправомерное поведение потерпевшего Ч., начавшего конфликт. В данном случае суд счел возможным применить ст. 76 УК РФ и освободить подсудимого от уголовной ответственности, прекратив производство по делу за примирением сторон. Данный пример из судебной практики обратил на себя внимание тем, что потерпевшему был причинен тяжкий вред здоровью по неосторожности. Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности повлекло наступление смерти потерпевшего. Органы предварительного расследования в данном случае не установили, от чего наступила смерть, и в связи с этим суд счел неправильной квалификацию преступления по ч. 4 ст. 111 УК РФ, так как тяжкий вред здоровью был причинен при падении потерпевшего с высоты собственного роста.
Специальная уголовная ответственность ряда категорий лиц не только не снимает проблемные вопросы квалификации деяний, совершенных отдельными категориями граждан, но, напротив, обостряет эти вопросы. С одной стороны, казуистичный способ ее регламентации может привести к пробелам, что, как видно, и происходит. С другой стороны, на практике возникают ситуации, когда одно лицо одновременно выполняет и сугубо профессиональные, и должностные функции. В этих случаях ответственность по ст. 293 УК РФ возможна, только когда содеянное обусловлено наличием у виновного организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функции. Несмотря на то, что понятие должностного лица дано в примечании 1 к ст. 285 УК РФ, на практике нередки ошибочные квалификации.
«…В. был осужден ч. 2 ст. 293 УК РФ и был признан виновным в том, что, являясь должностным лицом – заведующим отделением анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии, после проведения хирургами операций кесарева сечения роженицам Б. и Т., в которых он также принимал участие в качестве врача-анестезиолога, не определив групповую принадлежность крови, находящейся в двух контейнерах, надеясь на правильность наклеенных им маркировок, произвел переливание крови Т. и Б., однако перепутал контейнеры с кровью и перелил Б. кровь Т., а кровь Б. – Т. В результате у Б. развился геморрагический шок II–III степени, что причинило ей тяжкий вред здоровью, а Т. был причинен легкий вред здоровью. Судебная коллегия изменила состоявшиеся по делу судебные решения и переквалифицировала действия осужденного на ч. 2 ст. 118 УК РФ, отметив, что забор и переливание крови В. осуществлял как врач, а не как должностное лицо – заведующий отделением анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии. Он как врач-анестезиолог, проводивший анестезию Б. (что исключало на тот момент производство им переливания крови), взяв на себя функции врача-трансфузиолога, должен был профессионально исполнить обязанности этого специалиста…» [8]
Ошибочная квалификация была в данном случае обусловлена сложностью определения здесь правового статуса лица, исполняющего обязанности.
Источник
➤ Adblockdetector