Дневник пациента с тяжелым коронавирусом. До и после болезни
Коронавирусную инфекцию пациенты переносят по-разному. Героине этой истории не повезло – ей не сразу поставили диагноз, и спустя почти три недели она попала в больницу в тяжелом состоянии. На протяжении болезни логопед-заиколог, психолог из Санкт-Петербурга Юлия Шкаранда вела дневник в своем Instagram-аккаунте, где делались с подписчиками состоянием своего здоровья и тем, как ее лечили, а также описала новые «интересные» симптомы коронавируса, с которыми ей пришлось столкнуться.
Первые «звоночки» болезни у девушки появились 13-14 апреля, которые она описала как «странные давящие боли в груди, непохожие на мои привычные боли, вызванные проблемами с позвоночником». Несмотря на это, она продолжила ежедневно заниматься спортом дома, но тренировки давались тяжелее.
День 2
С самого утра я почувствовала слабость, головную боль и давящая боль в груди. В обед приехал муж, стал звонить в больницу. «Скорая» отказала сразу, так как температура у меня была 37,5, и симптоматика не является поводом для приезда. Районная поликлиника отказалась отправить ко мне врача, так как я не прикреплена к ним. Велели звонить в страховую и прикрепляться, чтобы пришел мой врач.
После переезда в северную столицу я так и не сделала этого: сначала действовал полис, потом — командировки и отсутствие повода для обращения. В итоге приняли решение сделать платно компьютерную томографию (КТ) легких, стали обзванивать клиники — везде очередь. Нашли круглосуточный диагностический центр, приехали ночью — другого времени не было. Людей полно, все по записи. Ночью! Итог – чисто. Врачи нашли плевропульмональные спайки с обеих сторон, увеличенные аксиллярные лимфоузлы, также показало, что сердце умеренно расширено в поперечнике – видимо, когда-то я перенесла пневмонию на ногах.
День 3
Пролежала дома со всеми прежними симптомами.
День 4
Утром встала с ощущением высоченной температуры, озноб по всему телу, сильная слабость. Померила – 37,4 градуса, как и в предыдущие дни. К 12:00 поехала к пульмонологу. На входе в частный центр мне замерили температуру и не пустили через главный вход, а отправили через бокс для потенциальных больных. Привезла диск с результатом КТ, смотреть врач его не стала, сказала, что читать не умеет этот анализ.
Сразу попросила заключение и пояснила, что эти нарушения могут говорить о воспалении в организме, но с легкими все хорошо. Пульсоксиметрию сделали — тоже нормально. Врач назначила сдать кучу анализов, в том числе ЭКГ, посетить кардиолога и ЛОРа. В заключении написала: «Респираторное нарушение неуточненное».
Я поехала в районную поликлинику пытать счастья. В регистратуре мне объяснили, что врач первично должен был прийти, несмотря на отсутствие прикрепления. Записали меня, вернулась домой. Врач из поликлиники пришла довольно быстро. Но ничего, кроме температуры, она не обнаружила. Назначила только мазок на ковид, прописала «Арбидол», «Амоксиклав» и «Парацетамол». Спрашиваю: «Зачем? От чего лечим?». Говорит: «Нам так положено действовать по протоколу». Была достаточно груба и недовольна, что я без симптомов, по ее мнению.
К вечеру состояние осталось прежним. А потом добавились интересные симптомы: горит левая сторона груди, как будто в области сердца, и боль расходится в стороны. Ноет левое ухо и щиплет горло. Если бы не грудная боль, то похоже на ОРВИ. Температура осталась такой же, но ощущалась на все 39, и слабость. Аппетита нет третий день. Ем первый раз после трех часов и то, потому что надо. К вечеру температура поднялась до 38,4. Тело ломило, слабость.
День 5
После высокой температуры накануне и ослабленного состояния проснулась очень разбитой. На удивление температура — 36,7. Продержалась весь день. Слабость оставалась и боль в груди — как будто что-то мешает при дыхании, особенно когда лежишь. Старалась отдыхать и пить много воды. Днем пришла медсестра, взяла мазок. После 22:00 боль в груди усилилась, пекло. В обычной ситуации я бы паниковала по поводу сердца, а тут просто смятение, и ничего не можешь понять.
День 6
Очень тяжелое пробуждение. Просыпаешься разбитым. Заложенность и сдавленность в груди сохраняется. Очень хочется заниматься, потому что спина деревянная. Но нет сил. В 10:00 позвонила медсестра из поликлиники. Вежливо спросила о самочувствии, сказала, что мне будут звонить ежедневно, попросила оставаться дома. Я поехала сдать анализы. Вернулась, померила температуру — 37,3. Стопы холодные и потеют… мерзну. Болят глаза, слезятся, зудят. Грудь продолжает болеть в течение дня. Уже несколько дней — высыпания на внешней стороне бедер, они не беспокоят, визуально мало просматриваются, но очень ощутимы наощупь. Аппетита совсем нет…
День 7
Спала 12 часов. Температуры нет. Позвонила дежурный врач из поликлиники. Спросила про самочувствие. На почту пришли результаты из клиники – уменьшение тромбоцитов в крови, повышены лимфоциты. Пытаюсь заняться домашними делами, но нет сил. К вечеру опять 37,4, заложило нос, болит голова.
День 8
Опять по кругу – слабость, ломит тело, температура — 37,1-37,3 градусов с самого утра. Пропало обоняние. Начала нюхать все подряд, вплоть до «Доместоса», но ничего не почувствовала. Еще накануне все было хорошо с этим. Я, конечно, читала про эти симптомы, но не думала, что меня это коснется. Вкус еды тоже мало ощутим. Позвонил дежурный врач, уточнил состояние, сказал, что завтра будет звонить лечащий врач. Все мои сомнения в диагнозе развеялись в тот же день. К вечеру — 37,5, печет и ноет в области груди, болит голова…Начала прием «Азитромицина».
День 9
Утром открыла глаза: дикая слабость, тело как будто не мое — ватное и непослушное. Обоняния и аппетита нет, голова болит. Знакомый врач посмотрел анализы и КТ, сказал, что есть подозрение на ковид, поэтому хорошо бы сдать биохимию, коагулограмму и еще пару анализов для уточнения. Позвонила на «горячую линию» узнать про мазки, сказали, что мой якобы отрицательный, но, если стане хуже, нужно сдать повторно. Позвонила в поликлинику, вызвала врача, чтобы сдать снова. Она мне перезвонила и сказала, что у меня отрицательный результат, а отсутствие обоняния — признак синусита. Позже она пришла и сообщила, что тест отрицательный и это точно острый синусит. Дала направление на госпитализацию. Следом пришла медсестра, взяла мазок.
Потом приехала «скорая» — посмеялись над диагнозом. Говорят, конечно, не синусит, послушали, посмотрели, померили давление, сатурация – 98. Сделали ЭКГ – нормально. Сказали, что все больницы переполнены такими, как я. Позвонили в бюро, им велели везти меня в больницу. Предложили написать отказ, а дальше смотреть по самочувствию. При ухудшении — снова вызвать скорую помощь…
День 10
Состояние такое же. Звонила врач, сказала, что дать направление на анализ крови не может, так как меня нет в их базе, но обещала прийти ко мне, осмотреть и выписать рецепт для лечения синусита. В обед позвонили в домофон. Дочери передали листок с рецептом и ушли. Из-за того, что осматривали вчера, сегодня отказались это делать. Назначили капли в нос, примочки и «Арбидол». В следующие — дни без изменений: день сурка, состояние прежнее.
Спустя еще два дня
На 13 день сбила температуру и поехала сдавать очередные анализы. Врач за эти дни ни разу не позвонила.
День 14
На следующий день летим на другой конец города на КТ, так как появилось окно в одном из центров. Результат – чисто. Едем на мазок – решила, что это будет последний… Сил добиваться нормального лечения уже не осталось. Но результат оказался положительный, с повторной диагностикой и подтверждением в Роспотребнадзоре. К сожалению, платная и бесплатная медицина разводят руками: не умеют они лечить этот вирус, тем более амбулаторно. Заключение первого этапа моей болезни печально – ухудшение самочувствия, вызов скорой помощи и больница.
День из больничной жизни
«Палата простая, нас — пять человек. Стоит какой-то передвижной топчан, на который пока никого не положили. Раковина одна и розетка тоже. Хорошо, что около меня. Моя тумбочка — с отломанной дверцей. В гости периодически заходят тараканы. Окна древние, думаю, со времен постройки госпиталя. Одна форточка еле открывается за веревочку. Духота такая, что усугубляет и без того невеселое состояние. С платными палатами в госпитале напряженно. В палате — две тяжелые бабули. Утром одну из них увезли в реанимацию. Человек спал непрерывно больше суток. До этого еще как-то возилась в своей кровати ночь, даже бормотала что-то жуткое, не хочу вспоминать. Она уснула так, что ее никто не мог разбудить, может, уже в коме была. Сатурация – 70. На ее место тут же помещают девушку с пневмонией. Вскоре в реанимацию увозят вторую бабулю. Тут же поступает женщина с пневмонией. Временно размещают на топчане, потому что бабулино место еще не освободили. Были и положительные моменты, конечно, поэтому заведение я называть не хочу. Врачи и весь персонал действительно в мыле. Пациентов тяжелых много», — вспоминает Юлия.
«Вчера соседка по палате произнесла фразу: «Наша жизнь больше не будет прежней». Знаете, она в чем-то права. Здесь, в больнице, течение болезни свое у каждого пациента. Конечно, определенные моменты и симптомы нас объединяют, но здесь я поняла одно — у каждого свой путь. Я не хочу рассуждать о том, для чего нам это дано. Но происходящее рядом трогает и, безусловно, заставляет задуматься, насколько тонка грань между жизнью и смертью. ⠀
Вчера умерла бабушка. Двое суток человек тихонечко лежала в нашей палате. Да, было понятно сразу, что она не выйдет из больницы вприпрыжку, размахивая выпиской. Но шанс пожить еще у нее был! Конечно, в самом начале пандемии все мы слышали о том, что врачи будут бороться за молодых, что аппаратов ИВЛ на всех может не хватить. но потом вроде все наладилось, нет. ⠀
Позже мы узнали, что еще одна бабушка, о которой я писала раньше, скончалась в реанимации. Пять человек из моей палаты уже увезли в реанимацию за это время. Только освобождается место в палате, тут же поступает кто-то», — рассказала горожанка и прикрепила снимки из палаты.
Эпилог
После выписки из больницы, говорит девушка, было все еще плохо. Грудь болела, давление было низким — 90/60 максимум. Петербурженка проходила обследования, встала на учет у кардиолога, потому что были изменения на ЭКГ.
«Они и сегодня есть. Давление нормализовалось только в сентябре. Условно нормализовалось. Теперь мое обычно 100-110/65-70, хотя до болезни всегда 120/80», — рассказала девушка 11 декабря.
Где она могла заразиться, сложно определить. По словам Юлии, после возвращения домой из Москвы 22 марта, она ушла на самоизоляцию, редко выходила на улицу, пользовалась масками и антисептиком.
«Это не миф! Это наша реальность! Вероятность заболеть есть! И она высокая у всех без исключения! Но зачем вам это сегодня, когда медицина в постоянных поисках и экспериментах?» — призвала людей девушка.
Источник
С рубцом на легких
За советами обратилась к авторитетному реабилитологу Леониду Дьякову. Он специалист кафедры медицинской реабилитации, спортивной медицины, физического воспитания с курсом медико-социальной экспертизы Ростовского государственного медицинского университета. А также член ассоциации врачей амбулаторной реабилитации и Европейской ассоциации амбулаторной реабилитации.
Успокойте и погуляйте
Леонид Леонидович, на что в первую очередь надо обратить внимание близким и родным тех, кто перенес COVID-19 в тяжелой форме?
Леонид Дьяков: Я бы обратил внимание, прежде всего, на психологические, даже философские моменты. Важно понимать, что выписавшиеся пациенты прошли через тяжелый этап в своей жизни.
Болезнь — это вынужденная остановка, которая, на мой взгляд, дается, чтобы притормозить, оглянуться, подумать о том, как ты живешь. В кризис человек переосмысливает многое, понимает, что он сделал не так и что нужно изменить в себе самом. А болезнь — это и есть кризис. Своего рода предупреждение, тревожный звонок, шанс что-то исправить, постараться поменять отношение к своему здоровью.
Близкие могут помочь пережить этот «посткризис»?
Леонид Дьяков: Мое глубокое убеждение, что родственники, близкие люди могут оказать неоценимую поддержку. Но для этого необходимо иметь полную информацию, понимать опасность состояния, которое пережил их близкий человек.
К сожалению, коронавирус может влиять на мягкую оболочку мозга. Отсюда плохое настроение, ничего не хочется делать, развивается депрессия. Происходит жесткая переоценка ценностей, человек рефлексирует.
Родным нужно понимать это и поддерживать выздоравливающего. Вообще роль близких людей очень велика на всех этапах реабилитации, которая может продолжаться довольно длительное время — от трех месяцев до года.
Что конкретно они должны делать?
Леонид Дьяков: Например, городским жителям непривычно много гулять, но для восстановления это необходимо, причем в парках или за городом. Родственники могут составить компанию, организовать двух-трехчасовую прогулку с лечебной целью. Не надо экономить на этом времени.
Подходить к таким нагрузкам нужно строго индивидуально. Для начала подойдет просто медленная ходьба. Чуть позже, когда человек окрепнет, можно освоить скандинавскую ходьбу (лучше начинать с опытным инструктором или врачом ЛФК, владеющим этой методикой). Стойкий оздоравливающий эффект дает плавание. Но это должно быть активное движение в воде. Возможно, для некоторых пациентов целесообразно будет начать с гидрокинезиотерапии (специальные комплексы упражнений в воде с инструктором).
Прислушайтесь к сердцу
Кроме психологического состояния, на что еще надо обратить внимание?
Леонид Дьяков: Коронавирус — болезнь серьезная, которая наносит вред не только органам дыхания (о поражении легких наслышаны все), но и другим системам и органам человеческого организма. Прежде всего, сердечно-сосудистой системе. Одно из самых распространенных осложнений COVID-19 — миокардит, воспаление сердечной мышцы. Оно особенно опасно тем, что может развиться не сразу, а спустя время.
Вирус внедряется в миокард?
Леонид Дьяков: Вирус поражает эндотелий, внутреннюю «выстилку» сосудов, а сосуды проходят по всему телу. Одно из самых уязвимых мест — миокард. По этой же причине могут страдать почки. Ведь они представляют собой клубок сосудов. Если вирус поражает их, то неизбежны проблемы.
Какие симптомы должны насторожить, когда надо снова срочно бежать к врачу?
Леонид Дьяков: Необъяснимая, внезапная слабость. Нарушение работы сердца, ощущение перебоев. Повышение температуры до 37 и более градусов. Нарастающая одышка.
Даже если человек уже выписался из госпиталя, при появлении этих симптомов нужно обратиться к доктору. В идеале — к кардиологу, можно к терапевту, пульмонологу.
Если появляются отеки на лице и руках, возникает частое мочеиспускание — это признаки нарушения жидкостного обмена, также не стоит медлить с визитом к врачу.
Кстати, при миокардите тоже бывают отеки, чаще на ногах, это важный симптом развивающихся осложнений.
КТ, ЭКГ и витамины
Предположим, явных симптомов, о которых вы говорите, нет. Но чтобы быть уверенным в полном выздоровлении, нужно ли сдать контрольные анализы? Достаточно ли флюорографии раз в год или нужно КТ? Сколько времени нужно наблюдаться?
Леонид Дьяков: В течение года после выписки хорошо бы сделать три раза КТ легких. Не надо бояться дозы облучения, современные аппараты практически безвредны. Осложнения можно выявить только при компьютерной томографии. Она покажет участки легких, которые поражены. И своевременно принять меры. Также после выписки советую три раза в течение года сделать ЭКГ, общий анализ крови и анализ мочи.
Важный показатель работы дыхательной системы — функцию внешнего дыхания — можно исследовать с помощью спирометрии. Это простая манипуляция, ее проводит пульмонолог или специалисты отделений функциональной диагностики.
А дома можно использовать портативный пульсоксиметр. Миниатюрный прибор определит насыщаемость крови кислородом (сатурацию). За этим показателем следует наблюдать также в течение года, это должно войти в привычку, как, например, измерение давления с помощью тонометра.
Нужна ли специальная диета?
Леонид Дьяков: Для выздоравливающих важно полноценное питание, достаточное количество белка и жира. При тяжелом течении болезни в организме происходит существенная утрата белка.
А жир нужен для того, чтобы легкие полноценно работали, особые вещества, состоящие в том числе из жиров, препятствуют слипанию альвеол. И, конечно, витамины. Большие дозы человек получает уже во время курса лечения. Но и после выписки желательно принимать поливитамины в течение трех месяцев. Конечно, под контролем и по назначению врача.
Иммунитет — это не навсегда
Сколько длится иммунитет после того, как человек переболеет? И как узнать, что иммунитет исчерпан?
Леонид Дьяков: Стойкого иммунитета не формируется. Иммунитет понятие специфическое, человек приобретает его, но существуют многие разновидности вирусов, и они изменяются столь стремительно, что пожизненный иммунитет человек так и не приобретает. А узнать, что он исчерпан — просто: человек снова заболевает.
Люди, тяжело переболевшие COVID-19, рассказывают о поражении части легкого, иногда до 40 процентов. Восстанавливаются ли ткани? Или они замещаются соединительными и нефункциональными? Как жить, образно говоря, с половиной легкого? Чего надо остерегаться? Есть какие-то ограничения по профессиональной, спортивной деятельности?
Леонид Дьяков: На самом деле, легочная ткань хорошо компенсируется. Даже альвеолы восстанавливаются.
Природа подстраховала человека на этот случай, недаром легкие — это парный орган и человек может жить с одним легким. Конечно, для этого главное — правильное лечение и реабилитация.
Ограничения после тяжелого течения болезни могут существовать для работ, связанных с изменением атмосферного давления — на глубине, на высоте. Ограничения могут сказаться и на спортивной карьере.
Нередки случаи, когда заболевали не только люди группы риска, но полные сил здоровые люди, регулярно занимавшиеся спортом. Когда им можно возвращаться к тренировкам?
Леонид Дьяков: В первые дни после выписки должна быть совсем небольшая нагрузка, нужно поберечься. Ходить немного и постоянно следить за своим состоянием.
Начинать с обычных упражнений, но под контролем, индивидуально подобрать нагрузку. Конечно, здесь не обойтись без специалистов — реабилитолога, врача ЛФК, пульманолога, кардиолога и других.
Сколько может длиться период восстановления?
Леонид Дьяков: Реабилитация займет достаточно длительный период, особенно если пришлось прибегнуть к помощи ИВЛ. Очень хорошая старая советская система восстановления отводила на лечение обычной пневмонии три месяца, и этот период обязательно включал в себя санаторно-курортное лечение.
Это был крайне важный этап. Раньше, еще до революции, больные ездили «на воды» и дышать воздухом. Кое-где еще сохранились курортологические технологии, климатолечение. Целебен сухой морской, хвойный воздух. Это Крым, Геленджик.
Леонид Леонидович, сейчас есть какая-то программа реабилитации для людей, перенесших COVID-19?
Леонид Дьяков: Проблема коронавируса — новая. И программы такие только-только появились. Есть рекомендации различных сообществ реабилитологов. Есть рекомендации для реабилитации после внебольничных пневмоний.
В советские времена за человеком, перенесшим пневмонию, в течение трех месяцев пристально наблюдали, потом еще год контролировали. В этот период важно вовремя распознать начавшиеся осложнения, чтобы человек не стал инвалидом.
После пневмонии в легких остается рубец, как после травмы или инфаркта, так называемый фиброз. Его можно минимизировать, чтобы орган максимально эффективно функционировал. Для этого необходима программа реабилитации, причем каждому конкретному больному индивидуальная. Кому-то достаточно дыхательной гимнастики, кому-то показано электролечение, массаж, кинезиотерапия, кинезиотейпирование, бальнеологические процедуры и т.д.
Сейчас в нашей стране сохранилось примерно 1700 санаториев, в некоторых проводят нужные процедуры. Существует ряд технологий, которые можно применять амбулаторно на уровне поликлинической помощи.
Специальность «реабилитолог» появилась совсем недавно. Их пока очень мало. И целая проблема выстроить эту цепочку после госпитальной помощи больным. Но делать это крайне важно и как можно быстрее, чтобы последствия коронавируса не откликнулись всем нам в ближайшем будущем.
Все материалы сюжета «COVID-19. Мы справимся!» читайте здесь.
Источник