Друг семьи: здоровье Ильи Глазунова подкосил ураган
фото: Михаил Свешников
9 июля скончался выдающийся художник Илья Глазунов. Причиной стала острая сердечная недостаточность. Об этом рассказала его дочь — Вера Глазунова, пишет сайт НТВ.Ru. Ранее сообщалось, что несколько лет назад он перенес операцию по шунтированию.
Как рассказал давний друг Глазунова, издатель мемуаров «Россия распятая» бизнесмен Виктор Хроленко, на здоровье художника сказался подмосковный ураган 29 мая.
«На даче Глазунова в Жуковке снесло крышу, в соседнем лесу повалило 120 деревьев. После этого здоровье Ильи Сергеевича резко ухудшилось», — рассказал он.
По словам Хроленко, 10 июня свое 87-летие художник впервые отметил в очень узком кругу на даче. На торжестве были его супруга Инесса Орлова, сын Иван и дочь Вера. По просьбе Глазунова больше никого не было, даже его любимых внуков, пишет сайт «Комсомольская правда».
«Последний раз я разговаривал с Ильей Сергеевичем две недели назад. Голос был очень слабый, но, как всегда, приветствовал меня словами: «Слава России!». Говорили мы долго, он радовался, что успел открыть «Музей четырех сословий» об истории дореволюционной России», — вспомнил Виктор Хроленко.
Сообщается, что в ближайшее время тело Ильи Глазунова перевезут в Сретенский монастырь, где настоятелем служит его еще один давний друг Тихон Шевкунов. Отпевание состоится во вторник, 11 июля, в Храме Христа Спасителя. Возможно, знаменитого художника похоронят Новодевичьем кладбище. Сейчас ведутся обсуждения этой возможности.
Илья Глазунов — основатель и ректор Российской академии живописи, ваяния и зодчества, народный художник СССР.
Источник
Художник с мировым именем: умер Илья Глазунов
МОСКВА, 9 июл — РИА Новости. Известный художник и педагог Илья Глазунов скончался в Москве на 88-м году жизни от остановки сердца. Его друзья и современники вспоминают его не просто как талантливого живописца и неутомимого педагога, воспитавшего не одно поколение талантливых художников, но и общественного деятеля, гражданина, хроникера взлетов и падений России.
Известный советский и российский художник Илья Глазунов скончался минувшей ночью от остановки сердца на 88-м году жизни. Как рассказала РИА Новости его дочь Вера Глазунова, живописца похоронят на Новодевичьем кладбище во вторник. Отпевание совершат в Богоявленском Елоховском соборе викарий патриарха Московского и всея Руси митрополит Истринский Арсений и епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов).
Член академии художеств России, народный художник СССР Илья Глазунов — один из самых известных российских художников, живописец, книжный иллюстратор, сценограф, автор более 3 тысяч произведений. Глазунов основал Российскую академию живописи, ваяния и зодчества.
Личная потеря
Смерть Глазунова для многих стала не просто потерей одного из самых известных художников России, но и личной трагедией. Галерею художника неоднократно посещал президент РФ Владимир Путин. По словам его пресс-секретаря Дмитрия Пескова, «Путина и Глазунова связывали давние дружеские отношения». «Президент всегда считал Глазунова выдающимся художником нашей современности», — подчеркнул он.
Скорбная весть о кончине Глазунова стала огромным потрясением и для министра культуры Владимира Мединского, хорошо знакомого с художником, глубоко разделявшего его убеждения, уважавшего его принципы. «Большую потерю понесла сегодня российская культура. Из жизни ушёл один из ярчайших представителей современного изобразительного искусства — Илья Сергеевич Глазунов», — подчеркнул министр.
По его словам, при взгляде на монументальные полотна Глазунова, становится очевидным, что имел в виду итальянский художник Амедео Модильяни, утверждавший, что «живопись — это работа на пороге боли».
«Творчество было для Ильи Сергеевича целым миром, пропущенным через всего себя, драмой момента, запечатлённого навечно. Он был всецело погружён в мир картин и образов, удивительная духовная связь между мастером и полотнами была настолько сильна, что вдохновение не покидало его даже в минуты отдыха», — заметил Мединский.
Гражданин и общественный деятель
Как рассказал РИА Новости академик РАХ, председатель правления Союза художников РФ, член Общественной палаты Андрей Ковальчук, Глазунов был, прежде всего, гражданином, который постоянно говорил о том, что происходит в стране. «Его взгляды выражены в его произведениях — полотнах об истории России, иллюстрациях и театральных постановках», — уточнил Ковальчук.
Мединский добавил, что Глазунов оставил после себя нечто большее, чем коллекцию шедевров. И для нашей страны его работы имеют множество измерений: это летопись её истории, хроника её взлётов и падений, галерея лиц её героев — ушедших и грядущих, сказал министр.
По словам премьер-министра Дмитрия Медведева, Глазунов обладал особым даром передавать характер и чувства человека. Он был подлинно народным художником, любил людей, свою страну. Этой любовью было пронизано все его творчество. Всю свою жизнь Глазунов боролся за сохранение культурного наследия России, сохранение исторических архитектурных памятников.
Талантливый педагог
По словам народного художника Сергея Андрияки, Глазунов был выдающимся человеком, который создал традиции классического образования. Человеком, который стал первым говорить об истории, традиции русского искусства и следовать этой классике. Он подчеркнул, что Глазунов воспитал выдающихся художников нашего времени, гордость русского искусства, которые продолжают традиции великих отечественных и западноевропейских художников.
Ковальчук в свою очередь напомнил, что Глазунов также создал Академию живописи, ваяния и зодчества, которая встала «в один ряд с лучшими мировыми учебными заведениями».
«Многие ученики Ильи Сергеевича, те, кто его знали, всегда будут помнить его. Мы все помним очереди на его выставки в Манеже в 1980-е годы — это было явлением в художественной и социально-общественной жизни. Наверное, деятели культуры будут говорить о разном, но прежде всего — это был человек, который любил свою страну, и через это возникало его творчество. Сегодня его не стало. Очень грустно», — подчеркнул Ковальчук.
Художник с международным именем
Глазунов был известен не только в России. Более того, слава на родине пришла к нему из-за рубежа. В 1956 году, еще в студенчестве, он получил Гран при на международном конкурсе в Праге, что послужило основанием для проведения его первой персональной выставки, состоявшейся в Москве в 1957 году. На ней были представлены четыре цикла работ, определивших основные направления творчества художника — «Образы России», «Город», «Образы Достоевского и русской классики», «Портрет».
Впоследствии Глазунов стал членом Королевских академий художеств Мадрида и Барселоны, а также был награжден золотой медалью «За вклад в мировую культуру и цивилизацию» (ЮНЕСКО). Обширная галерея Глазунова включает также портреты Джины Лоллобриджиды, Федерико Феллини, а также космонавтов, рабочих, писателей, артистов.
Так, ветеран итальянского Движения Сопротивления, директор римской больницы Nuova clinica Annunziatella Анджелина Де Липсис, которого Глазунов также запечатлел на холсте, рассказала РИА Новости, что познакомилась с художником еще в 1970-е годы, в один из приездов в Москву со своим мужем, известным врачом и общественным деятелем Дарио Спаллоне.
«Позднее Глазунов написал мой протрет с внуками. Прошло много лет, внуки давно выросли. Но над искусством время не властно: на картине все мы остались молодыми», — улыбается Анджелина, которая уже перешагнула 90-летний рубеж.
Де Липсис также отметила, что на суперобложке вышедшей в 2003 году в Италии книги о ее муже «Дарио Спалоне. Неправильный коммунист» был воспроизведен фрагмент картины Глазунова «Великий эксперимент».
Источник
Илья Глазунов. «Его творчество задело за живое. «
Минувшей ночью не стало Ильи Глазунова, известного живописца. Ему было 87. Об этом сообщила его семья. Свой последний день рождения он отметил в прошлом месяце, передает телеканал «Россия 24».
Илья Глазунов был мастером, вокруг имени которого никогда не стихали споры. Восторгам публики всегда сопутствовала острая критика, но, несмотря на это, интерес к его работам не ослабевает до сих пор. Мало кто знает, что за излишнюю реалистичность своей дипломной работы «Дороги войны», которую Глазунов представил в качестве дипломной работы в Ленинградском Институте живописи, он получил «тройку». Через несколько лет её сожгли.
В Союз художников Глазунова не принимали долгие годы. После знаменитой выставки в московском Манеже, которая прошла в 1978-м году, писатель Олег Волков написал о своих впечатлениях так: «Происходит чудо воздействия подлинного искусства. Его творчество задело за живое. «.
Мэр Москвы Сергей Собянин выразил соболезнования родным и близким Ильи Глазунова. «Сегодня не стало Ильи Глазунова. Художник, память о котором будет жить в его огромном художественном наследии», — написал Собянин в Twitter.
По предварительной информации, отпевание художника пройдет в Храме Христа Спасителя.
Илья Глазунов — основатель и ректор Российской академии живописи, ваяния и зодчества, народный художник СССР.
Источник
«Вот Россия! Как красиво!»: Последние слова Ильи Глазунова. Год спустя.
Уже год, как ушел из жизни великий талант, один из самых известных художников современности, истинный патриот России, монархист Илья Сергеевич Глазунов. О его наследии, о продолжении идей художника и о том, как он преданно служил своему делу, в интервью Царьграду рассказал его сын, исполняющий обязанности ректора Академии живописи, ваяния и зодчества, заслуженный художник России Иван Глазунов
Царьград. Иван Ильич, спасибо за это интервью. Илья Сергеевич был большим другом телеканала «Царьград», поэтому мы сочли своим долгом сегодня, в годовщину его ухода, обстоятельно поговорить о его наследии и о нем самом.
Иван Глазунов. Спасибо.
Ц. Илья Сергеевич, действительно, был очень глубоким человеком, который трудился исключительно на благо России. И с его уходом, как совершенно верно было подмечено, страница русского Ренессанса не оказалась перелистнутой — напротив, искра гения зажгла сердца многих. Что сегодня с этой искрой происходит?
И.Г. Сегодня происходит то, что Академия, которую он создал, продолжает жить. И в моем лице, и в лице тех, кого он собрал. 30 лет мы все вместе служим русской школе живописи, ваяния и зодчества. И, конечно, он дал такой первый импульс. Он «выбил» это необычайное, великолепное здание XVIII века, он собрал замечательных педагогов, своих учеников и единомышленников. Он задал такую высокую планку, которой надо сейчас следовать. И в то же время не просто по заведённому работать. Надо, как сейчас говорят, креативить.
Ц. Сейчас в Италии проходит первый масштабный показ ваших дипломников с момента кончины Ильи Сергеевича. Почему именно Италия?
И.Г. Он очень любил Рим. Он умел привить любовь к Италии всем, кого он любил. И все, кто его окружали, разделяли с ним это чувство. И вот мы, паря над Капитолием, в известной галерее «Витториано», в его память сделали выставку лучших за 30 лет накопленных дипломных работ. Под эгидой «Русских сезонов» мы движемся дальше. Была выставка в Генуе, сейчас она проходит в Сан-Ремо. Иностранного зрителя поражает следование традиции русской школы. Мы действительно имеем именно старую программу Императорской Академии с современными элементами.
Заслуженный художник России Иван Глазунов. Фото: Телеканал «Царьград»
Отец очень много сил вложил в Академию. Он называл ее последним бастионом русской культуры. И все, кто работал, кто продолжает работать и сейчас в Академии, готовы отдавать все силы этому делу.
Ц. На Западе Илья Сергеевич был очень популярным. Его выставки имели колоссальный успех. И Феллини, и Висконти, и Джина Лоллобриджида предлагали ему в своё время остаться в Италии, в его любимом Риме. Звали его и в Германию, и ещё много куда. Почему он отказывался от таких заманчивых, по советским временам, предложений?
И.Г. Любить Родину — это семейная традиция. Илья Сергеевич повторял: «Лучше на нарах на Родине, чем во дворце за границей». И это не было позерство какое-то. Да, ему неоднократно предлагали остаться за пределами России. Он выезжал, его иногда даже и с мамой выпускали. Но он всегда возвращался на Родину. Потому что здесь его алтарь, его служение, здесь то место, где он мог в полной мере себя реализовать. Я не могу его себе представить просто каким-то придворным живописцем, или человеком, работающим только на своё имя. Он совсем другой был. Для него даже порой и живопись сама по себе не так важна была, как выражение просто мысли. За это его часто критиковали художники, и продолжают, наверное, критиковать. Ему очень важно было высказаться. И позиция по охране интересов России, которую он любил, была для него на первом месте.
В своих поездках на Западе он был человеком, который, прежде всего, отстаивал позиции русской культуры за границей. Он никогда не разделял тех ценностей, которые западный мир активно пытался навязать.
Ц. Скажите, а как ему в советское время удавалось творить и создавать совершенно иную русскую цивилизацию с его монархическими взглядами, с его верой в Бога?
И.Г. В советское время люди видели новое направление мысли, какие-то новые образы, которые официально им никто больше не мог предложить. Он часто приводил слова Врубеля о том, что задача художника в том, чтобы будить современников величавыми образами духа. И даже тогда он спасал иконы, писал картины и всех будил. Он был таким певцом русской монархии. Он любил повторять, что любит все, что зародилось и было создано при монархии. В те годы – это уму непостижимо. Конечно, он, как любой человек, может быть, и опасался каких-то ответных действий против него. Но его очень поддерживали люди, которые его окружали.
И те же образы Достоевского, за которые его, кстати, многие вспоминают и любят, такие большие полотна, как «Мистерия XX века», давали людям какой-то глоток свежего воздуха. Эту народную любовь не купишь, не отменишь, не запретишь. И действительно, люди, кольцами стоящие вокруг Манежа, любая выставка – это было ярким и важным событием для очень многих. Я часто помогал ему делать экспозиции в разных городах. И эта кухня создания выставки была очень интенсивной и интересной работой, но это было ничто по сравнению с днем открытия. Народ в прямом смысле ломился на выставку. Все к нему шли, хотели взять у него автограф, просто поговорить. Не знаю, как он выдерживал эти дни открытия и общение с залом.
Он, вообще-то, был человеком очень тонкой нервной организации. Например, никогда не мог с кем-то ехать в лифте, но, при этом, любил массовые интервью перед сотнями людей.
Художник Илья Глазунов у картины «Рассвет над древним Кремлем», 1986 год. Фото: Мастюков Валентин/ТАСС
Ц. А как он реагировал на критику? Как воспринял нашумевшую книгу Всеволода Кочетова «Чего же ты хочешь?», где был выведен в ряды антисоветчиков?
И.Г. Мне кажется, он ничего не имел против того, что оказался в рядах антисоветчиков, учитывая его монархические взгляды. Но на самом деле, он был очень ранимым. Болезненно реагировал на критику. Мог прийти домой и очень переживать о каких-то словах, сказанных кем-то.
Знаете, у него была всегда такая светскость, которая многих раздражала в своё время. Например, у него одного из первых в Москве был Mercedes. Он умел красиво завязать итальянский шарфик. Это не всем было дано, и не у всех были возможности так себя вести.
Его многие не любили, у него была масса врагов. Но, надо сказать — враги его уважали. Они знали, что он все равно даст словесно в лоб. И он умел убедить. Это такой талант, Божий дар, что ли, который, вместе с его остальными очень энергичными действиями, имели результат. Он умел околдовать, очаровать даже советских начальников, умел с ними общаться. И мог объяснить, что Церковь нельзя ломать, не потому что это предмет религиозного культа, здание, а потому что это наследие великой цивилизации. Даже люди, совершенно отрезанные, его слышали и соглашались с ним.
Ц. Но только лишь дар убеждения ему помогал?
И.Г. Он всегда шел напролом — «За Веру, Царя и Отечество», как любил повторять. Это в нем было всегда и всегда покрывало житейские страхи что-то потерять, стать где-то нежелательной персоной. Все равно его приглашали.
Его речь была прекрасна всегда. Он говорил на каком-то другом языке. Это тоже влияло. И атмосфера его знакомств с королями, с итальянскими звездами тоже придавала ему некий ореол. И с ним считались.
Он дружил с Патриархами, был вхож в Патриархию. У него было очень много знакомых. И священники к нам приходили в дом. В общем, это была такая песня, на горло которой не наступишь. Я, кстати, не встречал больше людей, умеющих именно вот так наброситься, как он, и добиться своего. Это талант.
Ведущая телеканла «Царьград» Олеся Лосева и заслуженный художник России Иван Глазунов. Фото: Телеканал «Царьград»
Ц. Что ему давало силы?
И.Г. Любовь публики, его творчество, служение идеалам и моя мама (Нина Виноградова-Бенуа, искусствовед, художник по костюмам – прим. Царьграда), которая безвременно ушла от нас. Он называл ее своей нерушимой стеной.
Я недавно читал одно его интервью. В нем он сказал, что они вместе с ней служили одному идеалу. Они поклялись отстаивать этот идеал, и все остальное было для них на втором месте.
Ц. Скажите, а чего мы не знаем об Илье Сергеевиче?
И.Г. Я хочу сказать, что он был человек сложный. Стоит ли об этом рассказывать или нет. Он был раним, иногда даже обидчив. Порой был щедр, а иногда как-то зажат. Я имею в виду не только финансовую составляющую, а щедрость в отношении раскрытия своей души. Иногда он мог сказать, что «я не всем бочкам затычка», и вообще… в чем-то не хотел участвовать.
Однако люди окружающие, конечно, вспоминают добрым словом. Но все вспоминают в основном его кипучую деятельность. Вспоминают, к примеру, что он кого-то чем-то заразил, кому-то что-то привил, с кем-то поделился так яростно, что человек одну встречу вспоминать будет всю жизнь. Его внутренняя энергия действительно расплескивалась через край. Он часто говорил: как жалко, что надо есть, хорошо бы из тюбика из какого-нибудь что-то съесть, и чтобы быстро. Он хотел все успеть. Представьте: его большой круглый стол, телефон, еще не было мобильных, все завалено какими-то бумагами. Ещё он курил очень много — поджигал одну от другой. И телефон звонит буквально каждую минуту. Он что-то кому-то кричал в трубку, кому-то что-то ласково говорил. И — бесконечные люди в доме: дверь не закрывалась. Один раз даже, помню, у кого-то украли шубу. Буквально — одни пришли, другие ушли.
В библиотеке подолгу сидят его ученики из мастерской Суриковского института, которым я ношу сосиски и кипячу чай, в это же время пришел посланник какой-нибудь страны в «посольство русской культуры», как он называл свою мастерскую. Тут же его ждет пара реставраторов, показать то, что раскрыли на очередном спасенном шедевре древнерусской живописи. И так — до трех часов ночи. Он еще долго потом сидел в раздумьях, поджигая себе немножко сигаретой челку, то есть не обращая внимания ни на что. А телефон все звонил и звонил. Потом он долго не мог уснуть. Это была пружина невероятной силы. При этом он никогда не употреблял алкоголя.
Заслуженный художник России Иван Глазунов. Фото: Телеканал «Царьград»
Ц. Это после истории, когда он выпил в 1945-м за Победу и запомнил это на всю жизнь?
И.Г. Везде пишут, что его бурдой какой-то напоили. Но я не совсем верю в эту историю.
Один раз, я помню, он попробовал яичный ликер – и он ему вдруг почему-то очень понравился. И, как ребенок, говорит мне: «На, попробуй, какая вкусная вещь».
Это был один-единственный раз, когда я видел его с алкоголем. Он не пил ни с кем, никогда и ничего. И эта внутренняя пружина, которая ничем не гасилась, не было никакого релакса, а было одно напряжение, давала о себе знать. Я думаю, это могло отразиться на сердце. Но, надо сказать, он был физически сильный человек. Его работоспособности хватало с утра и до поздней ночи. Потому что все время люди, все время дела.
На следующий день уже открывалась какая-нибудь выставка, он приезжал с открытия, а его ждали уже опять десять человек. И все работали, все участвовали, все помогали. Это была наша нормальная семейная жизнь.
Надо сказать, что моя мама поддерживала отца во всем. Вместе они, кстати, собирали коллекции старинных вещей. Отец умел привить любовь к старине, к каким-то поискам. И это было не просто такое нафталиновое собирательство. Это были вещи, которые помогали создать свой мир, сберечь внутренний. Они, например, собрали уникальную коллекцию икон.
Ц. Иван Ильич, а как зарождалась его вера в Бога? Ведь он родился в то время, когда это было под запретом.
И.Г. Мне кажется, у него никогда не было показной церковности. Его путь к вере был длиною в жизнь. Как он говорил, он привык служить тому и охранять то, что вынес из своей семьи, от своих предков, от родителей, с которыми он так мало, к сожалению, провел времени в детстве. Мои бабушка и дедушка не пережили блокаду.
Он очень переживал те годы. Наверное, человек все-таки в юности, в детстве получает основной свой потенциал, что охранять, за что бороться, кто враг, кто друг.
Он также какую-то давал себе клятву, я думаю, очень серьезную для его жизни и для его дел, просто отстаивать сформулированные им самим идеалы.
Отец видел весь ужас войны, а ещё видел много разрушенных храмов, поруганных икон. И он их всю жизнь спасал, сперва один, потом уже вместе с мамой. Позже передал это все мне. Я воспитывался уже среди икон. Он всегда восхищался их красотой. Вот так этот мальчик, юноша, потом уже возмужалый человек, от этой красоты пришел к какому-то осознанию православности, очень искренней. И ушёл он как православный христианин, уже со всеми таинствами.
Художник Илья Глазунов, 1982 год. Фото: Валентин Мастюков/ТАСС
Ц. Иван Ильич, какой завет он дал Вам перед своим уходом?
И.Г. Конечно, у него болела душа за Академию. Он мне дал завет бороться за нее. Это то, что я и так бы, наверное, начал исполнять, но он это произнес. Сидел он, обнявшись, с Олей и с Глашей, это мои две старшие дочери. Был ненастный день, прошлое лето было дождливым. Завели они дедушке Марию Каллас в планшете. Он удивленно еще посмотрел, что это за прибор такой, откуда звучит голос Марии Каллас. Отец очень ее любил. Он посмотрел в окно, а в свинцовом небе качались на ветру, почти падая, кроны деревьев. И он вдруг говорит: «Вот Россия! Как красиво!». Это он сказал уже в последние, можно сказать, минуты. Поэтому я тоже воспринял это как завет.
Он имел в виду и музей, естественно, свой, и Академию, и все, что он нёс. Но не каждый человек, наверное, уходя, будет смотреть в окно. Бог его знает, какие у него мысли были, когда он слушал Марию Каллас.
А «Россия и красиво» – это тоже не фигура речи. Он действительно любил то, что видел в окне. Это тема его творчества.
До последних минут он жил тем, что любил, что он изображал, что он хотел донести и чем поделиться.
Источник