О вреде чтения
Развитие общества на протяжении сотен лет и даже тысячелетий подсказывает нам, что чтение — это благо. Однако опыт выдающихся мыслителей говорит об обратном. Рассмотрим, как относился к чтению Шопенгауэр. Он, как и многие другие философы, много времени проводил за чтением книг: «Не будь на свете книг, я давно пришёл бы в отчаяние. «. В его библиотеке было 1375 книг. Однако Шопенгауэр весьма критически относился к чтению — в своём произведении «Parergaund Paralipomena» он писал, что чрезмерное чтение не только бесполезно, так как читатель в процессе чтения заимствует чужие мысли и хуже их усваивает, чем если бы додумался до них сам, но и вредно для разума, поскольку ослабляет его и приучает черпать идеи из внешних источников, а не из собственной головы. Шопенгауэр с презрением относился к «философам» и «учёным», деятельность которых в основном состоит из цитирования и исследования книг (чем, например, известна схоластическая философия) — он выступает за самостоятельное мышление. Из книг у Шопенгауэра наибольшей любовью пользовались Упанишады в переводе с санскрита на латынь.
Ницше, на которого Шопенгауэр оказал большое влияние, впоследствии выступил с критикой своего учителя. Однако, что касается чтения, их взгляды совпадают. В книге «Ecce Homo, как становятся самим собой», раздел «Почему я так умен» Ницше писал: «Ученый, который в сущности лишь «переворачивает» горы книг — средний филолог до 200 в день, — совершенно теряет в конце концов способность самостоятельно мыслить. Если он не переворачивает, он не мыслит. Он отвечает на раздражение (на прочтенную мысль), когда он мыслит, — он в конце концов только реагирует. Ученый отдает всю свою силу на утверждение и отрицание, на критику уже продуманного, — сам он не думает больше. Инстинкт самозащиты притупился в нем, иначе он оборонялся бы от книг. Ученый есть decadent. Это я видел своими глазами: одаренные, богатые и свободные натуры уже к тридцати годам «позорно начитанны», они только спички, которые надо потереть, чтобы они дали искру — «мысль». — Ранним утром, в начале дня, во всей свежести, на утренней заре своих сил читать книгу — это называю я порочным!»
К 30 годам Ницше испытал резкое ухудшение здоровья. Он почти ослеп, у него были невыносимые головные боли, которые он лечил опиатами, а также проблемы с желудком. Но в болезни Ницше усматривает и положительное изменение в своем образе жизни. В книге «Ecce Homo, как становятся самим собой», раздел «Человеческое, слишком человеческое» он пишет: «Болезнь дала мне также право на совершенный переворот во всех моих привычках; она позволила, она приказала мне забвение; она одарила меня принуждением к бездействию, к праздности, к выжиданию и терпению. Но ведь это и значит думать. Мои глаза одни положили конец всякому буквоедству, по-немецки: филологии; я был избавлен от «книги», я годами ничего уже не читал — величайшее благодеяние, какое я себе когда-либо оказывал! — Глубоко скрытое Само, как бы погребенное, как бы умолкшее перед постоянной высшей необходимостью слушать другие Само ( — а ведь это и значит читать!), просыпалось медленно, робко, колеблясь, — но наконец оно заговорило».
Перейдем теперь к творчеству В.В.Розанова. В «Уединенном» он пишет: «Действительно, я чудовищно ленив читать. Напр., Философова статью о себе (в сборнике) прочел 1-ю страницу; и только этот год, прибирая книги после дачи (пыль, классификация), — наткнулся, раскрыл и прочел, не вставая с полу, остальное (много верного). Но отчего же, втайне, я так мало читаю? 1000 причин; но главная — все-таки это: мешает думать. Моя голова, собственно, «закружена», и у меня нет сил выйти из этой закруженности. Я жадно (безумно) читал в гимназии: но уже в университете дальше начала книг «не ходил» (Моммзен, Блюнчли)».
Таким образом, и Шопенгауэр, и Ницше, и Розанов говорят практически об одном и том же: чтение мешает думать, мешает самостоятельно мыслить. Конечно, в молодости, в период становления как личности они читали, и читали много. Но затем чтение стало им мешать. Оно стало им не нужным.
По отношению к чтению род человеческий можно разделить на три группы. К первой относятся те, которые не читают из-за своей необразованности, отсутствия такой потребности. Раньше к этой группе относилось большинство. Сейчас, можно надеяться, эта группа уменьшилась, но остается еще довольно значительной. Ко второй группе относится большинство, это те. которые позитивно относятся к чтению, ценят его, читают много. И к третьей — единицы, это выдающиеся умы, такие как Шопенгауэр, Ницше, Розанов. Их не может быть много. Это элита человечества. К этой группе относятся те, которые достигли такого уровня, что чтение лишь мешает им мыслить. Они осознают это и к чтению относятся с недоверием и осторожностью.
По отношению к книге и к чтению идет развитие человечества: от отрицания ценности книги и чтения к признанию такой ценности и далее к пониманию, что идеи, заключенные в книгах мешают самостоятельному мышлению, делают его ординарным и вторичным. Большинство останавливается на втором этапе. К третьему приходят лишь единицы, самые выдающиеся представители человечества.
Источник
Какой вред приносит чтение книг
Пять подтверждений тому, что литература — не самое полезное хобби (но это не точно)
С детства мы слышим, что читать надо обязательно, а у литературы — как художественной, так и научно-популярной, — множество плюсов. Так ли это? У нас есть сразу несколько доводов, которые могут поставить под сомнение все аргументы родителей и учителей. Во-первых, чтение портит зрение, во-вторых, отнимает много времени, в-третьих, есть же интернет, где все ищется быстрее. Мы даже не вспоминаем поговорку «Много будешь знать, скоро состаришься». Или нет, давайте все-таки поговорим об этом более конкретно.
«Многие знания — многие скорби»
Берегите девственность ума и незамутненность мысли, если боитесь, что народная мудрость действительно приведет к фатальным последствиям. И действительно, зачем вам чужие тревоги и размышления о тщетности бытия, которыми полна художественная литература!
Захламлять голову лишними советами о том, как организовать свой день и сделать жизнь экологичнее, если все и так хорошо, тоже нет никакой необходимости. Впрочем, мы не гарантируем, что таким образом вы не окажетесь аутсайдером в интересном разговоре или не сделаете кучу ошибок там, где их можно было избежать. Повторимся: не загромождайте голову и улыбайтесь, люди любят идиотов!
Угроза для зрения
И тут уж спорить бессмысленно, ведь почти все отличники и книголюбы носят очки. Однако, отказываясь от покупки новой книги или отправляя очередной томик в мусорную корзину, помните, что ежедневное залипание в экранах компьютеров и смартфонов ведет к спазму и усталости глазных мышц. Накапливаясь, эти симптомы также ухудшают зрение.
Есть же интернет!
Да-да, и целая армия диванных экспертов. Бессмысленно отрицать пользу качественных сайтов, сделанных специалистами в той или иной области, однако очень многие пользователи так и остались на форумах, передавая друг другу секреты воспитания детей, приготовления еды или лечения самых разных болезней. За результат, понятное дело, никто не отвечает. Что касается книг, то они проходят этапы экспертизы и редактуры и могут стать куда более надежным советчиком, чем Вася Пупкин из города N. Но ведь за ними надо идти в магазин или тратить время на выбор электронных, а потом еще и читать, чтобы найти ответ на нужный вопрос. Короче, интернет быстрее — это факт.
Зачем тратить время, если можно сделать что-то полезное?
Действительно, современный ритм жизни совсем не располагает к долгим вечерам за книгой. Читать в транспорте не рекомендуют врачи, бумажные книги тяжелые, от электронных может испортиться зрение, а если у вас еще есть семья и дети, то потратить на себя часок-другой кажется роскошью. Не лучше ли посвятить свободное время посещению салона красоты или SPA, чем чтению? Тут уж кому что подходит. Очень часто книги приносят не меньшее, а то и большее удовольствие, чем SPA, вот только не все об этом знают.
Лучше жить реальностью
Авторы классической литературы посмеивались над собственными героинями, обожавшими французские романы. И эта ирония имела реальную подоплеку. Экзальтированные барышни XVIII— XIX веков действительно сначала вздыхали над книгами, а потом придумывали различные безумства в собственной жизни, после чего иногда шли топиться от неразделенной любви или чахли от недостаточно куртуазного отношения жениха или мужа.
В современной жизни больше возможностей себя развлечь. А стереотипы поведения могут задавать герои сериалов. И все же книги открывают нам новые горизонты, путешествие по следам литературных героев кажется более осмысленным, а решение жизненных вопросов — менее сложным, если вспомнить, что все они уже обсуждались в тех или иных произведениях.
-10% Booklover. Иллюстрированный путеводитель по самым лучшим в мире книгам Маунт. Д Твердый переплет 811 ₽ 901 ₽ В корзину В корзину
Источник
О ВРЕДЕ ЧТЕНИЯ
По данным недавнего опроса ВЦИОМ, проведенного в преддверии 210-летия со дня рождения великого русского поэта А. С. Пушкина, 62% россиян после окончания школы никогда не перечитывали русских классиков.
Молодежь не читает, молодежь не любит русский язык, она бездуховна, неграмотна — эти стенания стали привычным рефреном и общим местом для всех, кто описывает современное состояние общества.
60 процентов не читают Пушкина. Много это или мало? 40 процентов читают Пушкина. Много это или мало?
Сравнительно с чем?
В СССР было принято сравнивать с тем, как это было в 1913 году; в наше время для сравнения берут последнее десятилетие брежневского правления, поскольку мы — те, кто считает и сравнивает, — учились при Брежневе, и для нас естественно сопоставлять с тем периодом, когда вода была мокрее.
Да, действительно, останови тогда любого на улице, и он тебе бодро отрапортует про крестьянина, который, торжествуя, несется рысью куда-то там как-нибудь. Советская школьная программа планомерно и настойчиво вкладывала в голову своего подопечного определенный «набор» русской классической литературы. В организованном порядке, где шаг вправо, шаг влево означал ПТУ, молодые люди в полной мере получали образы «лишних людей», «дубину народной войны» и «луч света в темном царстве». Вся литература преподавалась исключительно с социально-классовым подходом. Впрочем, с решений XXIV съезда начинались и кончались уроки истории, и биологии, и физкультуры.
После этого насильственного вскармливания современные родители не могут, даже сжав зубы, научить своих детей отличать медного всадника от железного потока. Трудно передать любовь к тому, от чего самих тошнило три раза в неделю на уроках литературы.
Миф о том, что мы были самой читающей страной, — часть той «художественно-виртуальной» реальности, которая создавалась как сплав обязательного охвата масс и фильма «Кубанские казаки». Сейчас можно, конечно, рассказывать, как припеваючи жили колхозники, если не иметь иных источников информации, кроме мюзиклов Александрова. На самом деле страна жила в искаженном культурном пространстве. Мы, например, не знали зарубежную литературу: изучая английскую, останавливались на XVI веке, читали Шекспира в переводе поэтов, чьи стихи не публиковались. Нам были практически неведомы такие жанры, как научная фантастика, фэнтези, детектив. Читателю был закрыт доступ к огромной части русской духовной литературы, зарубежной, современной ему, но чем-то не угодившей власти.
Нельзя любить литературу, особенно родную, по указке: вот это ты люби, а это ненавидь, это читай, а это тебе не положено. Может ли искренне ценить Пушкина человек, который считал Ахматову «блудницей», а Зощенко — «вредителем»? Может ли всем сердцем прочувствовать трагедию Карамазовых тот, кто не читал, но осуждал Пастернака?
В «самой читающей стране» книги подвергались жесточайшей цензуре, годами лежали в рукописях. Стругацких печатали на машинке и передавали из рук в руки, «Мастера и Маргариту» приносили в фотокопиях на одну ночь, а за чтение Солженицына увольняли с работы — и это в лучшем случае. Добавим отсутствие независимого книгоиздания и свободной книжной торговли. Так что не надо врать про самую читающую страну. Особенно тем, кто в ней жил и читал.
И что мы имеем? Отсутствие привычки мыслить самостоятельно, искать ответы, задавать дополнительные вопросы — делать то, на что нам в школе всегда говорили: «Сядь, Петров, и не высовывайся».
Но даже самый пытливый школьник, который искренне тщится отыскать в литературе ответы на то, что пережили его родители и деды, не найдет их в классике. Достоевскому с его прозорливостью и присниться не могли ни ГУЛАГ, ни голод в Поволжье, ни затопленные баржи в Царицыне. А те вопросы, которые так волновали и трогали Тургенева и его современников — о тонких взаимоотношениях барышень и недоучившихся студентов, разрешились в бараках, в хрущобах, в трудовых лагерях. Что может сказать нам Чехов после ленинградской блокады?
Детективы Дарьи Донцовой, различные сериалы в каком-то смысле питательней: они больше говорят современному читателю, зрителю. Там видит он свою жизнь, там он ищет и находит коды современного поведения. Наверное, придется подождать, пока появятся гении, которые опишут, как Толстой битву под Аустерлицем, гибель трехсот тысяч русских священников, не предавших веру. А пока у нас, слава Богу, есть Солженицын, Шаламов, Конецкий, Гранин, Искандер, Борис Васильев, Бродский. И, слава Богу, они есть в школьных программах!
Современный культурный фон сейчас иной, чем тот, с которым мы его так надрывно сравниваем. Нужно не забывать, что для интеллигенции, которая ловила любую книжку и годами копила макулатуру, чтобы купить Пикуля или Дюма, чтение классики было единственной отдушиной среди мертвящего соцреализма и, кроме того, единственным источником информации о жизни вообще, о своей истории и даже географии.
Попробуем пренебречь стонами и посмотреть на ситуацию трезво. Как раз сегодня мы живем в полноценном литературном пространстве. Все, что хочется прочесть, можно получить в любом виде: в библиотеке, в магазине, в интернете; появились аудиокниги, которые страшно популярны; создаются экранизации, которые можно по-разному оценивать, но, тем не менее, они знакомят с базовыми произведениями русской культуры.
Все, что происходит сегодня, — настоящее, не вымученное, не выдуманное пропагандистами. Все происходит «взаправду».
Кино, которое обрушивает потоки новых художественных впечатлений; десятки новых театров; путешествия; интерес к духовной сфере, к религии… Современный молодой человек, студент живет более насыщенной информационной и культурной жизнью, чем комсомолец 80-х годов, который мог наизусть прочитать «Облако в штанах».
Они читают то, чего мы в глаза не видели, кроме русского владеют иностранными, им помогает техника, к которой мы не знаем как подступиться, и… духовность — они свободнее нас, не поротые и не поровшие. Присмотритесь к ним, вслушайтесь в них, они же наши дети.
Фото из архива автора
Отклик протоиерея Александра Рябкова, клирика храма св. вмч. Димитрия Солунского в Коломягах (Санкт-Петербург) и ответ Елены Зелинской («Фома», №12, 2009 г.).
Источник