Их называли садами здоровья

Их называли садами здоровья

Борьба русского народа против монголо-татарского ига (1240-1480) объединила русские земли вокруг Москвы, историческая роль которой особенно возросла во времена княжения Ивана Калиты (1325-1340) и Дмитрия Донского (1363-1389). Свое прозвище (Донской) московский князь Дмитрий получил после победы руководимых им русских полков над войском хана Мамая на Куликовом поле (1380) у реки Дон.

Куликовская битва, явившаяся первым крупным поражением Золотой Орды, создала реальные предпосылки для объединения русских земель в централизованное Московское государство. Его создание было завершено при Иване III (1462-1505) после победы московских войск на реке Угре (1480), определившей окончательное свержение на Руси монголо-татарского ига.

Московское великое княжество стало крупным многонациональным государством Европы. К концу XVI в. территория княжества увеличилась почти вдвое. В стране было 220 городов. Численность населения достигла 7 млн человек.

Вплоть до конца XVII столетия народная медицина занимала на Руси ведущее положение. Опыт русской народной медицины отражен в многочисленных исторических и историко-бытовых повестях того времени. Среди них – записанная в XV в. «Повесть о Петре и Февронии Муромских», в которой рассказывается о чудесном исцелении князя Петра Муромского. Зарубив мечом змея-зверя, он обрызгался его кровью и заболел тяжелой кожной болезнью. Тяжело больной Петр отправился в Рязанскую землю, которая славилась своими лечцами. Простая крестьянская девушка – дочь древолаза (сборщика меда диких пчел) — Феврония излечила князя (по всей вероятности, при помощи меда). Выздоровевший князь вернулся в свою Муромскую землю, но без Февронии болезнь возобновилась, и Петр женился на мудрой Февронии. Долгие годы жили они счастливо и княжили в Муроме. Прообразами героев были реально существовавшие князь Давид и его жена Ефросиния, княжившие в Журоаде в XIII в.

В лечебниках этого периода значительное место отводилось хирургии (резанию). Среди резалников были костоправы, кровопуски, забоволота. На Руси проводились операции чере-посверления, чревосечения, ампутации. Усыпляли больного при помощи мандрагоры, мака и вина. Инструменты (пилки, ножницы, долота, топоры, щупы) проводили через огонь. Раны обрабатывали березовой водой, вином и золой, а зашивали волокнами льна, конопли или тонкими кишками животных. Для извлечения металлических осколков стрел применяли магнитный железняк. Славились на Руси и оригинальные конструкции протезов для нижних конечностей.

Развитие торговли с соседними странами значительно расширило познания русских людей об иноземных лекарственных средствах. На Руси многократно переписывалась переведенная; в ХIII в. с греческого «Христианская топография» (см. с. 138) Косьмы Индикоплова, византийского купца, который в VI в. посетил Индию, о. Цейлон и Эфиопию и описал их природу, обычаи, а также лекарственный товарообмен с «лежащими к Западу от них странами». Индийские лекарственные средства были издавна известны на Руси. О них сообщается в древнерусских травниках, повести «Александрия» (о походе Александра Македонского в Индию), в путевых заметках (1466-1472) тверского купца Афанасия Никитина «Хожение за три моря», которые в силу их большой исторической значимости были включены в русскую летопись, а также в «Вертограде» («Сад здоровья»), переведенном с немецкого в 1534 г. Николаем Булевым.

Однако заморская торговля имела и свою оборотную сторону. В средние века торговые ворота страны открывали путь повальным эпидемиям. К концу XIV в. их связь с прибытием торговых судов была очевидна. На Руси такими воротами были крупные торговые города Псков и Новгород: летописи сообщают о 12 эпидемиях, разразившихся в них за короткий период XIV-XV вв. (рис. 100).

Мысль о «прилипчивости» заразы привела к введению предохранительных мер. Сначала это выразилось в изоляции больных и оцеплении неблагополучных мест: умерших погребали «в тех же дворах, в которых кто умрет, во всем платье и на чем кто умрет». Общение с зачумленными домами прекращалось, их жителей кормили с улицы через ворота. Во время эпидемии чумы 1521 г. в г. Пскове князь Михаиле Кислица «велел улицу Петровскую заперети с обою концов».

В конце XVI – начале XVII в. карантинные меры стали приобретать государственный характер. С 1654 по 1665 г. в России было издано более 10 царских указов «о предосторожности от морового поветрия». Во время чумы 1654-55 гг. на дорогах были установлены заставы и засеки, через которые никого не разрешалось пропускать под страхом смертной казни, невзирая на чины и звания. Все зараженные предметы сжигались на кострах. Письма по пути их следования многократно переписывали, а подлинники сжигали. Деньги перемывали в уксусе. Умерших погребали за чертой города. Священникам под страхом смертной казни запрещалось отпевать умерших. Лечцов к заразным не допускали. Если же кто-либо из них случайно посещал «прилипчивого» больного, он был обязан известить об этом самого государя и сидеть дома «впредь до царского разрешения».

Прекращались ввоз и вывоз всех товаров, а также работы на полях. Все это вело к неурожаям и голоду, который всегда шел вслед за эпидемией. Появлялись цинга и другие болезни, которые вместе с голодом давали новую волну смертности.

Медицина того времени была бессильна перед эпидемиями, и тем большее значение имела система государственных карантинных мероприятий, разработанная в то время в Московском государстве. Важное значение в борьбе с эпидемиями имело создание Аптекарского приказа.

Аптекарский приказ – первое государственное медицинское учреждение в России – был основан около 1620 г. В первые годы своего существования он располагался на территории Московского Кремля, в каменном здании напротив Чудова монастыря (рис. 101). Сначала это было придворное лечебное учреждение, попытки создания которого восходят ко временам Ивана Грозного (1547-1584), когда в 1581 г. при царском дворе была учреждена первая на Руси Государева (или «царева») аптека, т. к. обслуживала она только царя и членов царской семьи. Располагалась аптека в Кремле и длительное время (почти в течение века) была единственной аптекой в Московском государстве. В том же 1581 г. по приглашению Ивана Грозного прибыл в Москву на царскую службу придворный врач английской королевы Елизаветы Роберт Якоб (Jacobus, Robertus); в его свите были лекари и аптекари (один из них по имени Яков), которые и служили в Государевой аптеке. Таким образом, первоначально в придворной аптеке работали исключительно иноземцы (англичане, голландцы, немцы); аптекари-профессионалы из прирожденных россиян появились позднее.

Первоначальной задачей Аптекарского приказа являлось обеспечение лечебной помощью царя, его семьи и приближенных. Выписывание лекарства и его приготовление были сопряжены с большими строгостями. Предназначенное для дворца лекарство отведывалось докторами, его прописавшими, аптекарями, его приготовившими, и, наконец, лицом, которому оно сдавалось для передачи «наверх». Предназначенные для царя «отборные врачебные средства» хранились в аптеке в особой комнате – «казенке» за печатью дьяка Аптекарского приказа.

Являясь придворным учреждением, «царева аптека» лишь в порядке исключения обслуживала служилых людей. Сохранилось немало челобитных на имя царя с просьбой отпустить им то или иное лекарство. В челобитной иноземца П. А. Калиновского от 11 марта 1662 г. написано: «Занемог я заскорбел, лежу при деревни света житья не вижу четвертый месяц помираю голодною смертью, пить есть нечего. Вели государь для моей скорби (болезни) дать снадобья и вели из казны выдать денег». Резолюция: «выдать из Аптекарского приказа лекарства».

Источник

Методические материалы для подготовки к кандидатскому экзамену по историни и философии науки (история медицины). Сост. Сорокина Т. С. М.: Янус-К, 2003 г. 112 с

Наряду с ятрофизикой и ятромеханикой в эпоху Возрождения широкое развитие получила ятрохимия (греч. iatrochimeia, от iatros врач и chimeia — химия) — направление в медицине, связанное с развитием химии (врачебная химия). Ятрохимикн считали, что процессы, совершающиеся в организме, яв­ляются химическими, поэтому с химией должно быть связано как изучение этих процессов, так и лечение болезней.

Одним из основоположников ятрохимии является выдающийся естество­испытатель, врач и химик Раннего Возрождения Филипп Аурсол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм (Hogenheim, Philippus Aureolus Theophrastus von, 1493—1541), известный в истории под латинизированным именем Парацельс (Paracelsus, от лат. Para-Celsue — «Подобный Цельсу»), которое он принял уже в расцвете сил и научной зрелости (после 1529 г.) 52 .

Швейцарец по происхождению, Теофраст фон Гогенгейм получил врачеб­ное образование, в университете в Ферраре (Италия). Затем в течение 8 лет (1516—1524) он много путешествовал, объехал почти всю Европу (включая земли современной Литвы, Белоруссии и Западной Украины), наблюдая и врачуя болезни людей различных народов и профессий. «Врач много путеше­ствовать должен, — писал он. — Что ни страна, то страница. Ногами своими ты должен ее пройти, и так должно страницы ее перелистывать». Он посмеи­вался над «учеными докторами, которые всю жизнь сидят за печкой, книгами себя окружив, и плавают на одном корабле — корабле дураков».

В Страсбурге он был принят в местный цех хирургов (1526) и завоевал большую популярнсть не только во всем Эльзасе, но и в близлежащем швей­царском городе Базеле, где служил городским врачом. Его пациентами были писатель Эразм Роттердамский (Erasmus von Rotterdam) и видный издатель эпохи Возрождения Иоханн Фробен (Froben, Johannes).

Впоследствии Парацельс (в то время еще — Теофраст фон Гогенгейм) чи­тал лекции в Базельском университете (1527-1529), сначала на латинском, а затем — на своем родном немецком языке, «чтобы быть понятым возможно большим числом слушателей». Перед вступлением в должность профессора,

52 В лекции испольэованы материалы о Парацельсе, любезно предоставленные профес­сором П. Е. Заблудовским, а также книга: Kastner , Ingrid . Theophraetue Bombastu» von Hohenhenn, genannt Paracelsus. — 2. Aufl. — Leipzig: B-G-Teubiier. 1989. — 92 S.

он опубликовал меморандум, в котором утверждал: «Не заученное повторение произведений Гиппократа, Галена и Авиценны в красноречивых выступлени­ях требуется от врачей, а накопление собственных наблюдений, поиски и на­хождение действительных средств помощи больным».

Парацельс явился одним из основоположников опытного метода в науке. Он учил студентов не только на лекциях, но и у постели больных или во время прогулок за минералами и лекарственными растениями 53 . Он был одновре­менно и теоретиком, и практиком: «Теория врача есть опыт. Никто не может стать врачом без науки и опыта», — утверждал он и порицал тех врачей, кото­рые собственных знаний (особенно химических) не имели и прописывали ле­карства «по книгам».

С Парацельса начинается кардинальная перестройка химии (т.е. алхимии того времени) в ее приложении к медицине: от поисков путей получения золо­та—к приготовлению лекарств. «Правы не те, кто говорят, что алхимия дела­ет золото и серебро, но те, кто говорят, что она создает лекарства и направляет их против болезней», — считал Парацельс 54 . Его система врачевания основывалась на трех элементах (или «принципах»): сере, ртути, сурьме (и их соеди­нениях); болезнь понималась как нарушение их правильных соотношений. Вот почему врачи и аптекари эпохи Возрождения придавали столь важное значе­ние лекарственным препаратам, содержащим серу, ртуть, сурьму и различные соли, и часто сами получали их из природных руд. Парацельс с гордостью пи­сал, что он и его ученики «отдых в лаборатории имеют, пальцы в угли и отбро­сы и всякую грязь суют, а не в кольца золотые, и подобны кузнецам и уголь­щикам закопченным».

Широкое использование минералов при лечении болезней было новатор­ским для медицины эпохи Возрождения, ведь в древности и в период класси­ческого средневековья в Европе для лечения больных применяли почти исклю­чительно средства, приготовленные из растений и частей животных. Пара­цельс успешно применял втирания ртути при лечении сифилиса и рекомендо­вал препараты, содержащие сурьму, как эффективные лекарственные средст­ва. Неудивительно, что Парацельса, широко применявшего минералы, часто обвиняли в отравлении больных ядами. «А знаете ли вы, что есть яд? — возра­жал он. — Все есть яд, и все есть лекарство. Одна лишь доза делает вещество или ядом, или лекарством».

Он критиковал учение древних греков о «четырех соках» организма, осуж­дал злоупотребления кровопусканием и слабительными «очищениями», столь популярные в средневековой Европе, и разработал свою классификацию фак­торов, влияющих на здоровье человека (лат. ens, entia), подразделив их на 5 видов:

1) естественные факторы, свойственные конституции каждого человека (лат. ens naturale);

53 Мирскчй М. Б. Хирургия от древности до современности. Очерки истории. М.: Наука, 2000. — С. 92.

54 Штрубе В. Пути развития химии: В 2 т. Т. 1. — М.: Мир, 1984. — С. 2Q4.

2) яды и факторы, привносящие заражение (лат. ens veneni, в современ­ном понимании — возбудители инфекций и отравляющие вещества);

3) факторы психологического характера (лат. spirituale) (важно отметить, что Парацельс не верил в ведьм и исключал возможность их воздействия на здоровье человека);

4) астральные воздействия (лат. ens astrorum — космические, атмосфер­ные и климатические факторы) — «камни являются звездами Земли, звез­ды — камнями неба», — считал Парацельс;

5) божественное влияние, связанное с верой и могущее давать исцеление (лат. ens deale); к нему обращались, когда действие первых четырех влияний казалось уже исчерпанным.

Как и все великие мыслители переломной эпохи Возрождения, Парацельс не мог избавиться от противоречивого двойственного восприятия мира: с од­ной стороны, утверждение нового опытного метода познания природы, с дру­гой — стремление к магии и к познанию воздействия небесных тел на судьбы людей и их здоровье. Отсюда понятно, почему Иоганн Вольфганг Гете (1749—1832) избрал реальную фигуру Парацельса как прообраз для своего доктора Фауста, «стремящегося от тьмы к свету»:

Вот почему я магии решил предаться,

Жду от духа слов и сил,

Чтоб мне открылись таинства природы,

Чтоб не болтать, трудясь по пустякам,

О том, чего не ведаю я сам,

Чтоб я постиг все действия, все тайны,

Всю мира внутреннюю связь;

Из уст моих чтоб истина лилась,

Не слов пустых набор случайный 55 .

Формально Парацельс оставался католиком и считал врача «наместником бога»; в то же время, предъявляя высокие этические требования к врачу, он решительно отвергал участие врачей в казнях и пытках инквизиции: «Врач не смеет быть ни мучителем, ни палачом, ни слугой палача», — заявлял он.

Новаторство Парацельса проявилось и в его отношении к хирургии, кото­рая в те времена в Европе не считалась областью медицины и в университетах не преподавалась (ею занимались ремесленники, см. ниже), — Парацельс на­стаивал на объединении хирургии и медицины (т.е. внутренней медицины) в одну науку, потому что обе они имеют один корень. Сам он с гордостью на­зывал себя «доктором обеих медицин» (нем. «Doktor beider Arzneyen»). Его книга «Большой лечебник (ранений)» (нем. «Die grossenWundarzney», 1536) и другие сочинения пользовались большой популярностью в течение многих столетий.

В своих сочинениях он писал также о болезнях рудокопов и литейщиков,

55 Гете И. В. Фауст / Пер. Н. Холодковского. — М.: Гос изд. дет. литер., 1956. — С. 54.

связанных с (Правлениями серой, свинцом, ртутью, сурьмой, — таким образом, Парацельс заложил основы будущей науки о профессиональных болезнях.

О болезнях рудокопов и их предупреждении писал также в сочинении «О горном деле и металлургии» («De re metallica, 1556) современник Парацельса — Георг Бауэр, известный под псевдонимом Агрикола (Agricola, Georg, 1494-1555).

Развитие медицинской химии в эпоху Возрождения привело к расширению аптекарского дела.

Аптека как самостоятельное учреждение возникла во второй половине VIII в. на арабоязычном Востоке. (Первая аптека на Ближнем и Среднем Востоке была открыта в 754 г. в столице Халифата г. Багдаде). В Европе пер­вые аптеки появились в XI в. в испанских городах Толедо и Кордова. К XV в. они широко распространились по всему континенту.

В эпоху Возрождения размеры аптекарских лавок значительно увеличи­лись: из простых лавок периода развитого средневековья, когда вся аптека размешалась в одной комнате, они превратились в большие фармацевтические лаборатории, которые включали в себя помещение для приема посетителей, кладовые, где размельчались и хранились лекарства и сырье, и собственно ла­боратории с печью и дистилляционным аппаратом.

Начиная с XV в., с особым старанием культивировались аптекарские бо­танические сады. Их называли садами здоровья (лат. Hortus sanitatis). С этим латинским названием созвучно русское слово — вертоград (т.е. сад, цветник лечебных растений). В XVI—XVII вв. вертограды широко распро­странились на Руси.

В качестве лекарственного сырья аптекари применяли также минеральные вещества и части животных. Большой популярностью в Европе пользовались заморские лекарственные средства, которые привозились, главным образом, из стран Востока.

Представления о лечебном действии многих лекарств в то время часто были далеки от истины. Так, в течение почти двух тысячелетий (с I по XX вв.) существовало мнение о том, что териак является универсальным средством против всех болезней. Его составляли сами врачи при большом скоплении на­рода более чем из 70 компонентов, затем териак выдерживали в течении полу­года, причем особой славой пользовался териак, приготовленный в г. Венеции.

Аптекари эпохи Возрождения, как и другие профессионалы, внесли боль­шой вклад в формирование культуры своего времени. Они занимали высокое положение в обществе. В то же время их деятельность регламентировалась го­сударством. В середине XVI в. начали появляться первые фармакопеи, в кото­рых перечислялись используемые в данном городе или государстве лекарства, их состав, применение и стоимость. Так было положено начало официальному регулированию цен на медикаменты в Европе.

Одним из современников Парацельса и Агриколы был выдающийся по­льский астроном, математик и врач Николай Коперник (Copernicus, Nicola-us, 1473—1543). Высшее образование он получил в Кракове (1491—1495), где изучал астрономию и математику, затем в Болонье (Италия, с 1496 г. — юридические науки) и Падуе (1501-1504), где изучал медицину, слушал лекции Джироламо Фракасторо (см. ниже) и начинал свою врачебную практику.

Будучи еще студентом Краковского университета, Коперник обнаружил противоречия в системе Птолемея. Свои исследования он продолжил в Италии, а затем у себя на родине в Польше. Обсерватория Коперника в г. Фром­борке, в которой он работал более 30 лет, сохранилась до наших дней и в на­стоящее время является музеем. Результаты своих многолетних астрономиче­ских исследований Н. Коперник изложил в трактате «Об обращении небес­ных сфер» («De Revolutionibue orbium ooelectium», 1543). Вышедший в свет за несколько дней до смерти Н. Коперника, этот труд в 1616 г. декретом инк­визиции был внесен в «Индекс запрещенных книг» и оставался под запретом до 1828 г.

Как врач Коперник пользовался широкой известностью. Его пациентами были и знатные горожане (епископы, каноники), и бедные люда, которым он не отказывал в помощи и бесплатно раздавал лекарства. В одной из книг биб­лиотеки Коперника сохранился написанный его рукой весьма сложный рецепт, включающий 21 компонент растительного, животного и минерального проис­хождения. В него входили растертые в порошок кораллы, драгоценные камни (изумруд и сапфир) и металлы (золото и серебро). Трудно определит!» эффект действия такого лекарства, но еще сложнее определить его стоимость.

Реально осознавая значение предупредительной медицины, Коперник был инициатором и руководителем строительства водопроводов и гидротехниче­ских комплексов в Вармии. Фромборке, Торуни, Олыитыве и других городах Польши. На одной из башен собора в г. Фромборке сохранилась надпись:

Здесь покоренные воды течь принуждены на гору, Чтоб обильным ключом утолить жителей жажду. В чем отказала людям природа

искусством преодолел Коперник.

Это творенье, в ряду других

свидетель его славной жизни 56 .

Эпидемии я учение о контагии

История эпидемий в эпоху Возрождения характеризуется двумя фактора­ми: с одной стороны, намечается некоторое ослабление «старых» болезней — проказы и чумы, а с другой появляются «новые» болезни (сифилис, англий­ская потовая горячка, сыпной тиф).

В конце XV — начале XVI вв. всю Европу охватила эпидемия сифилиса. В начале XVT столетия о нем писали Дж. Фракасторо, А. Паре, Парацельс, Г. Фалопнй и другие ученые. По морским и сухопутным торговым путям си­филис распространился за пределами Европейского континента. Публичные

56 Гребеников Е.А. Николай Коперник. —М.: Наука, 1982. — С. 29.

бани, которые широко рекомендовались в то время в гигиенических и лечеб­ных целях, в связи с эпидемией сифилиса были закрыты.

Причины этой мощной эпидемии еще недостаточно изучены. Одни ученые полагают, что сифилис был завезен в Европу после открытия Америки. В ка­честве доказательства приводится описание (1537) испанского врача Диаса де Ислы, который лечил людей из экипажа Колумба, прибывших с о. Гаити. По мнению большинства других ученых, сифилис существовал у народов Ев­ропы с древнейших времен. Доказательством этой версии служат описания античных авторов, средневековых врачей и результаты археологических рас­копок могильников в различных районах Европы и Азии. По всей вероятно­сти, сифилис издавна существовал в Европе, Азии и Америке, а внезапная эпидемия конца XV в. в Европе была обусловлена длительными войнами, массовыми передвижениями людей, а возможно, и появлением нового штамма возбудителя, завезенного с Американского континента.

В то же время в Америку в процессе конкисты были завезены новые, неиз­вестные там ранее болезни. Среди них — оспа. Эта печальная страница исто­рии континента становится еще более трагической в связи с тем, что конкиста­доры использовали инфицированную оспой одежду в целях истребления непо­корных аборигенов. В этой жестокой бактериологической войне погибли мил­лионы коренных жителей, многие районы Америки совершенно обезлюдели.

Смертность от оспы в то время была чрезвычайно высокой. До введения оспопрививания по методу Э. Дженнера (1796) только в Европе ежегодно оспой заболевало около 10 млн. человек, из которых умирало от 25 до 40%.

Причины эпидемий в средние века были непонятны. Огромные размеры приносимых ими бедствий и беспомощность человека вызывали величайшее смятение и суеверный ужас.

«Порой приходится видеть, как почва внезапно колеблется под мирными городами и здания рушатся на головы жителей, — писал французский историк медицины Э. Литтре. — Так же внезапно и смертельная зараза выходит из не­известной глубины и своим губительным дуновением срезает человеческие по­коления, как жнец срезает колосья. Причины неизвестны, действие ужасно, распространение неизмеримо: ничто не может вызвать более сильной тревоги. Чудится, что смертность будет безгранична, опустошение будет бесконечно и что пожар, раз вспыхнув, прекратится только за недостатком пищи. » 57 .

Одни ученые связывали эпидемии с землетрясениями, которые, как утвер­ждал немецкий историк медицины Г. Гезер, «во все времена совпадали с опус­тошениями от повальных болезней». По мнению других (их было большинст­во), эпидемии вызываются «миазмами» — «заразными испарениями», кото­рые «порождаются тем гниением, которое совершается под землей», и выно­сятся на поверхность при извержении вулканов 58 . Третьи думали, что разви­тие эпидемий направляется особым положением звезд, поэтому иногда в поис­ках астрологически более благоприятного места люди покидали пораженные

57 Литтре Э. Великие эпидемии // Медицина и медики. СПб., 1873. — С. 1—2.

города, что в любом случае уменьшало опасность их заражения.

Первая научно обоснованная концепция распространения заразных болез­ней была выдвинута Джироламо Фракдсторо (Fracastoro, Girolamo, 1478—1553) — итальянским ученым — врачом, физиком, астрономом и поэ­том, одним из выдающихся деятелей эпохи Возрождения. Медицинское обра­зование Фракасторо получил в передовом Падуанском университете — «Патавинской академии» (Gimnasium Patavinum), с которой связаны судьбы Галился и Санторио, Везалия и Фаллопия, Коперника и Гарвея. В этом универ­ситете получили свои дипломы первые российские доктора медицины Фран­циск Георгий Скорина из Полоцка (1512) — современник Фракасторо и Ко­перника, и П. В. Посников из Москвы (1695) — сподвижник Петра I.

Будучи уже профессором Падуанского университета, Дж. Фракасторо написал свой основополагающий труд «О контагии, контагяозных болезнях и лечении» («De contagione et contagiosis morbis et curatione Ubri tres», 1546) в трех книгах. Первая содержит общие теоретические положения и системати­ческое обобщение взглядов предшественников Фракасторо — Гиппократа и Фукидида, Аристотеля и Тита Лукреция Кара, Плиния Старшего и Галена, Ар-Рази и Ибн Сины. Вторая посвящена описанию заразных болезней (оспы, кори, чумы, малярии, бешенства, английского пота, проказы). Третья — извест­ным в то время методам их лечения.

В своем труде Дж. Фракасторо изложил основы разработанного им уче­ния о «контагии» — живом размножающемся заразном начале, выделяемом больным организмом, и тем самым значительно поколебал бытовавшие ранее представления о «миазмах». Уже тогда Фракасторо был убежден в специфич­ности «семян» заразы (т.е. возбудителя).

Согласно его учению, существует три способа передачи инфекционного начала: при непосредственном соприкосновении с больным человеком, через зараженные предметы и по воздуху на расстоянии. Притом Фракасторо пола­гал, что на расстоянии передаются не все болезни, а через соприкосновение — все. Введенный им термин «инфекция» (лат. infectio, от inficere — внедряться, отравлять) означал «внедрение», «проникновение», «порчу». От него прои­зошло название «инфекционные блезни», введенное впоследствии немецким врачом К. Гуфеландом (Hufeland, К., 1762—1836). Термин «дезинфекция» также предложен Дж. Фракасторо.

В 1954 г. вышел в свет русский перевод труда Дж. Фракасторо с обшир­ными комментариями профессора П. Е. Заблудовского и его статьей, посвя­щенной научному анализу развития учения о заразных болезнях 59 .

Деятельность врачей великой эпохи Возрождения отражена в талантливых

58 Заблудовский П. Е. Развитие учения о заразных болезнях и книга Фракасторо // Фракасторо Дж. О контагии, контагиозных болезнях и лечении. — М.: Изд-во АН СССР. 1954. — С. 204-205.

59 Фракасторо Дж. О контагии, контагиозных болезнях и лечении. — М.: Изд-во АН СССР, 1954.-323 с.

произведениях искусства, которые сегодня принадлежат к бесценным сокро­вищам мировой культуры. Знакомство с ними лишний раз подтверждает, что во времена Фракасторо еще не было и не могло быть действенных, научно обоснованных методов изучения причин заболеваний, — главными средствами обследования больного в Западной Европе оставались осмотр, опрос и уриноскопия (лат. urinoecopia; or греч. uron — моча и skopeo — смотреть). Не было и научно обоснованных методов борьбы с повальными болезнями, ведь их воз­будители оставались тогда невидимыми и неизвестными, а наука о них еще то­лько зарождалась. Достойными представителями этого научного направления стали впоследствии Д. С. Самойлович и Э. Дженнер, Л. Пастери И. И. Меч­ников.

Открытие возбудителей инфекционных заболеваний, начавшееся в конус прошлого века, и их научное изучение привели в наши дни к ликвидации мно­гих инфекционных болезней в масштабах государств, регионов, континентов, а порой и всего земного шара. Ярким примером тому является ликвидация оспы на нашей планете по программе, предложенной делегацией СССР на XI Ас­самблее Всемирной организации здравоохранения в 1958 г. и осуществленной в 1980-х гг. совместными усилиями народов всех стран мира.

Источник