«Угасает на глазах»: стало известно о раке у Бориса Моисеева
Продолжение: «Я пенсионер, который хочет покоя»: крик души затравленного Бориса Моисеева
В настоящее время Борис Моисеев ведет крайне закрытый образ жизни: он не посещает светские мероприятия, не дает интервью, не снимается в различных шоу. О том, как живет певец, можно узнать лишь через его представителей. Несмотря на их уверения в том, что Борис Моисеев чувствует себя хорошо, просто не желает, чтобы поклонники и прочая заинтересованная общественность видели его в ненадлежащем состоянии.
ПО ТЕМЕ
Пугачева бросилась спасать Моисеева после известия об ухудшении его состояния
«Его состояние ухудшилось»: Кравец страшно за парализованного Моисеева
Борис Михайлович Моисеев певец
Однако журналист, участник различных телешоу Денис Сорокин убежден, что все не совсем так. Он объяснил: «Если бы Борис чувствовал себя неплохо, то его непременно бы показали. Но этого не делают. Почему это происходит, наверное, все понимают. Все люди, которые близки к шоу-бизнесу, знают: «Боря угасает на глазах».
По его словам, хотя Бориса Моисеева и ведут врачи, очевидно, что ему не станет лучше. Медики могут лишь стабилизировать и поддерживать его состояние. Самс Сорокин вспомнил, что видел артиста после того, как его разбил инсульт. Они пересекались на различных светских мероприятиях.
Он обратил внимание на то, что на щеке у Бориса Моисеева появилась родинка, которая вызвала у него смутные подозрения. «Говорили, что это – онкология», – сообщил журналист. После этого, по его словам, Бориса Моисеева он уже не видел.
«Одно понятно: если бы Моисеев был в более-менее сносном состоянии, он бы продолжал появляться на людях. Потому как без внимания публики он – гениальный артист – жить никогда не мог», – заключил репортер.
Напомним, что Борис Моисеев частично парализован из-за двух инсультов: у него не функционируют рука и верхняя губа. Ходят слухи, что дорогостоящее лечение опустошило счета знаменитости. Якобы вокалист уже продал дачи в Латвии и Подмосковье.
Источник
«Просто добивают»: врач откровенно о состоянии парализованного Моисеева
Продолжение: Почему больной Моисеев отказался от помощи Пугачевой
Елена Перелыгина признала, что Борис Моисеев так и не оправился целиком после перенесенных инсультов, в результате чего его даже частично парализовало, однако и речи не идет о том, что он в таком плачевном состоянии, как говорят.
ПО ТЕМЕ
«Угасает на глазах»: стало известно о раке у Бориса Моисеева
«Остался без дома, без здоровья и без денег»: кто издевался над больным Моисеевым
Борис Михайлович Моисеев певец
«Он живет полноценной жизнью, насколько это возможно с его заболеванием. У нас есть много общих друзей, которые мне постоянно рассказывают о его состоянии. Боря разговаривает, подходит к телефону. Другое дело, что его номер знают немногие. Он сам не хочет пустых светских разговоров. И это правильно: сейчас ему не стоит тратить энергию на напрасную болтовню», – высказал мнение врач.
По словам специалиста, Бориса Моисеева не забывают друзья. Например, не так давно с ним связывалась певица Азиза. Причем, подчеркнула Перелыгина, артистка сама может подтвердить, что общалась с Борисом Моисеевым. «Конечно, речь после инсульта у него до конца не восстановилась: он разговаривает несколько медленно. Но делает это сам!» – отметил психолог.
По словам врача, Азиза сообщила Борису Моисееву, что его песню взялся исполнять новый коллектив. Эта новость якобы очень обрадовала артиста. Он счастлив, что его творчество до сих пор пользуется популярностью. Напомним, что уже несколько лет Борис Моисеев не выступает, не посещает светских мероприятий и почти не дает интервью.
Вероятно, поэтому в Сети то и дело возникают слухи о плохом состоянии эксцентричного исполнителя. Перелыгина призвала общественность перестать муссировать эту тему. Она объяснила, что Борису Моисееву хочется покоя, хочется остаться в памяти многочисленных поклонников тем блистательным артистом, каким он когда-то был. «Он принял это решение стать затворником, и его стоит уважать. Неужели люди не понимают, что распуская небылицы, его просто добивают?» – задал риторический вопрос медик.
Источник
Борис Моисеев опроверг слухи о болезни: «Моя самоизоляция началась раньше»
Некогда «Дитя порока», а ныне почтенный пенсионер не жалуется на «безденежье», в отличие от мужа Валерии
«Борис Моисеев совсем плох, почти не говорит, перестал узнавать людей, не помнит события» — краткая выдержка очередных «новостей» из жизни некогда популярного певца и шоумена, перенесшего в декабре 2010 года инсульт. Общий печальный фон двух последних карантинных месяцев усилил трагизм сообщений. Хотя мы и перезваниваемся периодически, а до режима самоизоляции достаточно регулярно виделись, тревога все же возникла: как он там? Вдруг что-то и впрямь стряслось? «Ну, да, похоронили меня в очередной раз», — насколько мог весело и беззаботно хмыкнул Боря в трубку.
«Очень обидно, когда просыпаешься утром в хорошем настроении, выпиваешь чашку ароматного чая или кофе, и читаешь заголовок, что я чуть ли не умер, или что мне не на что есть, что я бедствую или продал свою недвижимость, что никому не открываю дверь, что меня все забыли. Меня это сильно обижает и расстраивает», — звучат нотки досады в голосе Бори. Он вывел некоторую закономерность: «Раз в два-три месяца, когда, видимо, не хватает хайпа или рейтинга, меня начинают тормошить, и, как правило, всё одно и то же. Меня как-то спросили: «Борис Михайлович, вы уже написали завещание?». Я ответил: «Господа, простите, я туда еще не собираюсь».
Конечно, было бы лукаво утверждать, что давний тяжелый инсульт прошел бесследно и артист вернулся в прежнюю форму, но долгое и многолетнее восстановление дало неплохой результат и на каком-то этапе даже вселяло надежду на возвращение артиста к активной деятельности. На 60-летнем юбилее Моисеева в Кремле в 2014 году был аншлаг. Вдохновленный юбиляр выступал и дуэтами с другими артистами, и сольно. В 2016 году с не меньшим успехом прошли сольные концерты в БКЗ «Октябрьский» в Санкт-Петербурге.
Время от времени эфир взрывали провокативные, почти как в «золотые» времена, клипы вроде «В Роттердам» в дуэте с Алишером, или «Я – Бальник» в веселой коллаборации со Стасом Костюшкиным. Казалось, вопреки всему Боря бросает вызов судьбе, намерен и дальше радовать себя, а публику веселит занимательными творческими упражнениями.
Однако, в последнее время он действительно сбавил темп, в основном сидит дома, мало где, а точнее – почти нигде, не появляется, хотя в прошлом году был самым прилежным зрителем на всех концертах фестиваля Лаймы Вайкуле в Юрмале, куда выезжает на летнее поселение в свою уютную квартирку. «В Юрмале у меня – зеленый билет на концерты. Хожу на всех коллег, смотрю, сравниваю, изучаю, как развиваются. Много пищи для глаз, ума, для размышлений», — признается Боря.
Последние страшилки о Моисееве в СМИ, однако, не только раздосадовали, но и в чем-то развеселили маэстро:
— Когда наступила эта пандемия, я сказал: вы теперь все оказались в моей шкуре: просто моя «самоизоляция» началась немножко раньше, а сейчас миллионы людей испытывают то, как я живу и что испытываю уже некоторое время. Но в своей «самоизоляции» я пребываю совершенно не в удрученном или поникшем состоянии, а ощущаю себя нормальным человеком, в целом веду достаточно активный образ жизни. Встаю каждое утро, как на работу, иду в туалет, принимаю душ, чищу зубы, бреюсь, укладываю волосы, сажусь завтракать. Все, как было всегда. Ничего не изменилось, кроме одного: раньше после завтрака я выезжал обычно на гастроли, а теперь сажусь за компьютер, отвечаю на вопросы, общаюсь с людьми, читаю новости, смотрю телевизор. Потом приходит домработница, убирает, готовит еду. Мы сплетничаем – что, где, когда. Потом, когда она уходит, продолжаю смотреть телевизор, сериалы. Естественно, что большую часть времени я провожу у компьютера, телевизора, без новостей не ложусь спать. Такое нормальное состояние артиста-пенсионера. Почти каждый день заезжает мой директор Сергей Горох, у нас общение по текущим вопросам: платежи за квартиру, проверяем авторские. Слава Богу, они приходят…
— На эти авторские ты и живешь?
— Да, я получаю ежемесячно авторские от песен. Их по-прежнему активно крутят, исполняют. Я их все в свое время выкупил, все фонограммы записывал я, собственными силами, так что являюсь полноправным владельцем своего музыкального материала. Потом получаю пенсию и отдельную доплату от мэра – 30 тысяч рублей – как заслуженный артист России, за что большое спасибо.
— Ну все-равно — не густо. Твои коллеги, вон, затянули цыганским хором: «Денег нет»…
— Дело в том, что у меня и нет тех трат, которые были раньше. Мне не нужно покупать пальто Prada за 12 тысяч долларов. В нем нет никакого смысла. А на необходимые покупки средств вполне хватает. Поехал в Юрмалу на лето – купил что-то. Поехал в Майами на круиз, закупился в своем любимом шопинг-молле «Авентура». В каждый приезд обязательно захожу туда, трачу восемь часов и закупаюсь всем на год вперед: от зубных щеток до носков. Так что нельзя сказать, что я прямо совсем упертый домосед. В прошлом году праздновал юбилей, 65 лет, мои «сестрички» Нелли Кобзон, Галя Романовская и Ада, с которыми нас связывают годы нежной и преданной дружбы, подарили мне круиз на самом большом судне мира «Симфония морей» (Symphony of the Seas, — прим. «МК»). Прекрасно провел две недели в Карибском море…
— Полагаю, что наибольший дискомфорт тебе все-таки доставляет некоторый дефицит общения, поскольку ты всегда был очень реактивным и общительным человеком?
— Никто обо мне не забыл! Общаюсь с родственниками, с братом Марксом, они с Людой Чесновеличюте, первой участницей трио «Экспрессия», живут в Канаде. Недавно звонила Алла Борисовна. Волнуется тоже за меня. Говорит: рада, что у тебя все хорошо, потому что периодически читаю всякую чушь про тебя, надо было услышать твой голос, удостовериться, что у тебя все хорошо, ты умница, ты молодец, мы тебя любим. Передала привет от Кристины из Америки. Каждый год на лето езжу в Юрмалу, в свою квартиру. Ты там был, видел все.
— Да, очень миленько пожарили шашлычки на лужайке…
— В Юрмале общаемся всегда с Лаймой, и Алла Борисовна всегда приглашает в гости на свою виллу, когда там находится. В общем, голода общения нет. Постоянно какая-то тусовка происходит. Не такая большая и безбашенная, конечно, как бывало раньше, до утра, когда я последним выходил из клуба, закрывал на ключ и сдавал его на вахту.
— И что из этой недвижимости ты все-таки продаешь? А то пишут…
— Ничего не продаю. Врут. Продал только дом в Барвихе, но это было в 2011 году, давно минувшее дело. В этом доме не было необходимости. Каждый раз, когда мне надо было вылетать, я тратил по два – два с половиной часа, чтобы добраться до Шереметьево и так же — обратно. При наличии квартиры в центре Москвы этот дом был мне не нужен. Я его и покупал-то, поддавшись какому-то общему тогда хайпу, все что-то покупали — особняки, виллы, дворцы. Сразу понимал, что это больше каприз, развлечение, летняя дача для шашлыков, но, к счастью, быстро понял, что это не мое. Удачно продал, совершенно спокойно расстался и даже не вспоминаю.
— Ну и подушечка финансовая от продажи, видимо, осталась все-таки?
— Конечно, что тоже помогает. В общем, в финансовом смысле у меня все нормально, хватает, взаймы ни у кого не брал и не беру. Живу на свои деньги.
— Что с твоей любимой Юрмалой? Удастся ли вырваться в этом году?
— Надеюсь, что ситуация рассосется и в июле все-таки как-то удастся туда поехать, поскольку внутренние границы между Балтийскими странами уже открыты. Конечно, хочется, очень жду этого и будет обидно, если не получится.
— В крайнем случае – ползком через границу…
— Боюсь, будет тяжеловато – ползком. Надеюсь сделать это другим способом. Меня успокаивает, что Лайма по-прежнему продает билеты на свой фестиваль, значит неспроста же. А я там — почетный зритель, поэтому готовлюсь.
— Ты обмолвился об общении с поклонниками в Интернете…
— Очень активное общение. Во-первых, переписка. Во-вторых, мне постоянно присылают подарки. Есть один поклонник из Германии, который каждую неделю присылает мне буквально охапки цветов, и благодаря ему у меня в квартире постоянно живые цветы. Присылают варенье, картины, постоянно что-то. Был момент, когда я переживал, что после бурной артистической жизни будет, конечно, тяжеловато в таком «пенсионном» режиме существовать, но как-то плавно удалось перейти из одного состояния в другое, ощущать себя адекватно в новой реальности. Во многом благодаря этой поддержке, вниманию, общению со стороны друзей, близких, коллег, поклонников. Я понимаю, что один этап жизни закончился, но наступил другой этап, в котором тоже надо жить, наслаждаться и не вешать нос. Я не в депрессии, мне не надо пить антидепрессанты, чтобы поддерживать нормальное расположение духа и бодрый настрой.
— И все-таки – к вопросу о творчестве. Даже после инсульта, когда ты подлечился, казалось, что у тебя есть стойкий кураж продолжать артистическую карьеру…
— Кураж как таковой, может быть, и теперь не исчез. Но… Был большой концерт в 2016 году в БКЗ «Октябрьский». Прошел восхитительно. Эмма Васильевна Лавринович, директор зала, мой очень хороший друг, пришла в гримерную, говорит: «Боря, я так счастлива, что ты восстановился, что у тебя появились новые силы, что так хорошо прошел концерт». Но я был собой недоволен. Это накапливалось некоторое время, но после того концерта я твердо решил, что все-таки уйду на пенсию.
— И в чем было сомнение?
— Понимаешь, за все годы я так привык к тому, что все обращались ко мне «Боря», и поймал себя на том, что совсем не готов к тому, чтобы меня называли Борис Михайлович. Вот этого как раз и не было в моих планах. Честно говоря, именно это меня и подрубило немножко. Всегда я был на одной волне со всеми, такой рубаха-парень, а тут вдруг столкнулся с этим нарочито почтительным «Борис Михайлович». Не именно на том концерте это была уже такая тенденция. Меня это смущает как человека, который всю жизнь веселился и веселил других. Будто меня сразу записали таким обращением в пенсионный возраст. И я подумал, что надо действительно уходить на пенсию, совершенно осознанно, чтобы не сталкиваться постоянно с этой внутренней дисгармонией.
— У тебя был большой коллектив.
— И я ни с кем не прощался. Мы периодически видимся. Я, конечно, не держу их возле себя, они разошлись по другим коллективам, все, слава Богу, устроены, все замечательно у них.
— С концертами объяснил. А записывать время от времени что-то студийное, выпускать новые треки? Были же такие проекты после болезни и хорошо выстреливали…
— Это все как-раз сходится к тому, о чем я уже сказал. Можно было продолжать и дальше, и у меня действительно были планы, но единственного, чего в моих планах не было, чтобы меня называли «Борис Михайлович». Я понял, что это неизбежно, чем бы и как я дальше ни занимался. А я этого не хочу. Я хочу оставаться для всех тем, кем всегда был – мальчиком Борей из Могилева. Для меня главное сейчас, что все мои близкие люди, коллеги рядом со мной, никуда не делись, не слились. Это дает мощные силы к жизни. Вот, сказал, что Алла Борисовна звонила, но и я ей звонил, поздравлял с днем рождения. Очень весело общались, вспоминали какие-то веселые моменты, и в этот же день я пересмотрел фильмы «Пришла и говорю» и «Сезон чудес», мы там были совсем молодые.
— Да, ваше трио «Экспрессия» наряду с экспрессией самой Аллы в том невероятном фильме-мюзикле «Пришла и говорю» стало форменной культурологической бомбой в заскорузлом советском «медиапространстве», как сказали бы сейчас…
— Я считаю, что формат «Пришла и говорю», когда Алла выстроила вокруг себя эти роскошные мизансцены с танцорами, бэк-вокалистами и сама на этом фоне – с такой взрывной харизмой, потрясающим голосом, — был готовым набором номеров высочайшего класса для «Евровидения» того времени. Такой красоты и профессионализма настоящего мирового уровня тогда действительно еще не видели. Наша хореографическая подготовка, костюмы от литовских художников… Настолько стильно, качественно, невероятно. В Москве такого еще не было. И спасибо Алле, что она меня тогда открыла для всех. Хотя смею надеяться, что и для Аллы это был тоже в определенной степени подарок в моем лице. Всё вместе получилось очень мясисто, интересно и по-настоящему фирменно.
— Жаль, что тогда Советский Союз прозябал за «железным занавесом» и ни в каких «евровидениях» не участвовал… А за нынешним «Евровидением» ты следишь?
— Еще как! Всех оцениваю, фыркаю, если что не нравится, и радуюсь, если нравится. Очень понравилась эта нынешняя фриковая группа…
— Little Big?
— Да. Я на них делал большие ставки. И важно не только то, что сами по себе они хороши, а то, что ко всей этой теме – к «Евровидению», к участию в нем – мы стали относиться немножко с юмором, наконец. Поэтому и шансы сразу появились на победу. А то обычно настолько серьезно к этому относились, будто вопрос шел о жизни и смерти. Надо было поменять этот надрывный патетический ракурс немного. Чем больше юмора, иронии, самоиронии, тем больше шансов достучаться до самой широкой публики.
— Уж кому, как не тебе не знать этого!
— Да, именно через свой юмор и иронию я, смею надеяться, стал любимцем публики. Чувствую это отношение к себе и сейчас, даже находясь в положении артиста-пенсионера, что дарит мне и радость жизни, и придает силы. Так что всем «похоронным бригадам» я отвечаю пока только одно: отбой, ребята.
Источник